Андрей Круз - Рейтар

— Ну что, собрал Орбель рекрутов, а? — хохотал Барат, горяча коня и размахивая плетью над головой, хоть лупить ей уже было некого — спины отставших беглецов мелькали уже за деревьями. — Так и дальше воевать будем!

— Не сглазь! — заткнул его я. — И место в строю займи, трепло.

Дальше Хорг разделил отряд на две части, как планом и предполагалось — от Сарежа на северо-восток шли две дороги, обе из которых требовалось перекрыть. Первый отряд Хорг возглавил сам, а вторым выпало командовать уже мне. Сотней, состоящей из трех взводов — взвода вольных, взвода валашских дезертиров Дария и взвода свиррских добровольцев Резаного. И их я повел к Сарежу.

Мы оседлали дорогу через предгорья. Выбравшись пусть и не невысокий, но достаточно тесный перевал, который миновать никак было нельзя, мы разбили бивак в зарослях, выставили у самой дороге засады и заставы, и в течение суток перехватывали каждого, кто пытался выбраться из столицы провинции в этом направлении. Улов был довольно большим — начиная просто с бегущих горожан, узнавших о вторжении от спасшихся охранников рекрутского лагеря, до казенных курьеров и воинских посыльных. Горожане, к радости тех, кто их задержал, были все больше зажиточными, да и еще самое ценное везли с собой, заметно обогатив своих поимщиков. Война идет и законы сейчас военные, наемник воюет не столько даже за жалование, сколько за добычу. Разве что взвод вольных сейчас в грабежах меньше рвения проявлял — не из-за этого мы тут.

Пленных допрашивали, сначала так, потом усадив перед костром, в котором калились зловещего вида железяки. Но опять же никто подолгу не запирался, до пыток не доходило. Ну да и хорошо, нам лишних грех на душу брать не след. И других уже хватает, с большим запасом.

Выждав сутки, как было предусмотрено планом, сотня пошла в сторону города — от границы к нему должны были подойти основные силы в составе рюгельского сводного полка и двух эскадронов иррегуляров Барона при достаточном количестве артиллерии. И на подходе к городу наткнулись на самый настоящий поток беженцев, идущий навстречу по дороге.

— Сотня! — заорал я, привстав на стременах. — Гони всех назад! В город! Свиррский взвод вперед!

На дороге началась паника. Телеги и повозки пытались заворачивать, цеплялись колесами и переворачивались, лошади путались в постромках, а взбешенные испуганные возницы пытались их расцепить, а потом бросали все и бежали назад, испуганные диким натиском нашей сотни. Кто-то из испуганной толпы выстрелил из револьвера, выбив одного свиррского бойца из седла, и в ту же секунду взвод открыл беглый огонь по толпе, которая окончательно впала в панику и понеслась, сломя голову, к городу. А на дороге осталось с десяток окровавленных трупов.

— Не задерживаться! — гнал я сотню вперед, а они гнали беженцев.

Женские крики, плач детей, пыль, запах страха, городские слабенькие укрепления впереди, жидкие выстрелы с них, даже непонятно в кого, кажется, просто в беженцев. Где-то рванула артиллерийская граната, подняв столб пыли, но это не из города, это по самому городу, кажется.

Сареж пал почти что без единого выстрела. Отряд потерял двоих — свиррца, убитого на дороге и одного вольного, в которого выстрелили дробью из окна, из дома, который сейчас пылал костром. У основных сил даже убитых не было, а так, с дюжину раненых, пострадавших даже не от выстрелов, а по своей вине. И вскоре виселицы у ворот украсились трупами представителей валашской власти, а в городе шел грабеж, пусть и не такой, какой бывал в иных войнах — Вайм подчинял земли себе, собираясь здесь править, и разорять их бы не намерен. Но до князя далеко, а солдат без добычи воевать не любит, так что командиры сдерживали своих бойцов умеренно. Поэтому и в дома к горожанам врывались, и девок тащили в темные углы, и наскоро собравшаяся делегация городских старейшин уже вымаливала у полковника Барра, командующего вошедшими в Сареж войсками, пощады и милости, а тот всего этого обещал — но ничего не делал.

В общем, в Сареж пришла война. Та самая война, которую мы приближали изо всех сил.

Отряд снова собрался вместе и на следующее утро в полном составе выдвинулся в сторону маленького городка Миреша, через который дорога шла на столицу. Нас усилили двухорудийным взводом конной артиллерии, сформированным наскоро — все эти пушки были взяты из городского арсенала Сарежа. Пушки рюгельской работы, и рюгельцы же вошли в состав орудийной прислуги. И опять мы оказались острием копья, направленного в сердце Валашского княжества. Острием, отмычкой, вскрывающей замки, как хочешь, так и назови, сути это не меняет.

Дорога пошла вверх, Миреш сидел на перевале низкого, но скалистого Заячьего хребта, по которому шла граница между провинциями. И именно в Миреше был большой мост через реку Крученую, по которому и шли все обозы, пешеходы, войска, именно по нему приезжали в провинцию «клопы» и именно по нему ехали обратно, обремененные собранным богатством. По этому мосту приходила в провинцию власть из столицы, и этот мост надо было перекрыть. Власть теперь здесь другая, пусть и дотянулась неожиданным путем.

В Миреш отряд пришел вечером. Нас там уже ждали, но сил у защитников было мало, чуть больше взвода пехоты непризывного возраста, инвалидная команда. В бой они ввязались, но неактивно, постреляли, заставив, правда, спешиться, потому что конная атака на узких, мощенных камнем улицах городка вела бы только к потерям, а потом и отступили через мост. Попытались закрепиться на противоположной стороне, но не успели, мы пересекли реку буквально у них на плечах и выбили их из-за наскоро сооруженных баррикад, затрофеив, к радости своей, один новый бомбомет с целым возом припаса к нему. А взвод сбежал в лесок, оставив три трупа на дороге. Мы обошлись без потерь вообще, сказалась разница в подготовке между нами и гарнизонными служаками в глубоком тылу. Стреляли они откровенно плохо, а из бомбомета, похоже, выстрелить просто не сумели, в нем отсутствовал спусковой механизм, который нашелся в шкафу, в домике заставы у моста. То ли они не знали где его искать, то ли даже не собирались этого делать.

После того, как короткий бой закончился, городок погрузился в тишину. Люди прятались по домам, опасаясь выходить на улицу. В городе было два трактира и оба, к радости Хорга, были закрыты. Дисциплина в отряде хоть куда, но командирам всегда спокойней, если надо службу нести и при этом рядом открытых кабаков не наблюдается.

Начали спешно перестраивать баррикады у моста. Потом Хорг послал людей по домам и те начали выгонять на улицы мужчин, которых сразу запрягали в работу — разбирать мостовые и камень собирать в баррикады же. Нужны были капониры для четырех легких горных пушек, нужно было укрепление для бомбомета, ну и для стрелков ячейки требовались.