Александра Сергеева - Цветы в Пустоте

　　 Была, к тому же, и ещё одна причина, почему он не мог пока позволить себе остаться в компании торговцев: ему было неспокойно на душе за воюющую где-то Хенну.

　　 — Леди Ила? — позвал он тихо.

　　 На обратном пути до базы Илаинара молчала и больше к нему не липла: очевидно, успела уже насытиться за день флиртом, но выглядела при этом довольной.

　　 — Да, котик?

　　 — Что за "маленькую войну" ведёт сейчас леди Хенна? Вы сегодня сказали, что все "ушли", а не "улетели", значит, они сражаются где-то здесь, на этой планете. И штурмуют здание правительства. Выходит, леди Хенна намерена захватить здесь власть?

　　 — О, это не такая простая задачка, как кажется! Контролировать всю прибыль и военную мощь этой планеты — такой лакомый кусок, что за него сражается не только грёбаная Федерация, но и наши друзья-нелегалы. На нашу Хени из-за этого разом набросились почти все самые сильные пиратские бароны, которые захотели этот кусок себе, и сейчас она сражается одновременно и с ними, и с Федерацией, на двух фронтах, можно сказать. Но, в общем-то, это и не предел невозможного: мы тут сражаемся уже который день, отвлеклись только, чтобы кое-какие боеприпасы достать и заодно тебя подбросить сюда, и войско правительства уже дерётся довольно вяло, да и друзья-нелегалы уже не слишком рьяно рвутся в бой. Сегодня Хени окончательно выгонит правительственных шишек с планеты и увенчает их здание своим флагом, и останется разобраться только с теми самоубийцами, которые потом захотят этот флаг заменить каким-нибудь другим. Собственно, большинству населения вообще плевать, кто тут заправлять всем будет, все же понимают, что Хени не собирается превращать эту золотую жилу в образец правопорядка. Да и она вполне могла бы обойтись без этой планеты, но, видишь ли, её завоевание больше будет как объявление для всех остальных пиратов: мол, посмотрите-ка, какая у нашего солнышка силища и какие амбиции. Это будет первый шаг к тому, чтобы разгромить Паука.

　　 Они уже успели дойти обратно до базы, и Сильвенио остановился на пороге, в дверях, тревожно глядя на свою спутницу и не понимая, почему она так спокойна.

　　 — И вы… вы не волнуетесь за неё? Всё-таки, сражаться на двух фронтах одновременно… Я знаю, леди Хенна очень-очень сильная, но…

　　 Илаинара подошла к нему и снисходительно постучала ему согнутым пальцем по лбу:

　　 — Тебе нужно больше веры в неё, заинька. Волноваться за Хени — это всё равно, что сопереживать тому же Пауку: так же бессмысленно и вредно. Хени ведь… всегда побеждает в итоге. Если она не победила в каком-то сражении — значит, будет пытаться сделать это снова и снова, пока в конце концов даже враги не устанут от её настойчивости. Это же наш командир, она, знаешь, такая: всегда идёт до конца, никогда не сдаётся, ничего не делает наполовину. Уж если дерётся — так до победного, если напивается — так в хлам, если орёт — то так, чтоб стёкла дрожали, если любит — то непременно безоглядно, если решила кому-то помочь — так голову расшибёт, а поможет, если решила убить — то уж дорвётся, и ничто её не остановит. Вот взять тебя, к примеру: зачем, казалось бы, столько с тобой возиться? Не такая уж ты помеха при войне с Аргзой, и можно бы было, наверное, нанять всяких техников и поставить блок на телепатическое вмешательство, чтобы тебя нейтрализовать. Но нет, ты же нравишься ей, и она вбила себе в голову, что обязательно должна вырвать тебя из лап Паука и вернуть домой — значит, пойдёт в этом до конца. Говорю же, ничего наполовину не делает — если ей кто-то нравится, то этот кто-то либо в скором времени отправляется служить в её команду, либо просто получает от неё все возможные привилегии. Короче, это я всё к тому веду, что уж кто-кто, а наша Хени точно не пропадёт. Потому мы и идём за ней слепо, как бараны на заклание. Понимаешь теперь?

　　 Он почувствовал, как улыбка сама собой появляется на его лице, и улыбку эту совершенно не хотелось оттуда прогонять.

　　 — Да… думаю, я понимаю. Благодарю вас, леди Ила.

　　 — Не за что, рыбонька! — она засмеялась и поманила его в сторону кухни. — Пойдём, уже время обеда, и я хочу, чтобы ты мне что-нибудь приготовил, потому что кофе у тебя вышел преотличный.

　　 День миновал незаметно. К вечеру вернулись остальные члены команды, включая Красного Скорпиона, и, судя по тому, что уже издали они все кричали какие-то победные речёвки, волноваться за них действительно не стоило. Сияющая Хенна объявила праздник, и они всей толпой завалились в ближайший бар, совмещённый с казино. Сильвенио, которому от Хенны досталась пара крепких объятий, чуть не сломавших ему рёбра, с собой в бар потащила неугомонная Илаинара, и не то чтобы он сильно сопротивлялся — на самом деле ему нравилось наблюдать за Хенной, когда она так бурно радовалась. В итоге он весь вечер и половину ночи тихо просидел в углу, попивая сок и с улыбкой рассматривая всех этих необычайных пиратов. И, конечно, он смотрел на Хенну: на то, как она танцевала под какие-то дикие мелодии, на то, как она забиралась на стол и громко произносила тосты про все их будущие победы, на то, как она на спор опрокидывала в себя всё новые стаканы самых разных алкогольных напитков — и на спор же потом выполняла какие-нибудь акробатические трюки, ничуть не шатаясь. Выпивали там, к слову, все до единого, кроме него, и даже у сдержанного Гиша весело блестел слегка затуманенный тёмно-синий глаз, когда он приглашал Хенну на удивительно медленный для этого вечера вальс. Потом Илаинара выдернула её на танго, а потом пляски снова стали весёлыми и общими.

　　 После праздника все отсыпались до полудня и дольше, и утром на базе снова было тихо. Сильвенио — единственный, поднявшийся рано — после завтрака самостоятельно сходил к тем самым торговцам, чтобы ещё раз выразить им свою благодарность и познакомиться получше, и вернулся уже тогда, когда солнце начало уже лениво переползать к горизонту, медленно окрашиваясь в зелёный, а база наполнилась уже опохмелившимися и выспавшимися пиратами. Хенна обнаружилась в комнате отдыха, играющей в карты с Гишем, и в тот момент, когда он вошёл в комнату, она как раз бросала свои карты на стол, сопровождая это руганью на петерианском наречии — очевидно, в карточных играх удача сопутствовала ей не так часто, как в сражениях. Играли, видимо, не на деньги, потому что выигравший Гиш только ласково щёлкнул своего командира по лбу в качестве расплаты, за что получил сердитый пинок по лодыжке и требование щёлкать "как следует". Солдат пожал плечами и выполнил её требование, оставив на её открытом лбу красную отметину, угрожавшую превратиться в синяк, чем Хенна осталась почему-то очень довольна. Затем, заметив Сильвенио, она встала со своего места и направилась к нему — и, конечно, не заметила, каким взглядом проводил её Гиш.