Александра Лисина - Дорога смертников

Лакр с радостным возгласом отпрянул, не заметив, как у вожака одновременно заострились черты лица и разом исхудало тело. Но зато он был жив! Он поправлялся! Пусть не так быстро, как Брон, потому что повреждения были не в пример серьезнее, но все равно!

Белка медленно поднялась и, опасно покачнувшись, устало поковыляла в сторону укоризненно зашелестевшего Ясеня.

- Все. Он будет жить. А теперь не трогайте меня, - хрипло велела дернувшемуся следом Тирриниэлю. - Никто. Даже не приближайтесь.

Эльфы тревожно переглянулись.

- Бел?

- Укройте его плащами: Стрегону понадобится много тепла. Лан, свари еще травы, на завтра, и ложись - больше ему ничто не угрожает. Тиль, если заявится Одер, скажи, что я сегодня охотился один и неудачно. Он поймет. А если рискнет переступить черту - убей. Просто снеси башку и сожги. Тогда он будет неопасен. Костер сегодня не гасите - наши звери не любят огня. Если что-то серьезное стрясется, разбудите. Но без причины не смейте даже прикасаться ко мне - могу убить. Все поняли?

- Бел, ты как? - жалобно спросил Ланниэль.

Она на мгновение обернулась, показав потемневшее, почти почерневшее от боли лицо, и растянула бескровные губы в резиновой усмешке.

- Бывало и лучше.

- Бел!!

- Мне нужен сон, - измученно прошептала она. - Единение разбивается только им. Поэтому... не мешайте... мне и так... нелегко.

Тирриниэль до крови прикусил губу, но она уже отвернулась и буквально рухнула под корнями гигантского Ясеня, зарывшись лицом в траву, то и дело тихонько вздрагивая. Какое-то время тяжело дышала, борясь с чужой болью, шумно дышала, но вскоре затихла. А потом забилась в основание могучего дерева и больше не шевелилась. Словно умерла ненадолго, спрятав во мраке царства Ледяной Богини чужую боль, собственные страхи и сомнения в том, что все получилось правильно.

Владыка Л'аэртэ горестно обхватил руками голову и, глухо застонав, крепко зажмурился, но, к несчастью, он ничем не мог ей помочь. Только оказать послушание, которого она попросила, и сберечь ее чуткий сон от чужих посягательств. Как бы это ни звучало странно, Белка не могла иначе: долг жизни священен. И она не могла не отдать его человеку, чей предок когда-то точно также отдал ей все, что имел. Без сомнений, возражений, ненужных признаний и громких слов. Спас от дичайшего кошмара, помог выжить, выучил и позволил не забыть свое истинное имя. Потому что Сар'ра был очень хорошим учителем, превосходным воином и достойным потомком Диких Псов. А она была его лучшей ученицей. И сделала все, чтобы сегодня его далекий сын никогда не повторил его невеселую судьбу.

- Ложитесь, - мертвым голосом велел Тирриниэль недоумевающим людям. - Мы посторожим.

И было в этом голосе что-то такое, отчего даже вознамерившийся было бдеть до упора Лакр не решился перечить. После чего, тщательно укрыв вожака всеми нашедшимися в сумках плащами и заботливо подоткнув края, осторожно улегся рядом, чтобы до утра караулить дыхание вожака и не пропустить момент, когда ему потребуется помощь. Остальные со вздохом пристроились неподалеку. Мельком глянули на мрачные небеса. Тоскливо покосились на сжавшуюся в комочек Гончую, спасшую сегодня одну невероятно важную жизнь. Затем дружно подумали о Курше, которого она так же просила отдать свою боль, и... со стыдом прикрыли глаза. Потому что только сейчас неожиданно поняли, какая страшная цена была уплачена сегодня за эту чужую, в сущности, жизнь. И только Владыка Л'аэртэ знал, что на самом деле эта жизнь была для Белки далеко не чужой.

По утру, против ожиданий, Стрегон так и не пришел в себя. Выглядел он, конечно, гораздо лучше - жуткие раны затянулись, перебитые кости срослись, обезображенная кожа почти очистилась от корок. Свежие шрамы поблекли и стали едва заметными. Старые вовсе не виднелись, словно их милосердно стерли чьи-то заботливые руки. Вот только исхудал он за эту ночь страшно. Побледнел, как смерть, весь как-то истончился, ужался, спал с лица, будто "нектар" высосал из него все силы, и резко осунулся.

Братья его сперва даже не узнали и поначалу испугались, потому что Стрегон стал похож на недельного мертвеца, засохшего в жаркой пустыне. Однако потом с облегчением подметили ровно вздымающуюся грудную клетку и перевели дух: живой. Пусть слабый и похудевший, но живой. Бел не ошибся. Значит, еще повоюем. Значит, он еще наберет силу. Значит, скоро поправится и снова займет свое место в ситте.

- Как он? - беспокойно спросил Картис, когда вернувшаяся из-за Кордона Белка, успев отмыться от следов вчерашней бойни, осторожно присела на корточки и всмотрелась в неподвижное лицо полуэльфа.

- Неплохо. Думаю, через сутки можно будет разбудить. А еще через пару суток снова побежит в полную силу. Лан, что с отваром?

- Остыл, - с готовностью сообщил от костра молодой маг. - Разбудишь его?

- Конечно. "Нектар" еще остался?

- Нет. Все вчера извели.

- Жаль. Придется одними травами справляться, а это дольше. Ладно, тащи, что есть. Его все равно надо напоить и скормить немного мяса, а то не выдержит.

- Ты сам-то как? - тихо спросил эльф, поставив рядом остывший котелок с травяным отваром.

Белка нервно дернула щекой.

- Терпимо, - после чего потерла некстати разнывшийся висок и бережно коснулась полуэльфа. - Стрегон, проснись. Стрего-о-н? Ты меня слышишь? Открой глаза и поешь. Стрегон...

Стрегон вздрогнул так сильно, что едва не уронил заботливо накинутые сверху плащи. Поспешно распахнул поразительно чистые глаза, непонимающе огляделся, странно нахмурился, не совсем сознавая, где он, кто такой и каким образом тут оказался. Но Белка не дала ему времени прийти в себя - властно протянула чашку с отваром и, приподняв ему голову, негромко приказала:

- Пей.

Стрегон, поймав ее взгляд, моментально забыл обо всем на свете и послушно выпил, находясь в каком-то странном полусне. Ничему не удивлялся, на вопросы обрадовано вскинувших побратимов не ответил, не пытался встать или пошевелиться. И лишь за Гончей неотрывно следил, будто привязанный. Послушно прожевал все, что она дала, до дна опустошил целый котелок. Потом так же безропотно закрыл глаза и, игнорируя все, кроме настойчиво звучащего в ушах тихого голоса, снова крепко уснул.

- Собирайтесь, - устало велела Белка, едва он откинулся на траву и затих. - Умойте его, накиньте что-нибудь из одежды, закутайте потеплее. Эти сутки и половину следующих он будет спать. По-другому нельзя, потому что любое напряжение его убьет - "нектар" для исцеления исчерпал резервы тела почти полностью, так что если ваш друг случайно перегрузит себя ходьбой или даже простым возмущением, то умрет. Придется вам нести его на себе и время от времени заботиться, как о маленьком ребенке.