Tio - Как вам это понравится

- Да, - робко ответил Альбус. Кажется, это слово имелось в словарном запасе младшего Поттера.

- Эй, ты, все время забываю как там тебя, эльф! Накорми и искупай его, что ли, - Белла вручила все еще не верящего в отсрочку ребенка эльфийке, а сама как-то незаметно испарилась.

Выкупанный и накормленный Альбус заметно воспрял духом и принялся анализировать свое положение. Снова зашевелилась злость на Минерву - вот ведь, не могла оговорить другие условия для отмены заклятия. Ну не может он заявить, что к нему тут плохо относятся, и находиться здесь смертельно опасно, хотя это ясно как день. Он стремился всегда быть объективным и давать любому оступившемуся человеку шанс, но поверить, что самая преданная (по слухам) сторонница Темного Лорда, заполучив в руки его малолетнего врага (да еще и таким способом), делала все это из благородных побуждений?

Долго поразмышлять не удалось. То ли от перенесенного стресса, то ли от сытного ужина, то ли тело Альбуса и впрямь чувствовало себя детским и требовало положенного режима, но его сморил сон.

Проснулся он, по внутренним ощущениям, далеко за полночь. В выделенную ему комнату заглянула Беллатрикс, взяла его на руки и понесла по темным лестницам и переходам спящего дома. Всю дорогу она беспрерывно рассказывала ему какие-то детские стишки и щекотала, не давая сосредоточиться на том, куда ей собственно понадобилось нести ребенка на ночь глядя.

Они вышли во двор, и сердце Альбуса сжалось в нехорошем предчувствии. Белла тем временем призвала метлу и привязала ребенка к себе длинной теплой шалью.

- А сейчас, малыш, мы с тобой немного прогуляемся, - сказала она, взмывая над домом. Мерлин и Моргана, когда же это закончится!

* * *

Глава шестая, в которой Альбус оказывается на встрече выпускников

Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты.

Убаюканный шумом ветра и равномерным стуком сердца Беллы, Альбус задремал. Однако, как только метла пошла на снижение, сразу же проснулся. Интуиция вопила об опасности, а в голове крутилась мысль: «Где моя палочка?». В самом деле, не могла же Минерва забрать ее с собой, ведь в случае опасности он должен принять свой истинный облик. Для защиты же ему непременно потребуется палочка. Знать бы, во что Минерва ее преобразовала. Страшная мысль посетила его: что если палочка была предметом детского гардероба или частью корзинки и осталась после купания и переодевания в Лестрандж-холле?! В этом случае он совершенно беззащитен. Оставалось только надеяться, что Минерва предусмотрела подобный вариант или рассчитывать на помощь призванной в свидетели Магии.

А в том, что помощь ему понадобится, он уже не сомневался. Метла Беллатрикс уверенно приближалась к кладбищу возле какого-то маленького поселения. Среди каменных надгробий пылали огни ритуальных костров и суетились насколько человек. Рудольфуса и Рабастана Лестранджей Альбус узнал сразу же. Чуть поодаль обнаружился Антонин Долохов в компании брата и сестры Кэрроу. А вот личность крутившегося возле котла человека повергла Альбуса в шок - Барти Крауч-младший, едва закончивший Хогвартс сын главы отдела магического правопорядка.

- Белла, ты вовремя, - произнес откуда-то из темноты голос, который Дамблдор надеялся не услышать еще долгие годы. Альбус тяжко вздохнул - он, впрочем, как и всегда, оказался прав - встреча юного Поттера и Тома Риддла не лишила последнего жизни, как считал весь магический мир. Директор Хогвартса хорошо изучил своего бывшего ученика и признавал, что тот был необычайно талантлив и непоколебим в своих стремлениях, а главным его желанием всегда было победить смерть.

- Я принесла его Вам, мой Лорд, - Белла опустилась на колени перед странным свертком, и у Альбуса появилась возможность рассмотреть его содержимое.

В корзинке, практически точной копии той, в которой накануне вечером Альбус оставлял на пороге маггловского дома Гарри Поттера, а позже волею Минервы оказался сам, находился уродливый младенец-гомункул. Красные глаза со змеиными зрачками не оставляли сомнения в том, чья душа нашла себе пристанище в этом жутком тельце. Однако надо отдать должное оперативности работы Упивающихся Смертью - за такой короткий срок вырастить гомункула, подготовить ритуал, найти спрятанного в маггловском мире Поттера… все-таки Том - прирожденный лидер! Собрал такую команду, что зависть берет. Орден Феникса серьезно уступает им и в общей дисциплине, и в таланте отдельных представителей.

- Харри Поттер, - было странно слышать, как Тому удавалось произносить с шипением даже те слова, в которых не было шипящих звуков, - продолжим нашше знакомсство. В прошшлый раз мы так сстремительно расссталиссь, - невероятно, но, похоже, Риддл решил пошутить. - Зато теперь мы можшем бесседовать на равных, - УПСы подобострастно рассмеялись. - Однако, время на иссходе! Вссе готовы? Присступим!

На расчищенной среди могил площадке все пришло в движение. УПСы выстроились вокруг огромного котла, в который с величайшей осторожностью погрузили гомункула с душой своего господина. Белла прижала к себе Альбуса настолько крепко, что он, ожидающий с минуты на минуту возвращения в родное тело, даже позволил себе усмехнуться, представив, как будет выпутываться из жарких женских объятий.

Однако Магия не спешила. Неужели даже участие ребенка в явно темномагическом ритуале не является, по ее мнению, достаточным основанием для вмешательства? Не может же такого быть, чтобы действие заклятия было направлено только на его пребывание в доме Дурсли, а так как последующие события вышли за все возможные рамки, то и условия его освобождения изменились? Отметя упаднические мысли как непродуктивные и не отвечающее злобе дня, Альбус сосредоточил свое внимание на начавшемся ритуале, который вел Крауч-младший.

- Кость отца, без ведома данная, ты обновишь сына!

Поверхность могилы, у подножья которой разворачивалось действо, затрещала, тонкая струйка праха поднялась в воздух по приказу Барти и мягко упала в котёл. Ах вот где они находятся - у последнего пристанища Риддла-старшего! Альбус дал себе зарок на будущее проследить за останками предков Тома.

Сияющая поверхность зелья помутнела и зашипела, вспышки разлетелись во все стороны, и отвар засветился ядовито-голубым цветом.

Глаза Крауча сверкнули безумным блеском (а может быть это были лишь отсветы пламени), он достал длинный, тонкий, сверкающий серебром кинжал. Его голос звенел торжеством:

- Плоть слуги, добровольно пожертвованная - ты оживишь господина!

Сжимая кинжал левой рукой, Барти замахнулся и отсек себе правую. Она упала в котел, и зелье стало огненно-красным. Альбус облегченно вздохнул - насколько он разбирался в подобных вещах, только что была добровольная жертва плоти, а значит, его очередь оказаться в кипящем вареве пока не подошла. Даже жаль, ведь при прямой угрозе у него появился бы шанс закончить этот фарс, затеянный Минервой. А Крауч-младший, между тем, приблизился к Белле и склонился над ним.