Роман Островерхов - Легенды всегда врут

Одного из наемников он убил сразу, оставшиеся умирали долго и мучительно. Медведь сломал им обоим позвоночник и еще трое суток пожирал их заживо, откусывая по кусочку. Наемник довольно быстро сошел с ума. Френкевич же писал, пока мог водить окровавленным пальцем по камню. Сила духа этого человека все-таки поражает.

Он сокрушался о своей самонадеянности, жалел, что не нашел в проводники еще одного гоблинского шамана, и пытался предупредить тех, кто прочтет эти записки о таящихся на плато опасностях. Многое выцвело и стерлось за прошедшее время, но кое-что понятно.

– В том месте, где лабиринт остановил меня, – пишет Френкевич, – я оставил в схроне часть своего снаряжения, чтобы выбираться обратно налегке.

Вы мысленно наматываете на ус. Если суждено будет добраться до комнаты, которую не смог пройти Френкевич – надо будет там внимательно все осмотреть (запишите слово схрон).

Остальное – бессвязные отрывки, в которых нет абсолютно никакого смысла. "Лево-право, прямо, быстро", или "зеркала, кругом зеркала из камня" – совершеннейший бред, выдающий всю мучительность жуткой агонии баронета. Чувство досады не оставляет вас. Страшная и глупая смерть для такого незаурядного человека.

Похоронить бы останки авантюриста, но у вас слишком мало времени – надо искать Коннери. Да и непонятно, что именно из этих костей принадлежит ему. Максимум, что вы можете ему предложить – минута молчания. Торжественно отстояв положенное, вы покидаете грот.

Раз вы уже и так промокли – самое время перебираться на другой берег 338

В таком случае выжить под этим каменным градом вам будет ой как непросто. РЕАГИРУЙТЕ 3 раза подряд. Если все в порядке – идите на 125. Если хоть раз не удалось, то линия вашей судьбы оборвется здесь, в грязи богом забытого ущелья…

Вспомнив уроки наставников, вы не впадаете в панику. Положив палку перед собой вы аккуратно переносите на нее вес своего тела и начинаете подтягиваться. Процесс этот нелегкий и трудоемкий (– 1 ЖИЗНЬ), но у вас все получается. Через несколько минут вы уже стоите на тропе и лишь легкая дрожь в руках напоминает о произошедшем 297

Выдохнув и сосредоточившись, вы отправляете в полет булыжник за булыжником. Камни с противным чмокающим звуком достигают своей цели, медузы рушатся с небес одна за другой. Лишь раз вы промахиваетесь, и самый кончик щупальца обжигает-таки ваше запястье (– 2 ЖИЗНИ), но ее сбивает камень, брошенный Коннери. Все остальные его снаряды прошли мимо.

– Ну ты снайпер, – восхищенно вертит головой напарник. – Ткни в одну из этих тварей мечом.

– Зачем?

– Яд попадет на клинок, некоторое время будешь опасным рубакой. Главное, сам не порежься.

Вы так и поступаете. В следующем бою каждая нанесенная вами рана отнимет у противника 4 ЖИЗНИ, потом яд сотрется. 129

– Ты глуп, – сила голоса великана-подвижника вздымает вокруг вас настоящую маленькую бурю. Вы пытаетесь удержаться на ногах, но этот недоделанный мыслитель презрительно добавляет:

– Пшел вон!

Тут уж воздушный удар слишком силен. Вас подхватывает ветром и бросает на скалы (-4 ЖИЗНИ). Кривясь от боли, вы осторожно поднимаетесь на ноги, посматривая на великана. Но тот опять застыл в раздумьях и вновь неотличим от замшелого валуна.

Очень хочется подобраться к нему поближе и отвесить хорошего пинка, чтобы он грохнулся со скалы, но эта выходка никоим образом не приблизит вас к цели путешествия. Да и ногу отбить боязно.

С этими мыслями вы движетесь дальше 371.

Мощный удар с легкостью разрубает тщедушное тельце наяды. Коннери обдает брызгами крови, он отпрыгивает назад.

– Да будь ты проклят, парень, что ты творишь? (– 1 ДОВЕРИЕ)

Тело нимфы ручья исчезает, тает, будто медуза на солнце и просачивается сквозь песок.

– У нее были рога, – упрямо говорите вы. – Это был суккуб.

– Не было у нее никаких рогов! – напарник не на шутку зол.

– Были! И если это просто наяда – почему исчезло ее тело? Для демонов такое естественно, для нимф – нет, не так быстро, по крайней мере.

– Да у нее ручей погибал, ей была нужна помощь!

– Сдается мне, она тебя околдовала, легендарный ведьмак. Чем-то очаровала твой взор, вот ты и ринулся ей на помощь, так ведь? 231

Уже на полпути вас замечают, и вы, отбросив осторожность, вскакиваете и мчитесь во весь опор, на ходу извлекая меч. Великаны разворачивают своих носорогов на вас и начинают разгон.

– У меня для вас сюрприз, – злобно думаете вы, готовясь к самой дикой выходке в своей жизни 324

Дорога вскоре выводит вас на открытую местность. Солнце уже далеко перевалило за полдень, Коннери сосредоточенно рассматривает чернеющий на горизонте вулканический конус.

– Вроде приблизился, – говорит он и переводит взгляд на окрестности. – А что это у нас на северо-западе?

Низина, что правее вашего курса, вся укрыта плотным белым туманом. 156Прямо расположено зигзагообразное глубокое ущелье: что скрывается за его поворотом – неизвестно 339. Выбирайте маршрут.

Внезапно вы понимаете, что это уже не ваше отражение. Вы смотрите в бесстрастное лицо того самого "амальгамного джинна" из зеркала! Прежде, чем вы успеваете что-либо предпринять, из воды вылетает серебристая рука и сжимает ваше горло. У вас не выходит издать ни звука, а Коннери наполняет флягу и не видит происходящего. Стальной хваткой обитатель Тропы неумолимо притягивает вас к воде.

Ударите в воду СГУСТКОМ 124

потянетесь к мечу за спиной 178

или попытаетесь разжать хватку 159

Между валунов ведет, по сути, единственная тропа, по которой вы и движетесь вперед. Однако вскоре на пути возникает совершенно неожиданное препятствие. Поперек дороги стоит массивный стальной голем. Вместо рук у него – изогнутые лезвия. Вы останавливаетесь, заметив вспыхнувший в его глазных прорезях хищный красный огонек.

Коннери тянет вас за рукав. Как только вы делаете шаг назад, огонек в глазах голема тухнет. Становится ясно, что без боя здесь не пройти.

– Смотри, у него суставы все в ржавчине, – замечает напарник. – Вряд ли он доставит нам много проблем. Можно рискнуть, правда, тесновато будет биться на этой тропе. Но любопытно же, что он там охраняет.

Вам решать:

пробиваться с боем 225

вернуться по тропе и выбрать другой путь 194

– Авторов двое, – отвечает великан. – Первым был жрец Браккус по прозвищу Лютый. В юности он был воителем и прославился тем, что дрался дубиной с насаженным на нее черепом саблезуба. Неукротимый берсерк был, и сила его духа до сих пор восхищает тех, кто слышит стихи Браккуса.