Елена Жаринова - Волчья Радуга

Морэф взяла из трясущейся руки звездочета пергамент. Цифры и символы запрыгали у нее в глазах. Она небрежно сунула лист в руки Афаназию.

— Повторите еще раз, магистр. Значит, в это полнолуние Домгал будет силен, как никогда? А потом его сила пойдет на убыль? Чтобы снова увеличиться через десять тысяч лет?

— Да, ваше величество, — оба звездочета почтительно поклонились.

— Благодарю, магистр Хонс. Пришлите ко мне завтра Афаназия, я отсыплю ему монет.

Морэф так резко распахнула дверь, что карлик вскочил, роняя фонарь. Ему пришлось почти бежать за стремительно спускавшейся королевой. Черный шлейф, раздуваемый сквозняком, рвался из его сморщенных рук.

В кабинете Морэф яростно дернула звонок. Явившемуся слуге она приказала:

— Отыщи барона ниф Зайта. Пусть явится ко мне. Немедленно!

Ворон на подоконнике таращил черные бусины глаз, тревожно разевая клюв. Морэф запустила длинные кроваво-красные ногти ему в перья.

— Ты понимаешь, что это все значит, Крок? — медленно проговорила она. — Сейчас или никогда. Я ошибалась, когда решила выжидать. Я думала, я рискую всего лишь тремя столетиями. Что они значат для меня, бессмертной? Но десять тысяч лет — это слишком долго. Пусть ниф Зайт отправляет своих жутких тварей. Половина из них может погибнуть, пересекая Грань, но в благодарность я посулю ему герцогство Вишмедланское. Ключ должен вернуться ко мне любой ценой. И тогда ничто не помешает мне стать королевой обоих миров.

— Этого допустить нельзя! — сказал отец Георгий, выслушав Яно. Во время рассказа он несколько раз взволнованно снимал очки и вытирал большим клетчатым платком вспотевший лоб.

— Вы нам верите, отец Георгий? — на всякий случай уточнила Катя. Священник тяжело вздохнул.

— К сожалению. Хотя я всю жизнь надеялся, что имею дело со страшной легендой. Знаете, только церковь умеет верить в такие легенды — безоговорочно, веками, без малейшего подтверждения. Я услышал это предание на исповеди. Я причащал своего предшественника, отца Феодора. Старик умирал от рака, в страшных мучениях, и у меня были сомнения в ясности его ума. Однако рассказ умирающего захватил меня, как захватывает увлекательная книга. Старый священник говорил о другом мире с такими подробностями, словно сам побывал там. Я узнал о темном демоне, о черной королеве Морэф и о существовании Ключа, способного отпереть Грань и соединить оба мира под властью Домгала. Отец Феодор наказывал мне быть бдительным. Он говорил, что на пору моего служения придется очередное роковое колебание Грани.

Естественно, я поклялся ему в этом, но был уверен, что всего лишь поддерживаю древнюю традицию.

Отец Феодор говорил, что триста лет назад этой чайной владели масоны. Именно они убедили некого богатого графа покончить с неправедной жизнью и основать здесь церковь. Впоследствии тайна передавалась от одного священника к другому. Но были случаи, когда и светские люди становились Хранителями. В тридцатые годы, перед самой войной, церковь превратили в мастерскую по ремонту колхозной техники. Тогдашний настоятель, отец Андрей, был расстрелян без суда и следствия. Но перед расстрелом ему удалось рассказать предание о двух мирах одному местному подростку — Павлу Астахову…

— Что?! — вскочила Катя. — Так это же был мой дедушка!

— Вот как… — задумчиво протянул священник. — Неисповедимы пути Господни. Значит вы…

— Екатерина Астахова.

И Яно, и «паломники» смотрели на Катю, открыв рты. Отец Георгий тем временем продолжал:

— В сорок втором церковь снова открыли. После войны Павел Астахов, молодой лейтенант, весь в медалях, явился к священнику. Он с ходу заявил, что считает религию опиумом для народа. Но в свое время он дал клятву, которую, как коммунист, обязан сдержать. Он слово в слово пересказал завещанное ему отцом Андреем, подчеркнув, что сам ни на грош не верит в эту белиберду. Признаться, отец Виталий, новый настоятель церкви, тоже сомневался: не противоречит ли эта легенда основам православия. Но он был мудрым человеком. Он понимал, что молодой боец вряд ли обладал столь живым воображением — простите, Катя, — что мог сам сочинить такую складную историю. Так, благодаря добросовестности вашего деда и дальновидности отца Виталия сегодня вы имеете дело с осведомленным Хранителем Грани.

Правда, до сих пор я был хранителем лишь самой легенды. Грань пребывала в покое, и я надеялся, что за свою жизнь не успею узнать, правда это или вымысел. Иногда, правда, я прогуливался неподалеку от оврага, где по преданию находится Грань. Если я правильно понимаю, вы, молодой человек, — он кивнул на Яно, — благополучно пересекли Грань именно в этом месте. Должен заметить, что вам очень повезло: более змеиного места нет во всей округе. Гадюки там издавна селятся гнездами, и против их яда сыворотка не помогает. Правда, отец Феодор вместе с тайной Грани передал мне «змеиное слово». Но я никогда его не применял. Видите ли, его нужно произносить, наклонившись очень близко к гадюке. А я, грешным делом, с детства боюсь змей.

И отец Георгий виновато улыбнулся.

— Что же нам делать, отец Георгий? — спросила Катя.

У Яно каждый раз замирало сердце от этого «нам». Ему все еще не верилось, что кто-то захочет разделить с ним эту тяжкую ношу. После смерти Якофия он был уверен, что погибнет, выполняя его предсмертную просьбу. Но вот сидят люди, которые готовы ему, оборотню, помогать. И в первую очередь Катя, — а уж она-то не понаслышке знает, в какую опасную игру ввязывается.

— Как я понял, — сказал священник, поправляя очки, — роковое полнолуние наступает через шесть дней. Если за это время черная волшебница не получит Ключ, Грань закроется на триста лет. Беда будет отсрочена. Я знаю, где можно спрятать Ключ и Хранителя. Под церковью есть глубокий погреб. Там висит одна из чудотворных икон. Теперь я понимаю, почему отец Феодор так настаивал, чтобы я оставил ее там, а не вывешивал для паломничества. Погреб этот — надежное убежище от всех темных сил. Заступница прогонит любого демона. Берите Ключ, молодой человек, и ступайте в погреб. А я позабочусь, чтобы вы не страдали от голода и жажды.

— Но если я останусь там до закрытия Грани, то и сам не смогу вернуться в Фенлан, — покачал головой Яно. — Из твоих слов, священник, я понял, как важно, чтобы не прерывалось знание о Грани. Я поступил неосмотрительно. Я должен был передать кому-нибудь в Фенлане эту тайну, прежде чем рисковать собой.

— Ты не мог этого сделать, — возразила ему Катя. — Тебе некому было довериться.

Василий все это время делал задумчивое лицо, старательно морща лоб.

— Так, приятель, — обратился он наконец к Яно, — как, по-твоему, будет действовать эта твоя темная Марфа? Что у нее еще в запасе? Пятиногие кошаки? Шестирылые свиньи?