Мария Николаева - Волчья Радуга

Грудь болезненно напряглась, когда его пальцы в очередной раз скользнули по обнаженной коже. Восприятие как назло обострилось, а тотемная змея едва уловимо шевельнулась, прислушиваясь к новым неведомым до этого ощущениям.

- Что ж, красавица, вот теперь можно и поговорить, - негромко произнес мужчина. Не смотря на то, что он немного отстранился, я по-прежнему даже пальцем не могла пошевелить без его ведома. Руки, заведенные за голову и зажатые в тиски его ладони, онемели. Да и что говорить, мало приятного быть в полной власти того, кого собственно тебе и заказали…

Проклятье! И это «слабый» воин?! Я найду заказчика, кем бы он ни был, и убью самым мучительным образом. Если, конечно, сумею выбраться из волчьего логова…

- Так и будим молчать, красавица? Или ты все же скажешь, кто тебя послал? - желтые звериные глаза опасно сощурились. Этот взгляд ничего хорошего лично мне не предвещал, но он притягивал… Я знала, что нельзя смотреть зверю в глаза, но ничего не могла с собой поделать. Я кожей чувствовала чужую ярость, слышала частое биение сердца - не своего, другого…

Проклятье! Не может же эта псина быть сильнее меня! Я - змея!

Стоило мне вспомнить о моих маленьких сестричках, как сразу стало легче, и я смогла мыслить связно, не теряясь в круговоротах чужого разума.

Я в ловушке. Это понятно и без слов. И от меня ждут ответа.

- Ну? - мужчина нетерпеливо встряхнул меня. Ему явно не хотелось возиться с какой-то девчонкой, когда где-то рядом бродит пока еще живой враг.

- Я не знаю заказчика, - тихо ответила я. Самое ужасное, что в этом я не врала. Папирус с указанием жертвы, сроком выполнения и прочими пожеланиями мне передала главная жрица, а сама она забрала его из чаши пожертвований.

Но я узнаю, кто меня так подставил! И умирать он будет долго, на себе прочувствует все, что мне придется пережить в стенах волчьего логова.

Клянусь истинным именем Змееликой!

- Ты же из Храма, - вновь напомнила о себе моя неудавшаяся жертва.

- Да, - подтвердила я, хотя он и не спрашивал - это и так было ясно. Только у моей госпожи в прислужниках находятся убийцы. Никто лучше Змееликой не разбирается в ядах, а использовать их могут только ее жрицы. Меня выдал кинжал. Отравленным оружием пользуемся мы и никто другой не посмеет его взять в руки, не накликав при этом беду на весь свой род.

- Хочешь сказать, змееныш, что на меня послали какую-то недоучку? - волк невесело усмехнулся. И без того жесткие черты лица, стали еще резче, неприятнее.

Сволочь! И главное возразить мне не чего: он скрутил меня в течение нескольких секунд. Я даже ни разу не задала его кинжалом!

- И не сверкай так глазами, змееныш. Это тебе не поможет. Стоило раньше думать с кем связываться, - ни на мгновение не ослабляя хватки, волк свободной рукой растянул узел галстука и отбросил ненужную больше вещь. Я проследила за полетом атласной серебристой змейки, не особо желая задумываться над тем, что меня ждет. С убийцами обычно не церемонились…

Змееликая! Лишь об одном прошу: пусть он не узнает! Иначе будет война! Прошу тебя о последней милости - пусть он не поймет…

Богиня не ответила. Но я чувствовала, как нервно бьется хвостик тотемной змейки. Не покинь меня, не оставь…

- Интересно, кого мне стоит поблагодарить за тебя. Как только выясню - обязательно сделаю это, потому что вкус у нашего «доброжелателя» явно есть, - как-то расслабленно произнес волк. Я мысленно возрадовалась: если он хоть на минуту утратит контроль, то у меня появится шанс.

- Даже не думай, змееныш. То вино, что ты так беспечно выпила, значительно снижает скорость реакции, зато обостряет чувствительность. Его дают всем рабыням, - и словно желая доказать свои слова, он опустил свободную руку на мою грудь…

Краска бросилась к лицу. До этого момента меня нисколько не смущал мой наряд: что змеи, что ожерелье из золотых бусин - какая разница, лишь бы закрывали то, что нужно. Но одного я не учла точно: мои маленькие сестрички никогда бы не бросили меня, не выставили бы так постыдно мое тело на показ, как этот выкидыш ювелирного искусства.

- Нет, я определенно поблагодарю этого дарителя, прежде чем убить, - пробормотал волк, наклоняясь и губами исследуя так бесстыдно вынырнувший из золотых бусин сосок.

Великие боги [3] ! Чем я прогневала вас?!

Кожа там, где ее касались мужские губы вспыхивала огнем. Жар проникал в кровь и напряженным биением замирал внизу живота.

- Карамель? - желтые глаза волка довольно сощурились, - это кто ж тебя догадался в ней искупать? Мало того, что доставили и упаковали, неужели еще и глазурью покрыли?

Губы волка скользнули чуть ниже, на обнаженную кожу живота. Сердце билось как бешенное, и его удары эхом отдавались по всему телу.

Ясноокая Исида…Защитница, зачем ты позволяешь это? Зачем?…

Протяжный стон вырвался из груди, когда разгоряченной кожи едва уловимо коснулся язык…

- А ты, змееныш, не так хладнокровна, как кажешься.

Проклятье! Знал бы ты, волк, насколько ты прав! Моя чувствительность и без того уже вошла во все дворцовые сплетни. А ты еще и это зелье подмешал! Если я не умру сегодня, то потом продемонстрирую тебе все… на своей шкуре все прочувствуешь!…

Мысли в голове стали путаться. Вспомнилось, как во время обучения наставники часто восторгались моей восприимчивостью, мне не надо было долго настраиваться на то или иное действо, стоило только прислушаться к телу и все приходило само…

И сейчас это сводило с ума!

Боги, спасите дочь свою! Клянусь, я не стану больше противиться вашей воле… я покорюсь…

- Спокойнее, красавица. Что же Марк там намешал, что ты уже себя не контролируешь…

Я открыла глаза (оказывается, я уже успела зажмуриться…) и озадаченно посмотрела на мужчину. Мыслей в голове не было, только жажда. Моя чувствительность была не столько даром, сколько проклятьем. Бывали моменты, когда все мое существо сжигал дикий неконтролируемый голод… мне хотелось коснуться живой плоти, почувствовать ее тепло…

Но никогда прежде он не был так силен.

Я инстинктивно потянулась к единственному живому источнику тепла, находящемуся в зоне досягаемости. Руки, выскользнув из чужих пальцев, нетерпеливо пробежали по ряду пуговиц на белой рубашке - одежда только мешает. Мужчина, удивленно замер, но мне было не до его чувств. Все мое тело впитывало тепло, исходящее от такого близкого, но такого чужого существа.