Дэннис Фун - Ловцы видений

Не желая показывать, насколько слова Ворона выбили его из колеи, Роун вежливо улыбнулся, кивнул, пожелал спокойной ночи и вернулся к себе в шатер. Лег на постель и закрыл глаза.

Душераздирающий вопль… Ногти Стоув впиваются в его ладонь. Всадник в жуткой красной маске поднимает девочку в воздух. А Стоув все тянется, тянется к Роуну…

Роун раскрыл глаза, пытаясь отогнать ужасные воспоминания. Сердце колотилось как бешеное, подбивая его удрать, но усилием воли он заставил себя лежать неподвижно. Снежный сверчок вылез из кармана рубашки и устроился на груди мальчика. В серебристом лунном свете Роуну были хорошо видны его усики-антенны и черные точки немигающих глаз. Вид сверчка его немного успокоил. Со сверчком все в порядке, подумал Роун, он хочет остаться. Значит, и мне никуда отсюда бежать не надо. Вскоре веки Роуна отяжелели, и он уснул.

В тусклом свете занимавшейся зари Роуна разбудил колокольный звон. На морозном воздухе дыхание клубилось белым паром. Он надел новую черную накидку и штаны из плотной, но мягкой шерстяной ткани. Для постороннего взгляда он был одним из братьев, одним из друзей. В шатер заглянул Поваренок, в руках он держал закрытую миску.

— Я тебе принес кое-что перекусить, чтобы ты дотянул до завтрака. Давай скорее, нам уже пора поднимать солнце.

Роун быстро съел овсяную кашу, они вышли из шатра и направились к месту сбора остальных братьев.

С трепетом и благоговейным страхом Поваренок шепотом спросил Роуна:

— Скажи, неужели Негасимый Свет существует на самом деле?

Вопрос показался Роуну очень странным.

— А почему ты считаешь, что его нет?

— О нем все наслышаны, но никто его не видел. Поэтому мне всегда казалось, что в действительности его нет.

— Есть, конечно, такое место, — ответил Роун, но у него вдруг что-то перехватило в груди, отдавшись острой болью, и он поправился: — Точнее, было. — Чтобы сменить тему, Роун спросил: — Как ты сюда попал?

Поваренок бросил на него тревожный взгляд.

— Как и все.

«Как и я?» — мелькнуло в голове Роуна. Когда они уже подходили к границе лагеря, с ними поравнялся Святой.

— Спасибо тебе, брат Поваренок, что проводил сюда Роуна.

— Не ст… не стоит благодарности, брат Святой, — заикаясь ответил Поваренок, оробев перед великим человеком.

Обратившись к Роуну, Святой сказал:

— Следуй за мной.

Роун заметил огорченное выражение на лице Поваренка, который плелся за ним и Святым в неясной предрассветной дымке. Они поднялись на самое высокое место в лагере. В мутном свете наступавшего утра Роун не без труда разглядел семьдесят пять человек, выстроившихся рядами и смотревших вниз на сумрачную долину. Ее бескрайнее пространство, казалось, дышит в унисон с их дыханием.

Задрав голову вверх, Святой воскликнул:

— Для нас он возносит солнце в небеса! Для нас он приносит рассвет!

Все наблюдали за ним в молчании; брат Волк передал Святому арбалет. Святой вложил в него стрелу, наконечник которой был обмотан тряпкой. Брат Волк поджег тряпку, и Святой послал в небо пылавшую стрелу. Достигнув высшей точки полета, огненная стрела описала дугу, устремилась вниз и исчезла из вида.

На какой-то миг все как будто застыло, стояла мертвая тишина. И тут горизонт озарил первый луч солнца. Братья приветствовали его такими громкими криками, что у Роуна зазвенело в ушах. Святой возвел руки к небу. Собравшиеся мужчины тут же смолкли.

— Благодарим тебя, Друг! — произнес Святой.

— Благодарим тебя, Друг! — вторили ему остальные.

Братья в пояс поклонились солнцу, и Роун последовал их примеру. Слова глухо разносило эхо, потом все замолкло. Магические чары ритуала развеялись, только когда братья возвратились в лагерь — к шатру трапез, где их уже ждал завтрак.

Роун доедал вторую миску каши, в которой, к его радости, не было мяса, когда к нему подошел брат Ворон.

— Ну вот, — сказал он, — теперь ты готов. Пришло время утренней тренировки.

По дороге Ворон остановился у колодца и налил немного воды в большую чашку.

— Попробуй это воду, — он протянул чашку Роуну –

Это самая лучшая вода на триста миль в округе!

Роун отхлебнул несколько глотков.

— Хороша водица, — вежливо сказал он. Он, правда, уловил в воде какой-то металлический привкус, и вкус у нее был другой, чем в Негасимом Свете — там вода была свежее и мягче.

— Она естественная, никак не очищенная, — похвастался Ворон. — Ее источник питают горные снега. Наш район уникален, он ничем не загрязнен. Можно пить воду прямо из реки. В тех селениях, что раскинулись в долине, положение гораздо хуже, там все отравлено. А вода-то нужна всем, правда?

— Ты вроде говорил, что сейчас время тренировки?

— Да, да, конечно, — ответил Ворон. — Хватит чесать языком.

Он проводил Роуна к площадке, на которой брат Волк обучал группу из двадцати мужчин сложным боевым ударам и приемам.

— Ну ладно, я пошел. От одного вида этого сурового воина у меня разыгрывается аппетит. — Ворон ухмыльнулся, похлопал Роуна по плечу и пошел дальше своей дорогой.

Брат Волк хмуро посмотрел на Роуна.

— Ты опоздал, — сухо сказал он. — Впредь чтоб такого не повторялось.

Роун кивнул, подавив желание свалить вину за опоздание на Ворона.

— Старайся как можно лучше подражать тому, что мы делаем. Отдельно позанимаемся позже.

Волк быстро поворачивался, внезапно нападал и наносил резкие удары. При каждом движении он натужно дышал и раскатисто ревел. Ученики подражали как его движениям, так и издаваемым им звукам.

Несмотря на эту какофонию, Роун расслышал стрекот сверчка, сидевшего в кармане его накидки.

Мальчик сосредоточился на движениях, которые выполнял брат Волк. Он никогда не занимался военной подготовкой, но ему показалось, что эти упражнения он где-то видел. Он энергично делал резкие броски в разные стороны, наносил удары, забыв о времени и о том, где находился, до тех пор, пока наставник не велел всем ученикам разойтись. Песнь сверчка тоже оборвалась, и Роун закончил тренировку. Взглянув на солнце, он удивился, насколько оно уже высоко — мальчик и не заметил, как пролетело утро. Брат Волк сделал ему знак подойти.

— Где ты учился этим движениям?

— Я никогда раньше их не делал, — ответил Роун, — просто старался тебе подражать, как ты мне сказал.

Волк взглянул на него с любопытством, потом подошел к стойке, на которой лежало оружие, и взял меч, сделанный в форме двух полумесяцев.