Аркадий Шушпанов - Камень без меча

Сам он в этот момент со звоном выхватил рапиру и дагу. Сэр Кай сделал легкий поклон и медленно вытащил свои короткие и широкие китайские ножи.

– Идиоты! – закричал Мэтр. – Вы что, не слышите? Здесь Дикая Охота! Ее вызвал этот подлец вместе со своей озерной девкой. Нам всем осталось жить от силы час! Нужен Экскалибур!

– Никто не пройдет дальше, – невозмутимо ответил Гавэйн.

– К бою! – скомандовал Мэтр.

Как будто все были на чемпионате по фехтованию. Санчо подумал, а ведь бабушка до сих пор считает, что он на сборах в Калуге. И она скорее поверит в существование школьного домового Кимыча, чем в то, что внук побывал в замке короля Артура при его живом владельце.

Все сопровождавшие Мэтра разом пошли в атаку. На Санчо никто не обращал внимания. Бывшие рыцари встали спина к спине (Гавэйн оказался на голову выше), и первые нападавшие тут же покатились под ноги соратникам.

Мэтр не принимал участия в побоище. Санчо тоже оказался в стороне. Он поймал себя на том, что только болтается сегодня у всех под ногами, а на боевом счету один муравей. А сейчас еще даже не знает, за кого именно болеет. Правых тут не было.

Мэтр неожиданно взмахнул рукой. Между Гавэйном и Каем, в эпицентре драки, как будто взорвалась ручная граната. Санчо даже пошатнулся. Сражающихся разметало по залу. Звенели, падая, выбитые из рук мечи и шпаги. Одно тело повисло на широких каменных перилах лестницы. А Мэтр уже торопливо поднимался наверх. Сабля в ножнах била его по бедру. Сейчас на ногах оставались только он и Кукушкин.

– Вы же по «своим»!.. – Санчо почти крикнул это в спину Мэтру.

– Чепуха, – отмахнулся тот. – Не смертельно. Поднимутся.

Последнюю фразу он сказал как явно нежелательный прогноз. А потом вдруг обернулся:

– Не хочешь посмотреть, как я расправлюсь с твоим наставником? Это будет твой самый главный урок.

– Вам его не победить!

– Тогда можешь оставаться!..

Но Санчо уже перескочил через неподвижного гоблина и по дуге обогнул тело Гавэйна. Скоро он догнал Мэтра.

Им открылся сводчатый коридор. Откуда-то, казалось, из самих стен, доносился лязг оружия и крики. А еще – странный низкий гул.

А в коридоре их ждал Гаррет, положив ладонь на эфес палаша.

Санчо налетел на выброшенную в сторону руку – Мэтр хотел его остановить.

– Ступай обратно, – сказал вдруг Мэтр Кукушкину, не поворачивая головы. – Я присоединюсь позже. Если твой наставник не доживет до нашей встречи, я найду его и мертвого.

Санчо хотел возразить, но вместо этого попятился. Гаррет не удостоил его даже взглядом. Он смотрел на одного только Мэтра. Если бы топор палача был живым существом, наверное, он точно так же смотрел бы на шею осужденного.

Санчо отступал и отступал, пока не увидел краем глаза ответвление коридора. Его никогда не допускали на этот этаж, но он помнил расположение комнат выше. Почему-то пришло в голову, что нужно идти налево, хотя о том, где мог быть Ланселот, идей не оказалось никаких.

Гаррет и Мэтр продолжали стоять неподвижно и смотреть друг другу в глаза. Как два боксера перед тем, как разойтись по углам ринга.

Мэтр чуть кивнул Гаррету, когда почувствовал, что Санчо исчез из коридора.

За двумя противниками сейчас наблюдали только факелы, и даже те как будто затаили дыхание и даже умерили огонь.

– Я пришел забрать украденное, – Мэтр слегка откинул полу своего грязно-зеленого плаща. – И потребовать платы.

– Судя по всему, цена возросла, – бывший рыцарь растянул тонкие губы.

– Намного.

– К твоим услугам, – Гаррет принял фехтовальную стойку.

Не говоря больше ни слова, Мэтр вытащил из-под плаща длинный кремниевый пистолет и выстрелил в грудь противника.

Их разделяло от силы десять шагов. Пистолет был заряжен дробью, а каждая дробинка заговорена лично Мэтром – она не могла промахнуться. Даже многократно отрикошетив от стен, пола и потолка, дробинки нашли бы свою мишень, сохраняя убойную силу, способную прошить насквозь двойную броню. Как и во многих других устройствах мира Аррет, механика здесь лишь давала импульс чарам.

Гаррет пошатнулся, как будто от мощного удара ногой, однако устоял. На нем не осталось ни царапины.

– Стоило ждать чего-то подобного, – усмехнулся он.

Мэтр отбросил пистолет, быстро выхватил другой и на этот раз выпустил заряд прямо в голову Гаррета, в острое лицо.

За долю секунды до того, как вспыхнул порох, Гаррет успел поднять плащ.

Части его панциря, надетого поверх камзола, были из чешуи снежной змеи, обитавшей в Ледяной Бездне, куда отправляли врагов проглотившие их главопасти, живые врата в один конец. Из снежных змей получались самые прочные доспехи во всем Упорядоченном. Чтобы держать себя в форме, бывшие рыцари, коротая время в Камелоте, устраивали охоту на этих гадов. А тончайший плащ был сплетен из нитей пауков одного совершенно глухого мира, вычисленного Персивалем на кончике пера, а затем открытого лично. Пауки были абсолютно безобидными для человека созданиями, а в свои сети ловили метеориты, часто падающие с неба на их планете. Ткань из этой паутины была, пожалуй, самой крепкой из известных как науке закрытых миров, так и чародейству миров открытых. А, кроме того, она сама гасила удары, и плащ, даже трепещущий на ветру, останавливал не то что пулю из кремниевого пистолета, а орудийный снаряд.

Дробинки опали на пол свинцовым градом.

Мэтр отбросил и второй пистолет, вытащил саблю. Когда-то он неплохо ею владел, но это было давно. Он высоко поднял правую руку с клинком, левую убрал за спину, а острие чуть опустил вниз.

– Стойка труса, – сказал Гаррет, приближаясь. – Так ее звали старые мастера.

Мэтр вытащил руку из-за спины. Сложив пальцы нужной фигурой и отвлекая Гаррета «стойкой труса», он успел сотворить заклятие. То самое, каким резал муравьев и какое Санчо принимал за невидимую тонкую проволоку. Теперь в Гаррета полетели сразу две «проволоки», одна на уровне колен, другая – груди. Панцирь из чешуи ледяного гада, потомка древнего змея Фрока, заклятие разрезало бы без труда.

Но Гаррет успел взлететь в воздух, как легкоатлет, прыгающий в высоту, и пропустить под собой незримые беспощадные лезвия. Плащ загасил и удар спиной о каменные плиты пола, а затем Гаррет снова был на ногах, – и уже на дистанции выпада.

Если бы ненависть была неким бесплотным существом или духом и могла принимать человеческий облик, то сейчас носила бы облик Мэтра. Он уступал Гаррету во владении клинком, и даже будь в его руках воплощенный Экскалибур, это не слишком уравняло бы шансы. Мэтр не выпускал свою ненависть наружу, но всю до капли, как драгоценное топливо, расходовал на скорость и точность ударов.