Калашников Александрович - Там, за поворотом

Осознав величие момента, я эту криптограмму добил, скрежеща мозгами от напряжения и, время о времени обращаясь в Автору за толкованием наиболее сложных мест. Действительно, зачатки комбинаторной логики у парня проявились… величественно.

Соколиный Глаз убеждал меня, что до осени, до жатвы, больше в тех краях появляться не стоит, потому что разговоры о Великом Зайце ведутся в одобрительном ключе, а новых поселенцев в ближайшее время не ожидается - этот род просто очень отстал в пути из-за навалившихся на людей болезней. То есть около года они сидели в своего рода карантине.

Сообщения постов наблюдения с южного берега эту информацию подтверждали - даже гонцы не появлялись на зарастающей травой тропе. Вообще-то данные собранные разведкой - крадущимися и наблюдающими издали питомцами Нута - дали немало важных сведений. Во первых, Сильные Охотники, про которых я так и не могу уверенно сказать кто они - храмовая стража или войско царя, действительно поуходили на север в предгорья, где то ли потеснили племена кочевых охотников, то ли смешались с ними. При этом они были замечены и в деревеньках перебравшихся в те края людей долин в качестве желанных гостей одиноких женщин.

Тенденции к возвращению обратно на служение жрецам среди почуявших свободу молодцев, не отмечалось. Иными словами - войско растворилось без остатка на просторах дикого леса, легко порвав с цивилизацией сообщества, с которым сюда прибыло. А вот информации относительно причин прекращения пивоварения так и не было. Сами храмы, наскоро связанные из камыша, выглядят кучами соломы, и паломничества к ним со стороны земледельческих поселений не отмечается. Так, отдельные лица несут что-то, но не часто и не помногу.

У меня возникло подозрение, что система подчинения, отработанная в густонаселённой местности, перестала работать, едва люди привыкли к отсутствию тесноты. Какие-то привычки, обычаи и традиции ещё живут, но реалии нового мира берут своё - с точки зрения жрецов - земледельцы дичают. Простор, большие расстояния - это плохое подспорье для любого вида принуждения. Что же, грехом было бы не воспользоваться столь удобным случаем и… надо самому потолковать с агентом нашим нелегальным.

- Слышь, Соколиный Глаз, так расскажи, что видел в дороге, пока вы досюда добрались.

- Погоди, Зая! - Рябчик "здоровается" с Сизой, уязавшейся за мной, чтобы "перекинуться словечком" с мужем. И вот прямо на глазах у Великого Вождя и Великого Шамана молодые люди истово "перекидываются"… воссоединяются, если соблюдать приличия в речи, хотя лично мне ближе термин "перепихиваются".

Чтобы не завидовать, мы с проводником расстилаем скатёрку и раскладываем угощение. Нет, ни варёных яичек, ни малосольных огурчиков, ни мятых помидор, как в мои времена, тут и в помине нет. Отбивные, потушенные "насухо", балык из сома, горшочек красной икры и пресные ячменные лепёшки - обычная дорожная еда этого времени. По крайней мере, это характерный вариант меню для путника из нашего Союза.

"Встречающиеся" затихли, и я полагаю, вскоре появятся рядом с нами, чтобы подкрепиться перед прощанием. Но… там снова что-то затевается, на этот раз неторопливое и обстоятельное с выразительным звуковым сопровождением и речами инструктивного содержания. Ну насчет того как и куда, насколько я понял. Древние люди не устают меня удивлять своей непосредственностью.

Терпение - главный инструмент, пользоваться которым любой житель этой эпохи должен умело и неустанно. Поэтому мы с проводником обстоятельно закусываем, изредка поглядывая на соскучившихся друг по другу супругов и обмениваясь одобрительными замечаниями. С душой отрываются ребята, с огоньком, можно сказать.

- Представляете?! - Сизая только что отмякла после того как обмякла, но возмущение её просто брызжет через край. - Эти гадские праттки ни разу не приголубили моего Глазоньку Сколиненького, - а у самой по щеке слезинка катится.

Я смотрю на страдальца и вижу смущение на его лице.

- Представляешь, Зай, ни одну ни разу не уговорил, - сознаётся он честно.

Не знаю, кто о чём подумал, но я - об информации. И как раз с этой точки и приступил к расспросам.

- А ты всем предлагал?

- Нет, тем, что помоложе. Остальные-то толстухи. Мне их не хотелось… беспокоить.

- А свадьбы за время, пока вы шли вместе, были?

- Что такое свадьба? - этот вопрос произнесли сразу двое, отчего третий - проводник - издал короткий удивлённый звук.

- Это когда девушку мужчине отдают, - нахожу я ближайшую аналогию, которая может быть понятна урождённым кочевым охотникам. Оседлый охотник с подобным ритуалом, оказывается, знаком. Но поведением пратток он возмущён не меньше Сизой. Для меня же эта краткая сцена - кладезь информации к размышлению. Считайте, разное отношение к категории "собственность". Хотя, всё может быть проще - табу на время пути, например. Или - карантинная мера. Эта группа ведь отсиживалась в изоляции. Вот эти вопросы я и формулирую перед агентом, пока благоверная подкладывает ему лучшие кусочки.

Сообщение же о результатах нашего подношения… лучше по порядку:

- Так, Зай, старейший сказал, что здешние духи могущественны, но настолько сильно боятся богов, живущих на небе, что принесли нужные дары, как только он вознес молитву.

Полуприкрыв глаза я чувствую на своей щеке явственное дуновение - взмах крыла птицы обломинго овевает моё лицо. Прибытие каравана с семенным зерном оказалось заслугой старейшины и произошло по воле старых, давно зарекомендовавших себя богов.

- За это он отнёс в Место Силы богатые дары, - продолжает Рябчик.

- Что? Кто отнёс? Какие дары? - вскидываюсь задумавшийся я.

- Старейшина отнёс мешок зерна, что вы принесли.

Так, глупость мы сделали - это очевидно. Но меня интересуют другие детали.

- Когда вы досюда добирались, кто показывал дорогу?

- Охотник один. Он говорил куда идти, а сам пропадал на два-три дня. Потом снова появлялся, опять указывал направление, и снова уходил.

- Чем питались в пути?

- Охотились, рыбу ловили, травки съедобные разыскивали. Я - добычливый охотник, поэтому меня уважали. Если бы не я - иные бы могли и не добраться до конца, - горделиво вскинул голову наш "агент", а Сизая так и прильнула к нему и тоже горделиво вскинула голову, посмотрев победоносным взглядом на нас с проводником.

- Ну а кем ты вообще в этом коллективе считаешься? Кто готовит тебе еду, где ночуешь?

- Сейчас в отдельной хижине устроился. Она никому не нужна. Кормят меня у любого очага, потому что я всегда приношу добычу. А если не в этот раз принёс, так в другой - обязательно не с пустыми руками приду.

- Старейшина тебе какие-нибудь поручения даёт?

- Иногда. Не чаще, чем остальным. Когда мужчины землю рыхлили и бросали в неё зёрна, тогда часто посылал за дровами, если я не успевал уйти на охоту.