Александра Харви - Королевская кровь

Я услышала шаги, негромкое ругательство и яростный голос Николаса:

— Какого черта ты натворила?

Освобождение было внезапным и полным. Мои мышцы как будто превратились в воду. В глазах у меня потемнело. Я упала на ковер, сознания не потеряла, но мне понадобилось целое мгновение, чтобы снова открыть глаза. За это долгое время все предметы обстановки вернулись на свои законные места. Николас присел рядом со мной на корточки, глаза у него сверкали.

— Ты маленькая идиотка!

Последние ощущения липкой паутины рассеялись. Я загорелась желанием окончательно прийти в себя. При мысли о том, что влияние пудры может оказаться неистребимым, внутри меня понеслись волны паники, похожие на бешеных хорьков. От страха меня затошнило. Я внезапно села, как будто меня огрели хлыстом. Возбуждение, накатившее от осознания того, что тело снова мне повиновалось, оказалось слаще любого шоколада.

Но Николас, похоже, не был со мной согласен.

— Когда ты перестанешь ломать мне нос?! — заорал он как раз в тот момент, когда в комнату ворвались остальные члены семьи.

На его пальцы полилась кровь, когда он с треском поставил нос на место.

— Упс… — выдохнула я, поморщившись.

Вообще-то было хорошо хотя бы то, что он так быстро исцелился. Я потерла лоб в том месте, где он столкнулся с носом Николаса. Я дышала неровно, как будто слишком долго пробыла под водой. Полуодетый Куинн уставился на стул и веревки, свернувшиеся, как спящие змеи. Он сначала вспыхнул, потом его лицо стало ледяным.

— Какого черта, где он?

— Она его выпустила, — резко произнес Николас, поднимаясь во весь рост.

Только тут я заметила, что на нем одни лишь пижамные штаны. Грудь Николаса была обнажена, на ней выступали крепкие мускулы. Я задышала громче. Объединенный гнев всех Дрейков заставил меня съежиться. Новая волна адреналина ворвалась в мою кровь. Отлично. Я уже чувствовала себя так, словно выпила пару литров эспрессо, и просто не знала, то ли сейчас потеряю сознание, то ли взорвусь.

— Ты в порядке? — Это Соланж поспешила мне на помощь.

— Думаю, да.

Зубы у меня стучали. Я старалась подавить слезы разочарования и вины, вскипавшие на глазах. Николас сначала изобразил презрение, потом грубовато закутал меня в вязаный шерстяной плед и подтолкнул к дивану.

— Ты совершенно зеленая, — пробормотал он, нажимая мне на затылок и заставляя наклонить голову к самым коленям. — Дыши!

Хелена уже стояла у окна, негромко рыча. Она прикрыла глаза ладонью. Стекло делало солнечные лучи безопасными, но все равно бледные глаза вампиров были слишком чувствительны.

— Мне очень жаль, — в отчаянии сказала я. — Я всего лишь хотела дать ему глотнуть чая. Он сказал, что умирает от жажды.

Я прекрасно видела, что Лайам сдерживается лишь огромным усилием воли. Сухожилия на его шее натянулись так, что их было видно издали, а подбородок как будто стал каменным.

— Что случилось дальше? — спросил он очень медленно и четко.

Мне захотелось провалиться сквозь землю.

— Он пустил мне в лицо какую-то пудру. — Я потерла оледеневшие руки, пытаясь понять, то ли это побочный эффект отравления, то ли результат потрясения. — Я сначала сопротивлялась. Это было что-то похожее на ваши феромоны. Но вторая доза меня добила. Он велел мне развязать его. — Я на мгновение прикрыла глаза, разозлившись на себя. — Я послушалась, ничего не могла поделать с собой.

— Сама развязала? — взорвался Куинн. — Намеренно?

Отец одним взглядом заставил сына замолчать, подошел ко мне и сел напротив. Я попыталась избежать его взгляда, но у меня ничего не вышло. В зрачках Лайама я увидела огромное терпение, и никаких обвинений.

— Мне очень жаль. Я пыталась бороться, но чувствовала себя как будто загипнотизированной или что- то в этом роде.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что помнишь.

Я подробно описала вкус той пудры, как она щекотала у меня в носу, прилипала к одежде.

— Гипноз, — холодно произнес Лайам.

Хелена покинула свой пост у окна. Она показала на письменный стол, Коннор тут же направился к нему и достал из нижнего ящика маленькую шкатулку, украшенную драгоценностями. Потом он с помощью маленькой кисточки собрал с моей одежды и ковра пылинки пудры, оставшейся там.

— С таким мы еще не сталкивались. Нам недостает опыта, — сказал Лайам. — Мы попросим Джеффри сделать анализ этого порошка.

Джеффри учился в вечернем биологическом классе местного колледжа. У него была еще и собственная лаборатория, он постоянно ставил разные эксперименты и изучал уникальные способности Дрейков.

— Но что это такое?

— Нельзя сказать точно насчет компонентов, но сюда наверняка входит какая-то трава из набора зомби. Насчет остального мы знаем только, что состав очень сильный. Ясно теперь, что мы должны были обыскать его тщательнее.

— Он прятал это в рукаве. — Я оскалилась. — Если я когда-нибудь еще увижу его, то покажу, что значит…

— Держись от него подальше, — перебил мою декламацию Николас.

Я не обратила на него внимания и спросила:

— Что мы теперь будем делать?

— Вернемся в постели и немного отдохнем, — мягко ответил Лайам. — Предоставь нам тревожиться об этом.

Соланж зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть. Ее братья выглядели бледнее обычного, под их водянистыми глазами залегли круги, темные, как синяки. В конце концов, все они были еще слишком молоды. Логан прошел обращение всего два года назад. Он был так измучен, что казался пьяным и едва держался на ногах. Себастьян поддержал его по дороге к лестнице. Николас прошел обращение и вовсе недавно. Я была уверена, что только злость на меня помогала ему не упасть.

Соланж снова зевнула и спросила:

— Как ты, справишься?

— Возвращайся в постель, — кивнула я.

Было всего около одиннадцати, но Соланж тоже не держали ноги, и она слегка покачивалась. Остальные члены семьи разбрелись по своим спальням, а Лайам и Хелена продолжали шептаться о чем-то. Отец семейства взялся за телефон и начал набирать номер. В комнате остался только Николас. Он был белым, как молоко.

— Ты идешь наверх? — спросила я.

— Через минуту-другую, — ответил он, подойдя поближе.

Я наконец-то согрелась. Плед соскользнул с моих плеч.

Николас смотрел так, словно ему хотелось ободрать меня, как апельсин. Я вспомнила тепло его губ, прижавшихся к моим, нахмурилась и почему-то занервничала.

— Что?

— Я только хотел кое-что попробовать…

Его прикосновение было мягким, ладонь скользнула по моей щеке, по руке, вниз к талии… Глаза Николаса походили на осенний дождь — жестокие, загадочные, прекрасные…

Гипнотизирующие.

— Прекрати, — шепнула я.

— Держись подальше от Кайрана, — мягко потребовал Николас. — Он опасен.