Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней

Женщина неуверенно помяла подол халата.

— Буду лаконична. Никаких изменений. Лежит наш подранок практически неподвижно, на мои попытки не реагирует. Вегетативная, нервная система функционирует, как у человека, погруженного в глубокий сон. Увечий нет, кровяное давление стабилизировалось. У меня кроме чисто визуальных экзогенных наблюдений ничего нет. По-другому я его исследовать не могу. Пульс на очень низком уровне, но смерть уже не грозит, гомеостаз работает даже очень хорошо. Перед тем как делать какие-нибудь выводы, я хотела бы узнать подробности о том странном происшествии…

Асмодей прикрыл глаза. Он уже давно был готов дать нужные объяснения.

— То, что мы видели, зовется в анналах по приблизительных переводах «Слезы Греха», однако вполне возможно, что мои знания языка могли подвести. Этот могущественный предмет обладает подобием собственного разума, и я не знаю, кто забыл его здесь, дожидаться своего звездного часа. Я подозреваю, что артефакт был оставлен одним из основателей Энфер с неведомой нам указкой. Может, приказ отдаться в руки только определенной расе или человеку с особенным видом мышления… Он уже много лет никак себя не проявлял и я так и не смог провести ничего стоящего для апостериорного анализа. Думаю, все вы хоть раз его выдели. Правда, сразу узнать трудно… Знаете перекресток, примерно в двухстах метрах от нынче разрушенного прохода? Так вот. Там среди камней был нарисован странный знак схожий с немецкой свастикой. Вряд ли кто-нибудь заметил его сходство с четырьмя револьверами, соединенными в рукояти. Это и есть наш артефакт. Доминике, ты можешь рассказать нам, что там произошло?

Физрук задумчиво уставился в пол.

— Я остановился там, чтобы опустить молодую леди. Она как раз пришла в себя.

— Ты положил парня на этот рисунок?

— Да нет, как раз посередине стоял я сам. Я придерживал молодую леди, пока она не смогла сама спокойно стоять на ногах. За это время мальчик так и не пошевелился. Правда, я бы и не заметил никаких изменений. У его крови такой сильный запах, что я даже соображать нормально не мог. Пришлось сконцентрироваться на том, чтобы донести пострадавшего ученика без происшествий, и не дать молодой леди вцепиться ему в горло. Образно говоря конечно…

У Наги мечтательно закатились глаза, она, наверное, была совсем не против вцепиться не только в горло. Тачибана в ужасе на нее посмотрел.

— Кири, ты из случайно рагу не приготовила? Или неслучайно?

Медсестра смущенно захихикала.

— Нет. — Все облегченно вздохнули. — Только карри.

Асмодей в последний момент успел перехватить Регула. У того в руке был столовый нож, но даже с таким несерьезным оружием араб мог покрошить девушку в капусту и не вспотеть. Он обучался мастерству обращению с холодным оружием у одного эксцентричного отшельника в Египте и весьма преуспел.

— Давай по существу, это тебе не шутки! — Старик указал взглядом на отобранные острые предметы.

— Возможно да, а возможно и нет.

При виде общих «улыбчивых» лиц, женщина решила поберечься.

— Да жив он, жив. Я просто неудачно пошутила. — Только отмахнулась от неудовлетворенного этим ответом Регула.

Асмодей хмуро продолжил:

— Если все помолчат… Так вот. Оружие захватило бессознательное тело, интегрировавшись на уровне, отличном от известных нам стандартных трех измерений, в его руки, что, кстати, незаметно на мониторе зонда, и попыталось взять под контроль. Я уверен, что этого так и не случилось. Волевое сознание отрока не дало полностью прорваться и «Слезы» удовлетворились тем, что просто нашли себе хозяина. А так как без внешнего вмешательства отбросить их доминирование, подчинившее себе управление конечностями, было не возможно, я покопался в памяти и вспомнил один факт. Когда мальчик в бессознательном состоянии выстрелил в Габриеля, утром пришедшего за перевязкой на ребра, это только подтвердило мои догадки. Оружие имеет собственный заряд, фиксированный в стволе, а не в барабане, и пока не растратит его, не может защищать хозяина без длительного накопления энергии. Откуда оно могло знать, что для движения его тела понадобиться жизненная сила хозяина, а не простой контроль Ауры, которой-то как раз нету и в помине. Если срочно не отсечь их узду, мальчика просто выкачало бы досуха. Поэтому пришлось слегка подтолкнуть процесс. Четыре револьвера — четыре заряда. Первый чуть не прикончил нашего смотрителя, второй — главу студенческого комитета. «Слезы» посчитали их главными врагами. Правда, почему Дорчетт, я пока не понял. Оба раза, наводке помешало присутствие посторонних. Первый раз Рикки, сопровождавшей отца, второй — Марии Эванс. Вот такие вот результаты. Одно хорошо — если мальчик выкарабкается, то не останется безоружным…

М-да, переглянулись демоны… и ничего не сказали. Ахинея, на первый взгляд, и на второй, и на третий тоже. Но магические реликвии причудливы. То, что раньше о подобных штучках никто не слышал, еще не значит, что их не существует.

Послышался задумчивый голос Габриеля Дорчетта, он очень долго обдумывал слова физрука и читал отчеты, решая, говорить или сдержаться:

— Я сегодня тоже шел по запаху мощной крови. И по как по иронии, тоже на кладбище. Но это не идет ни в какое сравнение. Странный все же ваш вампир. Добровольно и сознательно регрессировать? Превратить свою жизнь в пытку? На его месте я бы не сделал такой глупости. Каждый хочет иметь больше и больше силы. Разве существует предел? И как его можно было достигнуть в таком раннем возрасте? Не понимаю. Просто не могу. Что же он получил взамен?

Директор прикинул что-то в уме. Явно что-то не сходилось.

— Его нравственные убеждения нас не касаются. Опиши нам лучше того «орка».

— Высокий, шатен, может брюнет, волосы просто тёмные, очки. Широкий в кости. Немного тяжеловат для своего роста. На шее маленький эмалированный крест из серебра. Плеер на поясе.

Торо смущенно кашлянул. На ладони у него были осколки непонятного электронного устройства. Дрон моментально заинтересовался и, смев алюминиевый мусор с его ладони, начал возбужденно копошиться. Через две минуты он выдал свое заключение:

— Восстановлению не подлежит. Кто-то слишком увлекся, кроша его молотком. Похвальное усердие. И хотя с этим хламом ничего уже не поделаешь, я мог бы перенести данные на новый носитель.

Директор уже понял, чье «это» было.

— Вот и займись. А Доминике тебе поможет. Я надеюсь, что до того момента когда, Он, придет в себя, все уже будет сделано и подано, Ему, на блюдечке с голубой каемочкой. — Сделал паузы, особо выделив.

Торо потупился, кивнул. Молчавший до этого господин Кеи Ибара разгладил свою кремовую тройку и глубокомысленно произнес.