Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней

— Ты опоздал. «Бог войны» уже здесь. Что-то ты в последнее время плетешься в хвосте. Теряешь квалификацию, — пожав плечами, шутя информировал его разведчик. — Раньше тамплиеры так по-хамски себе не вели. Криган совсем обнаглел. И неудивительно — при застое нашего Совета. Я-то вообще не при делах от таких раскладов. И сомневаюсь, конечно, что он собирается выплачивать репарации по поводу самовольно нарушенных рубежей.

Директор молчал, обдумывая предложение. Хмуро ответил:

— Он и раньше никогда не церемонился. Давно хочет подержать меня за горло, и как только получил подтверждение своих догадок, сразу примчался на всех парах. Критериев оценки целесообразности своих действий у нашего уважаемого господина рыцаря отродясь не имелось, так что, без сомнений, будет подправлять кое-кому физию.

Регул бездушно отозвался:

— Нечего было скрывать от него важную инфу. У тебя еще есть время. Храмовник вполне может сделать «кое-кому» коррекцию фасада, это у него раз два и готово. Если, конечно, он найдет свою пропавшую девушку, и если этот твой гипотетический «кто-то» срочно не спрячется. Или сам к нему не придет с повинной, вперед и с песней… погребальной.

Тачибана почесал щеку, болезненно скривившись. Когда Маркус вмешается в естественный ход событий, не заморачиваясь на парламентерское пересыпание из пустого в порожнее, то единственный оставшийся исход — прикрыть лавочку и раскаяться во всем-всем-всем. А еще лучше — сразу улететь на Юпитер, в посольство к зеленым человечкам, и сослаться на дипломатическую неприкосновенность.

— Ну-ну. Посмотрим, что из этого выйдет…

Моргион задумчиво рассматривал позиции фигур на шахматной доске. С Дорианом нельзя расслабляться — если не продумываешь свои ходы по десять раз и на десять ходов, то в два счета получишь шах и мат. Этот доброжелательный старичок жесток даже в подобных играх разума.

— Наш десант провалился, — между делом сообщил молодой повелитель, крутя в руках резную фигурку королевы — женщину с мечом в полной броне.

— Я знаю, — безразлично молвил Император. — Что и следовало ожидать… шах и мат в пять ходов. Ты был вновь небрежен. Учись, пока еще есть время. Даже шахматы несут много полезной информации и могут серьезно поднять твои навыки.

Служанка проворно расставила фигуры, повернула толстую доску с алыми клетками, поменяв позиции — по традиции Император всегда начинал шахматами Тени, а его оппонент — фигурами рабов. Поневоле научишься действовать без промедления, если не хочешь, чтобы тебя разделали на фарш…

Моргион нервно взъерошил волосы. Как может аматер выиграть у гроссмейстера, не имея и толики его опыта? Разве что по удаче, или положившись на свою глупость и бессистемность.

Император пригладил бородку, с легкостью прочитав его мысли прямо с лица. Тут и телепатом быть не нужно — мальчик неловок и прямолинеен, не умеет скрывать свои чувства, что для Тени очень странно. Поневоле начинаешь сомневаться, в тебя ли он пошел.

— Оценивай доску со стороны тактики целиком, а не каждую пешку по отдельности. Так делает не полководец, а сержант. Генерал же должен видеть картинку всецело, планируя действия каждого, и учитывая, кем можно пожертвовать, подставив под неосторожный удар врага, а кто еще понадобиться для сокрушительной победы.

Юноша вздохнул, прикрыв рукой глаза.

— Эх. Мной ты как распорядишься, отец, как этим ферзем, закрывшим своего лорда? Или как пешкой, что «съела» коня, и пала от туры? Разменная фигура?

— Ты вне доски. Можно сказать, что ты придешь на место лорда, когда ему объявят мат. Или чужого, или моего. Но сейчас мы все находимся на разных чашах весов.

— Что-то не вериться. Слишком уж все ориентиры указывают на подобную вероятность исхода. Вампир родился в рубашке, кожаном доспехе, плюс цельных латах. В то время как я вообще без кожи.

— Прекрати паясничать. Ты мой сын!

— Наша чаша весов сейчас проигрывает. И это очень подозрительно. Кто-то играет не по правилам.

— Забавно, что ты только сейчас это заметил… Вампир — величина блуждающая. Он сам выбирает правила Игры. Посмотри на этого кавалериста — представь, что он в любой момент может получить качества ферзя, туры или простой пешки. Но наше преимущество на данный момент заключается в том — чтобы победить, ему обязательно нужно «съесть» все наши фигуры на доске. Лорд останется без войска, рано или поздно, и ему придется показаться из тени, но не раньше, чем не останется других выходов.

— Тогда что же тебя беспокоит?

— Он Носферату, и этим все сказано. Для этого типа нет никаких ограничителей. Даже свои врожденные слабости вытравил всего за несколько лет. Не боится воды, даже любит купаться, крест гордо носит как украшение, может загорать, не зависит от жажды. Подобное достойно уважения. Если учесть, что сам мальчишка практически может покинуть пределы шахмат когда ему взбредет в голову и так же быстро вернуться, а заодно его способность привлечь на поле брани бесконечное по численности войско не только пешек, но и старших фигур…

Моргион сообразил, что его понимание вещей серьезно уступает отцовскому. Тот видит совеем иные матрицы и расчеты на одинаковых листах. Сам юноша до сих пор считал, что воюет с одним человеком. Что же значит в глазах старика это противостояние?

— Тогда выходит, что против нас борется не один нестандартный демон, а целый легион.

— Совершенно верно.

Дориан откинулся на спинку кресла и устало подпер рукой щеку.

— Почему ты выбрал кавалериста на роль вампира? Разве королева или лорд не предпочтительней?

Император пропустил скупой смешок.

— Твое предположение смешно. Королева должна охранять позиции элиты, а лорд ходит только на одну клетку — он скован многими факторами и не может сам принимать решения или подставиться под удар. Нет. Мальчишка ненавидит ответственность и скованность действий, любых, — ответил саркастически Дориан. — Пусть даже вампир это один из толпы, но он также стоит в стороне от основной массы, не принимая участия в ее судьбе. Он не возьмет ношу власти, и будет избегать навязанных обязанностей пока сможет, оставаясь в своем придуманном мирке. И охранять будет только тех, кто ему нужен.

Дориан задумчиво повертел в руке фигурку из выветренной кости.

— Но, что не играет нам на руку — и убегать не станет, завидев опасность — гордость не позволит. И уж точно не будет с нами церемониться — посягнувших на его свободу ждет лишь одна участь. Что было неоднократно доказано опытным методом. Я даже начинаю подозревать, что переменчивая Фортуна питает стойкие нежные чувства к мальчишке. Нам же хронически не везет — он всегда, можно даже сказать, мистическим образом, оказывается рядом с точкой прорыва и неизменно во всеоружии…