Аркадий Шушпанов - Камень без меча

– Тогда пошли опять во двор. Куртку здесь оставь!

Прошлый раз Санчо был во владениях Ланселота ночью и если что-то и видел, то при свече да керосиновой лампе. А сегодня после своего восхождения на забор толком и не разглядывал ничего. Потому увидел сейчас все как будто впервые.

Двор был просторный, обнесенный со всех сторон глухим забором. Любопытный глаз разве что с воздуха смог бы узнать, что здесь творит хозяин. У забора шла поленница, рядом на мощной плахе лежал колун. Дальше сруб колодца – Ланселот явно предпочитал без нужды не выбираться на улицу. За ним огород и небольшой сад из нескольких яблонь и слив.

В саду и была устроена площадка для тренировок. Раскачивался мешок на толстом суку, будто висельник. Торчал моток на черенке, похожий на исклеванное воробьями эскимо. Вместо клювов, понятное дело, в него тыкали клинком, а судя по нарисованным концентрическим кругам – отрабатывали точность попадания. Еще стояла мишень – скорее всего для метания ножей и сюрикенов.

Ланселот бросил Санчо метровую палку, вооружился такой же и устроил жесткую разминку с вращением, кручением и растягиванием связок. Руки и плечи Кукушкина очень быстро заныли.

– Толст и одышлив, как Гамлет, – безжалостно заявил Ланселот, смерив взглядом сопящего ученика. – Ничего, Экскалибур тебя вылечит. Мозги он ставит набекрень, но здоровье и долголетие обеспечивает.

– А когда будем с мечом? – Санчо еле переводил дух.

– Какой тебе меч? – поднял бровь Ланселот. – Суставы надо еще чтобы стали гибкими и сильными. И вообще, есть меч или нет его – разница только в твоей голове!

Кукушкин хотел сказать, что утром пытался уже делать зарядку, но счел за лучшее промолчать. А потом он ошалело смотрел, как Ланселот нанес по мишени более ста ударов палкой в минуту. Конечно, Санчо не засекал, поверил учителю на слово, но никто и никогда на его глазах не выбивал пыль с такой скоростью.

– Сожми кулаки, – сказал Ланселот, отбросив палку. – Прими стойку. Как умеешь.

Санчо не умел никак. Он не дрался ни с кем с детского сада, а в школе сдавался без боя. Однако вспомнил, как это бывает в фильмах, и напыжился.

– Кулаки выше! Не надо красивых поз, ты не Ван Дамм! Локти сдвинь, живот совсем открыл. Колени согни больше… – командовал Ланселот.

– А это зачем? – спросил Санчо, прячась за кулаками.

– Не всегда ты сможешь вызвать меч. Вот представь, что посреди людной улицы! Рассчитывать придется только на себя. У каждого рыцаря свой стиль боя, но в основе лежит сават.

Кукушкин ничего не слышал о савате. Во всяком случае не помнил.

– Еще его называют французский бокс. Только бокс – это спорт. А сават, он для улицы. Так еще при Дюма-отце дрались.

– А почему французский?

– Потому что там очень хорошая техника ног.

Санчо драться не умел, но кое-что читал. К тому же у него было неплохое воображение. Он живо представил себе, каково это – бить ногами, скажем, зимой. В глубоком снегу или на льду. Кроме того, Санчо видел школьные драки. Размахивать ногами там было невозможно, пара ударов по зубам – и уже катаются по земле.

– Если ты хочешь бить вампира кулаком в зубы, – Ланселот словно опять прочел его мысли, – то я тебе сочувствую. А если не можешь быть на расстоянии меча, то следующий рубеж – твои ноги. И еще…

Ланселот чуть сдвинулся с места. Санчо показалось, что подул ветер и взъерошил волосы на макушке. Но краем глаза он уловил, как Ланселот ставит ногу на землю, и понял, что ветер тут ни при чем.

– Нога быстрее, если уметь ею пользоваться, – закончил рыцарь.

– Я так не смогу… – кисло сказал Санчо.

– А высоких ударов тебе пока и не надо. Я самые простые покажу. Два кулаком и три ногой, не выше пояса. Зато через неделю к тебе в школе уже никто не подойдет и денег карманных не спросит.

Ученику это понравилось.

…Санчо окутывал туман. Вернее, не то чтобы окутывал. Струился прямо через тело и, казалось, даже как-то проникал в мысли. Туман не был неприятным или промозглым, каким бывает осенний смог. Как будто Кукушкина обнюхивал большой и мохнатый зверь.

Они с Ланселотом стояли на берегу лесного озера. Кукушкин ни разу в жизни не видел таких озер. Серое, как старинное потускневшее зеркало. Воду покрывала рябь, хотя ветра Санчо не чувствовал. Озеро простиралось очень далеко, и его можно было даже принять за морской залив, если бы не полоска берега на той стороне, проступившая из тумана.

Берега покрывала зелень – могучие кудрявые деревья с причудливо изогнутыми стволами. Только краски у зелени были прибитые, и чем больше Санчо всматривался, тем больше замечал желтых и багровых листьев.

Здесь тоже царила осень.

– Мы где?

Ланселот стоял рядом и тоже смотрел на озеро. Или в озеро.

– Броселианд, – ответил рыцарь, помедлив и не отрывая глаз от водной глади. – Самый древний лес Сферы Миров.

– Броселианд – он же во Франции… – Вечерами теперь Санчо вылезал в Интернет и читал про рыцарей Круглого Стола.

– Отсюда есть выход в каждый лес каждого из миров. Броселианд вырос из семян Мирового Древа Иггдрасиля. Он покрывает междумировое пространство.

Санчо поначалу даже не понял, что случилось, когда Ланселот велел дать ему руку, а в другой у рыцаря возник меч. Вокруг них тут же сгустился туман, а когда рассеялся – они уже были здесь.

– Именно так я и уворачиваюсь от пуль, – Ланселот перестал созерцать озеро и по обыкновению косо ухмыльнулся, глядя на Санчо. – Меч вытаскивает тебя сюда, а пули остаются на Земле. Главное, успеть.

Санчо озирался по сторонам. Он никогда не ездил далеко из своего города. За границей, где-нибудь в Европе, как Григорьев, и подавно не был. Зато Григорьев никогда не был в других пространствах. И не будет.

Экскалибур, как оказалось, кроме физических сил и нагрузки на психику, дает рыцарю возможность покидать четыре привычных измерения и выходить в какое-то пятое. Теоретически из этого Мирового Леса можно было бы пешком добраться до любой точки Сферы, если она в принципе открыта человеку. Через этот же Лес на Землю проникали разные нехорошие твари. Сами рыцари не путешествовали в другие миры. Только Артура на заре Ордена Мерлин брал с собой в созданный им мир Авалон.

Задачей рыцарей было стеречь Броселиандский рубеж от проникновений извне.

Было.

– А теперь вызови свой меч, – сказал Ланселот. – Просто пожелай, чтобы он явился.

Оруженосец забеспокоился. В памяти сразу возник ходячий покойник Мордред, и этот образ перемешался со словами Ланселота о разных нехороших тварях.

– Вызывай, не бойся, – уловил сомнения Ланселот, – это на Земле тебя можно запеленговать по вызову. А здесь есть магия, и какая! Изначальная. На этом фоне все потеряется.