Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней

Все четверо кивнули — ясно, мол. И цивилизованно промаршировали за дверь, не выказывая, что их жаба давит, так хочется получить повышение своими важными сведениями. Не успев успокоить нервную дрожь, товарищи поневоле услышали отчаянные вопли с лестничного пролета. Мимо, как самум пронеслась молодая женщина лет двадцати пяти, в строгой одежде.

Дверь снова впечаталась в стенку и плавно закрылась за ее спиной. Контингент синхронно перекрестился и пробормотал молитвы — упокой Господи ее душу. К многострадальной двери приникли любопытные уши. Изнутри доносился нечленораздельный женский монолог, и в нем слышались четкие истеричные нотки. Внезапно наступила тишина. Почтенное собрание поняло, что сейчас с ним будет, и поспешило занять позиции в окопах. Дверь вынесло наружу — ее полет закончился в противоположной стенке коридора, с которой при этом посыпались портреты в позолоченных рамах. Придется вставлять новую — директор в порыве чувств запамятовал, что дверь открывается внутрь.

Уже со ступеней донесся начальственный призыв:

— Все за мной! У нас форс-мажор.

За директором неслась ассистентка, на ходу протягивая предметы гардероба. Он частенько забывал их в кабинете, но это не отнимало у него умения выглядеть франтом. Сослуживцы подозревали, что даже в семейных трусах и тельняшке лицо академии Энфер будет импозантным. Мужчина не глядя накинул пальто цвета беж и намотал на горло шерстяной шарф. Удовлетворившись этим, отмахнулся от шляпы.

Ассистентка быстро отвечала на тихие вопросы директора:

— Да, КПП уничтожен… Пространственное искажение, разрыв континуума… Да… Полная опустошенность по спектру, потребуется вмешательство мага-архитектора… Причина достоверно неизвестно. Вероятно — прорыв голодного духа… Сторожевые горгульи уцелели, отделались легким испугом… Пострадавших двое… Юноша сильно изранен…

Последовали выводы. Подобного прецедента раньше не было. Защитный колпак прорван, что само по себе очень редкое явление — слишком высокий уровень заклинания был применен для его создания. Если быть точным, этим занимался одним из тройки дьяволов, основавших Энфер. Внутрь щита без заверенного начальством академии пропуска — гербовой печатки, подтверждающей личность носителя, не мог проникнуть никто. Вступили в действие силы, весьма могущественные, если смогли найти брешь в охранном барьере…

Директор резко остановился. В его взгляде мерцал огонек беспокойства.

— Личность свидетелей катастрофы установлена? Лечение оказано? Этическая составная соблюдена? Они не в накладе?

Ассистентка стушевалась.

— Я поручила это дело господину Архивариусу от вашего имени. Но отчет скоро должен быть вам доставлен…

— Я передумал, веди меня к потерпевшим. Где они? — Директор сделал неопределенный жест в воздухе.

— В третьем больничном корпусе — ускоренной реанимации. За ними ухаживает госпожа Нага лично.

— Все настолько плохо? — Лицо мужчины с каждым словом все мрачнело и мрачнело.

— Ну… я не знаю. Исследования в разгаре. Внешне мальчик очень плох.

Директор постоял несколько минут в задумчивости. Эх, предшественники мои, чтоб вам всем жить в такие интересные времена. Внезапно его осенило.

— Бегом ко мне Асмодея!

Женщина почтительно поклонилась.

— Будет исполнено. — Женщина натянула капюшон дубленки на глаза и побежала в сторону библиотеки.

Преподаватели переглянулись, и старший — профессор классической литературы, кряжистый, отчаянно скрывающий лысину пожилой господин произнес:

— Может, посмотрим на точку прорыва вместо того чтобы слоняться без дела?

Директор только отмахнулся и зашагал в сторону дальнего ответвления замка, даже не приглядывая, чтобы подчиненные не свалили потихоньку куда-то. Лишь бы под ногами не мешались (этого еще не хватало до полного счастья)…

Он никогда не прислушивался к учителям, не входящим в совет академии (состоявший из весьма влиятельных в своих сферах существ). Этот капитул некомпетентных ударников труда бесполезен. Кишка тонка принимать самостоятельные решения, вместо этого они каждый раз бегут к начальству. Вот какая директору разница — выкрасят потолок музыкальной аудитории в пурпур или вообще в горошек? Была бы его воля, так сослал бы всех слабаков и неумех на необитаемый остров — пусть сыграют в «последнего героя» (и съедят там друг друга). Рановато об этом мечтать — пока не будет мало-мальски подходящей замены из нынешнего поколения, желательно никого не ставить на колени перед плахой…

— Там сейчас достаточно охочих до сплетен праздношатающихся. Наше присутствие приведет к ненужным слухам.

Тот самый парень-акробат в который раз попытался привлечь к себе внимание:

— Господин директор, я младший книжник, посланный господином Архивариусом. Он просил передать вам досье на пострадавших. И вот запрошенный вами рапорт…

Директор так резко остановился, что троица учителей налетела на него и смялась гармошкой. Им стало не по себе — кому-то сейчас нехило влетит. Они непроизвольно сделали по шагу в стороны — чтобы рикошетом не посекло.

Но директор сдержал дикий порыв расчленять окружающих взглядом. О нем вообще шла слава как о добром и отходчивом человеке, можно сказать даже бесхребетном. Но когда с утра пораньше тебе в голову летят разнообразные смертоубийственные предметы, поневоле станешь раздражительным. А если хочешь уважения и беспрекословного подчинения, нельзя не быть настойчивым и в меру злым. Из его ноздрей чуть дым не повалил!

— Почему сразу не доложил?

Аспирант поклонился в пояс, на вытянутых руках протягивая документы.

Директор вздохнул. Так хочется ни с кем не ссориться, но постоянно кто-то с упорством камикадзе лезет в пасть, слезно умоляя его съесть.

В папке оказалось только два профиля. Удивительно мало для достижений академической разведки. На фотокарточках изображены паренек с ширококостным телосложением, немного угреватым лицом и жутко уставшими глазами, и того же возраста девушка с обесцвеченными волосами, с непривычным взгляду розоватым оттенком. У обоих на носу нацеплены очки, не фикция, сильная близорукость у обоих. Только вот у парня стекляшки были намного меньше, для чтения. Странно, что мешает им купить контактные линзы или сделать лазерную коррекцию зрения?

Разглядев графу с именами родителей девушки, директор чуть за голову не схватился. Принялся нервно лапать себя по карманам в поисках сигареты. У всех присутствующих глаза полезли на лоб. Когда мысли этого мужчины становятся достоянием общественности, это значит что он в крайней степени обеспокоенности. А когда он курит, то это значит как минимум приближающийся Армагеддон!