Рон Криннит - Проклятие Эвлона

— Нет, сперва заплети, — притормозила его эква.

Приведя в порядок гриву, Серый с довнией побежали к северным воротам. Перед крепостью уже скопилась толпа любопытных солдат, не занятых на дежурстве, а на расчищенной площадке выстроились местные хорнии. Прайм-хорний вышел на крепостную стену над воротами и сразу же создал волшебную сферу. В отличие от вчерашней, эта сияла чисто-белым светом. Хорнии присоединились к заклинанию, усиливая мерцание оболочки. Причем, их энергия шла именно в оболочку, а не наполняла сферу, как на церемонии в Эвлоне. Видимо требовалось много сил, чтобы поймать и удержать магию, пересылаемую королевой. Внезапно оболочка ярко вспыхнула и завибрировала от переполнившей ее энергии. Сфера быстро полетела к куполу печати, превратившись в яркую точку на горизонте, а потом пропала. По защитному полю пробежал блик, и оно заметно уплотнилось. Не сказав ни слова, главнокомандующий Фулмин спустился со стены и отправился в свои апартаменты. Все прошло быстро и как-то, на взгляд Сергея, слишком буднично, хотя зрелище все равно было красивым.

Во время завтрака к Канее подошел солдат и передал просьбу капитана зайти в его кабинет. В отличие от предыдущего раза, Аманс не стал посылать стражу обеспечивать выполнение просьбы. Белая довния, разволновавшись перед визитом, захотела, чтобы Сергей ее заново расчесал и заплел. Наведя красоту, она нацепила значок своей элоки с бусиной и заторопилась в здание штаба.

— Эмм… вот, я пришла, — смущенно сказала Канея, войдя в кабинет.

— Хорошо, — ответил экус и сразу перешел к делу, — во-первых, я подумал, что в Эвлоне могут возникнуть вопросы по поводу ваших бусин, поэтому я приготовил документ, подтверждающий, что Вы и Ваш кари носят их по праву.

— Благодарю Вас, капитан, — эква спрятала свиток в сумку.

— А второй вопрос, — Аманс смущенно запнулся, — Вы не хотели бы продать своего кари?

— Продать Сегри?! — изумилась Канея. — Кому?!

— Нашему гарнизону. Солдаты хотят, чтобы он стал нашим талисманом, — пояснил экус. — Все готовы скинуться, чтобы набрать нужную сумму, скажем, табун монет Вас устроит?

— Нет! — воскликнула довния.

— Может, полтора?

— Нет, ни полтора, ни три! Ни за какие деньги! — твердо ответила белая эква и обернулась к своему кари. — Может только если ты сам, Сегри, этого захочешь…

— Нет, капитан, — весело произнес Сергей. — У вас тут интересно, но моя подопечная пропадет же без меня.

Пофыркав над шуткой, экус кивнул.

— Хорошо, тогда вопросов больше нет.

— Капитан Аманс, а Вы сами когда в Эвлон поедете? — с намеком поинтересовалась Канея.

— Никогда, — он отрицательно вскинул голову. — Я останусь верен своей мечте и буду искать ту экву, что захочет ее со мной разделить.

Попрощавшись, довния пошла к двери, а Серый, хлопнув ее по спине, прошептал:

— Ты иди, а мне надо поговорить с капитаном.

— О чем?

— Это разговор для экусов. Эквам слушать не обязательно.

По людским меркам Сергей не слишком-то хорошо разбирался в семейных отношениях. Да и с девушками не очень везло, но в этом мире его можно было считать настоящим экспертом. Выпроводив хозяйку, он вернулся к Амансу.

— Капитан, хочу заметить, что ты никогда не осуществишь мечту, сидя тут на своем крупе, — заявил он.

— Что? — удивился экус. — Что ты имеешь в виду?

— А то, что сюда эквы едут в определенной целью, и эта цель вовсе не найти себе единственного избранника. Зато есть Эвлон и куча других поселений, где живет множество экв. Среди них наверняка есть и те, что будут рады хранить себя для кого-то одного. Вот только они никогда не дождутся избранника, потому что ты сидишь тут и ждешь, пока счастье само упадет тебе на голову!

— Пресветлая Люсея! — прошептал экус. — Какой же я идиот! Как я сам не дошел до такой простой истины? Это же очевидно!

— Думай, капитан, — сказал напоследок Сергей.

За дверью его ждала Канея, сгоравшая от любопытства.

— Ну что там, Сегри? — стала допытываться она.

— Мне кажется, Аманс поедет в Эвлон.

— Но как ты его уговорил?

— Поговорил с ним, как экус с экусом, — ответил кари. — Подробности эквам знать ни к чему.

Оставался последний день до отхода каравана. Канея, желая наверстать упущенное время, отложила вопросы и поспешила во вновь открывшийся после перерыва дом свиданий.

«… В прайд голова два табунов три головы третьем сезоне от изгнания Калигум Алтивола Кастигор взяла в прайм-хорнии Маркуса Фангуса — первую кровь Эмолы Фангус». Сергей перечитал еще раз отрывок, попытавшись соотнести его с прочими. Хотя он уже довольно бегло читал на местном языке, но в исторических хрониках использовался старомодный шрифт, с непривычки сложный для восприятия. Во всех этих именах легко было запутаться, к счастью, Луденса снабдила своего ученика табличкой со всеми основными фигурам в эвлонской истории. Отдельных трудов доставляло перевести местные цифры в привычные. Чуть поразмыслив, Серый подсчитал, что речь идет о 1423 сезоне, что, при переводе в года, составляло конец 355 года. В разных свитках отсчет времени велся то от исхода Люсеи, то от изгнания Калигум, но, сопоставив источники, Сергей обнаружил необычный факт: исход Люсеи и изгнание Калигум состоялись практически одновременно, по крайней мере, в один и тот же сезон. Но это еще не все, в одном старом свитке ему встретилась еще одна «нулевая дата» с очень загадочной формулировкой.

— Эквилаки, Сегри! — голос Луденсы оторвал его от размышлений. — Как успехи?

— Эквилаки, Муриска! Можешь мне кое-что пояснить? — Серый развернул один из свитков и указал на отрывок. — «Два табуна прайд второй сезон от голова третьего сотворения» — что это может значить?

— Я не знаю, — вскинула голову его учительница. — В некоторых очень старых хрониках упоминается голова третье сотворение, но по всем признакам оно совпадает с сезоном исхода Люсеи. К сожалению, я нигде не нашла больше упоминаний, что это было за сотворение. Это было смутное время после битвы, тогда много хроник пропало.

— Ты мне еще ничего не показывала из того, что относится к эпохе до исхода Люсеи, — заметил ученик.

— О тех временах почти ничего не осталось, а то, что я читала, выглядело как переписанное!

Последнюю фразу Луденса произнесла так, будто говорила о страшном святотатстве. Хорния еще допускала необходимость копирования старых свитков, но при этом настаивала на сохранении каждой черточки и завитка в старомодных буквах. Даже смену шрифта на более современный она считала абсолютно неприемлемой.

Научную дискуссию прервала Канея, радостно влетевшая на второй этаж своего домика. Белая довния несла в зубах свиток, видимо такой важный, что она не решилась убрать его в сумку.