Mercedes Lackey - Полет стрелы

Тэлия только радовалась, что им встречается так мало людей. Гложущие ее сомнения, мысли, бегущие по замкнутому кругу, начинали сказываться: ее щиты истончались, и сразу за ними она чувствовала давление эмоционального состояния Криса — хотя он-то был обучен блокироваться машинально, даже не думая об этом. С обычными же людьми дела обстояли намного хуже.

Сомнения Тэлии отнюдь не уменьшало то, что она чувствовала, что Криса все еще беспокоит она.

Крис всячески старался задвинуть дядины слова подальше на задворки памяти, но не слишком в том преуспел. Он хотел снова затронуть тему слухов в разговоре с Тэлией, но не решался. Тэлия вообще казалась озабоченной и издерганной и нервничала, стоило им оказаться вблизи от большой группы людей, хотя Крис сомневался, чтобы кто-нибудь, кроме другого Герольда, смог заметить напряжение под ее «лицом на публику». Поэтому он старался, чтобы разговор не касался столь неприятного предмета.

Но оставались вопросы, на которые не было ответа. Действительно ли Тэлия злоупотребляла своим Даром? Не делала ли она то, в чем ее подозревали, сама того не осознавая?

И — еще более неприятный вопрос — не использует ли она свой Дар, чтобы влиять и на него, Криса?

Неопределенность мучила, потому что Тэлия начинала ему нравиться — нравиться очень, больше даже, чем требовалось для близких приятельски-товарищеских отношений, обычных среди Герольдов. У них с Тэлией оказалось много общего. Необходимость подозревать друга в чем-то столь подлом была ужасна.

Потому что Тэлия становилась для Криса именно другом — не менее близким, чем Дирк.

— Знаешь… — совершенно неожиданно сказал Крис однажды, — ты мне вроде сестры, которой у меня никогда не было.

— А ты вроде брата, которого я хотела бы иметь… — ответила она, нисколько не задумываясь. — И могла бы иметь, если бы Андреан не погиб во время того набега. Он — единственный из моих братьев и сестер — был добр ко мне, не считая Врисы. Если бы на месте Джастуса или Келтева оказался ты, жизнь могла бы стать легче.

— Она также могла бы повернуться совсем по-другому. Захотела ли бы ты убегать, если б твоя жизнь там была приятнее?

— Хороший вопрос, — признала Тэлия. — Возможно, что и нет. И где бы я тогда была?

Крис усмехнулся, а Тантрис весело потряс головой, зазвенев бубенчиками уздечки.

— Если то, что ты рассказывала мне, правда, то ты уже шесть лет как была бы замужем и являлась матерью такого же количества детей.

Тэлия сделала гримасу и поерзала в седле; заскрипела кожа.

— Нет уж, спасибо. Как ни беспокойна моя нынешняя жизнь, мне она нравится. И, раз уж на то пошло, разве мы не сегодня въезжаем в наш новый сектор?

Крис вытащил из кармана на крыле седла карту, которой их снабдили в Коллегии, сверился с ней и огляделся, пытаясь в меркнущем свете дня отыскать ориентиры. Наконец он заметил один — группу из трех плосковерхих холмов к западу от дороги.

— Мы пересечем границу до наступления ночи и сегодня заночуем в своем первом Путевом Приюте.

— Потому что… — Тэлия сделала зловещую мину, — «Герольды не останавливаются в трактирах в секторе, в котором несут службу, если только погода не препятствует им достичь Путевого Приюта; данное правило гарантирует, что они будут держать подобающую дистанцию и сохранять беспристрастное отношение к людям своего сектора «. Помню.

— Точно, помнишь! — расхохотался Крис, обрадованный тем, что к ней явно вернулось хорошее расположение духа. — Старушка Верда, как живая!

— И по той же причине мы либо покупаем припасы, когда они у нас кончаются, либо ждем, пока не доберемся до Пункта Пополнения Припасов — если их нет в Путевом Приюте. Правильно?

— Оценка «отлично»; абсолютно правильно. — Крис поглядел на падающие листья вокруг, на деревья, ветви которых уже почти совсем оголились. — Сожалею, что начало для тебя будет нелегким. Сейчас плохое время года для того, чтобы начинать объезжать такой сектор. В ближайшие пару недель выпадет снег. Ученики редко сталкиваются со столь тяжелыми условиями в начале стажировки.

— Я родом из Приграничья, не забыл? Это гораздо больше похоже на жизнь, для которой я была рождена, чем моя жизнь в Коллегии. Справлюсь.

— Знаешь, — серьезно сказал Крис, — я уверен, что ты будешь очень стараться. Уверен, что сделаешь все, что в твоих силах. А большего не может требовать никто. Я доверяю тебе, Тэлия.

«По крайней мере, — добавил он про себя, — думаю, что доверяю».

Над головами подобно арке нависали почти голые ветви деревьев, словно чьи-то костлявые руки тянулись к серому небу. Впереди простиралась дорога — выстланный палой листвой тоннель сквозь мрачный серо-бурый лес. Мокрая листва была прибита столькими дождями, что даже не разлеталась под копытами Спутников; ее плотный ковер лишь приглушал топот их копыт. Птиц не было; только порой из подлеска, где залегли густые тени, доносился хруст ветки.

Чтобы добраться до Путевого Приюта, который Крис наметил для первой стоянки в новом секторе, Герольдам пришлось ехать еще долго после того, как солнце село и на землю опустилась тьма. С последними лучами солнца исчез и последний намек на тепло: когда просачивающийся сквозь ветви свет стал тускло-багровым, меж деревьев задул холодный ветер. Крис ехал в голове отряда, но в действительности дорогу сквозь холод и мрак, достаточные, чтобы человек был не в состоянии думать ни о чем другом, отыскивал Тантрис: Спутники отлично видели в темноте. Тэлия всерьез подумывала о том, чтобы распаковать теплый плащ; ее определенно радовало, что во всех Путевых Приютах, даже самых маленьких и примитивных, всегда имелся очаг. Ветер продувал до костей; он не просто нес с собой холод, он наводил на мысль о снеге.

Путевой Приют, возникший из теней прямо перед ними, не производил впечатления такого уж маленького. Хотелось надеяться, что он и не примитивен.

Когда Герольды открывали Путевой Приют, одну вещь следовало сделать в первую очередь, как бы поздно ночью они до него ни добирались и какая бы отвратительная погода ни стояла на дворе. Тэлия спешилась, ощупала седло Ролана и вытащила из сумки кремень, огниво и трутницу. После долгой возни и бесчисленных проклятий ей удалось высечь крохотный огонек. Бережно заслоняя его от ветра, Тэлия достала из одного из тюков маленький волокнистый сверток, из которого торчал вощеный фитиль. Пока Крис снимал со спин животных вьюки и переметные сумы, Тэлия зажгла сверток от трута, швырнула внутрь Приюта и захлопнула дверь. Крис оставил поклажу у ее ног и повел Спутников и чирр за угол постройки. Тэлия, трясясь, стояла на холодном ветру и слегка подпрыгнула, когда вдали ухнула сова. Тихие, знакомые звуки, доносившиеся из расположенной в пристройке конюшни, где Крис расседлывал и обихаживал животных, на фоне тьмы и завывающего в ветвях ветра казались очень домашними и успокаивали.