Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней

— И почему же я не удивлен? Эй, команда! Вы как? — вяло узнал вампир. Как будто его это и в самом деле волнует…

Первое знакомство с этими сумасбродными субъектами произошло во время одного из посещений подземелий Йеллоустоунского круга друидов, по заданию Джека. Прошло все на удивление скучно и бесцветно. Походил полчаса по лабиринту, отыскивая центральное капище, ради интереса попадаясь в разные ловушки, погулял по самым темным закоулкам. Оказалось, что на алтаре природных духов лежали два меча в ножнах, которые и нужно было добыть. Джек пошутил, что таким образом Саня обретет себе оригинальное оружие и не будет ходить гоголем, пугая прохожих своей кажущейся безоружностью. Подбивая тем самым на необдуманные действия, всегда заканчивающихся их же смертью. Естественно, после удаления мечей, проснулась страшная тварь, состоящая из переплетения корней и глины, из кургана этажом ниже, и, разбив пол под ногами вампира, попыталась наказать нарушителя, сожрав его с костями. После десяти минут беспорядочного махания новым оружием, ввиду отсутствия умения с ним управляться, выглядевших довольно глупо, Саня разозлился на свое недоумие и раскрыл в пещере дорожку в план элемента огня, используя заклинание, прозванное за свое испепеляющее могущество «геенной». От существа земли остались одни черепки и пепел. А оружие, восхитившись зрелищем, начало наперебой спрашивать нового владельца, кто он и откуда нынче такие берутся. Раньше они молчали, не уверенные в его победе. Вот так, постепенно Саня и узнал всю подноготную их сущности — это оказались умеющие превращаться в мечи дети драконов, а не настоящие клинки. Было у драконов такое веяние моды — оставлять свой молодняк где-то, спрятанным, чтобы защитить их от происков врагов и по ходу дела научить смирению, терпению и послушанию… под страхом повторения процедуры. Может у этих детишек еще срок не подошел, или еще что, но только принудительное заточение привело к прямо противоположному эффекту. Оказавшись на свободе, мелкота развернулась в полную силу, демонстрируя буйный характер. Они оказались кончеными маньяками. Что привело к небольшому запальному скандалу с участием недолго хохочущего Джека…

— Все ок.

Красный дракончик вывесил язык наружу и притворился дохлой тушкой. Чуть не свалившись на землю. Безжизненно свернул лапку в соответствующий словам жест, хрипло дыша свежим зимним воздухом… Его проделки довели вампира до белого каления, чуть не заставив удавить несносную ящерицу.

— Я бы сказала, что все еще хуже, но нужно знать меру.

Синий, еле переставляя лапки, распластался по металлу крыла золотой статуи и немного надсадно засопел… Как раз меру он и пыталась привить своему кровному родственнику и охладить гнев вампира по поводу «безобидных» выходок.

Сакура заинтересованно присела на корточки.

— Ой, какие забавные.

Не понятно чего у нее в голосе больше — удивления или заинтересованности. Непонятно, где делась прежняя скромность и замкнутость. Зато девичий характер хлещет уже не струей, а фонтаном… скоро станет океаном. Так и тянет на все маленькое, милое…

— Мы не забавные, фифочка! — мгновенно ощетинилась клыками и когтями красная зверушка. — И нечего на меня так пялиться. Я Катун — огненный дракон.

Ящерица еле-еле подняла вверх лапку. Наверное, это сразу и приветствие, и предупреждение — не лапать. Коготки были очень острыми.

— Привет сестренка. Меня зовут Сейдун… Этого достаточно.

Вторая даже не шевелилась. Но огрызнулась на протянутую руку. Наверное, ей больше досталось при взрыве.

— А вместе они «Красный и Синий». — Вампир театральным жестом указал на них зажатым в руке мечом. Лицо Зеро вдруг покраснело — он вспомнил про что-то. — Чего приперлись? И почему в таком виде?

— Может, не будешь их бранить? Они такие милые… — Сакура умоляюще сложила руки. Дракошки переглянулись и решили, что можно ее за такое заступничество слегка простить…

— С чего бы это? Я и не собирался… Алло, ребятишки, по пуле в голову хватит? Мне и по две-то не жалко… Чего? — Ангельски заморгал ресницами, косясь на поднятую для затрещины руку. Убрал в карман успевший понравиться револьвер. — Мне, в самом деле, интересно, почему они бросили свое задание и посмели показываться мне на глаза с такими жизнерадостными минами. И если они мне это популярно не объяснят в ближайшие пять минут — я их на луну заброшу!

«Жизнерадостные мины» выражали полную подавленность. Им было глубоко до фонаря всякие задания. А смотря на строгое и неулыбчивое лицо демона, жизнерадостность окончательно испаряется.

— Извини шеф, плохая привычка. Все будет шоколадно…

— Где Дагон, я вас спрашиваю, крокодильи кошельки?!! Разве я не приказывал вам все время от него не отходить? И не смейте мне тут в несознанку уходить и морды в сторону воротить, чукчи отмороженные! — Упер руки в бока. Кулаки от напряжения уже немеют.

— Будь спок, Шеф. Дыши глубже. Здесь он, — протянул красный ящеренок, свесив головку и лапки с драконьей пасти.

Сакура не думала, что можно так побелеть. Лицо Сани было лилейное как мел.

— Вы что, совсем рехнулись?! Да вас стоило оставить в этих гробах до конца жизни. Что если его кто-то видел?!

Сейдун спокойно взобралась на остатки своего вероятного гроба.

— Не волнуйся без меры. Тебе нельзя беспокоиться. — Менторский тон никак не вязался с еле живой мордочкой чешуйчатой зверушки.

Вампир вздохнул и уныло бросил попытки их обругать — не действует устный выговор, только физическое приложение. Фиг с ними. И так психика пошатнулась. А они еще и неумышленно ее расшатывают.

— Как же меня все это доняло. Только хотел культурно отдохнуть, как вы появились…. Я наверно слишком прогневил Бога, не считая факта самого своего существования.

— Тихо Шеф, тихо. Все будет ок. Не тревожься и успокойся.

В глазах Сани засветился нехороший огонек. Укор или гнев?

— Я спокоен как удав. Могу даже кое-кого проглотить в подтверждение. Сырым… Если ты думаешь, что пустым разговором сможешь сменить тему, то болезненно, для себя, ошибаешься.

— Да все в порядке. — Ящеренок выставил вперед лапки как пьяный боксер.

— В порядке? Да ты хоть…

Сакура вдруг поняла, о чем разговор. Раньше она себя ощущала третьей лишней ногой.

— Это вы не о том самом Дагоне?..

Древнее чудовище, владыка льда, вод и стужи, настоящий кошмар Говарда Лавкрафта, единственного человеческого медиума, с которым говорил во сне сам Ктулху! Один из множества божеств хаоса, включая Гидру и Химеру, долженствующих своим появлением ознаменовать конец этого мира… Правда вряд ли сам Дагон так этому рад — по преданиям и сумбурным записям сошедшего с ума писателя, его тело должно послужить жертвенным алтарем, на котором совершат ритуал, призывающий из Астрала ужас вселенной — великого спрута, способного погрузить все континенты в пучину и привести мир к перерождению…