Токацин - Долгое лето

- Всё закончилось, Фрисс. Бог разложения улетел прочь, - голос Некроманта шелестел, как мёртвая листва. - Ты устоял перед его дыханием и сохранил свой разум. Немногим это удавалось.

- У-ух, - Речник мотнул головой и посмотрел на дрожащего Алсага. - Нецис... Если кто и устоял, то это ты. Эта тварь страшнее взрыва сарматской станции... а я-то думал, что страшнее быть не может!

- Ничего удивительного, Фрисс. Ши-Илан, повелитель тлена, мерзок и чужд всему живому, - поморщился Некромант. - И при этом очень могуществен. Нам ещё повезло, что он нас не заметил. Я, пожалуй, не смог бы его отогнать...

- Ахха, - Речник утёр жижу, натёкшую с волос, и слабой рукой погладил Алсага по загривку. - Где он сейчас? Не вернётся?

- Ничего не могу сказать, Фрисс, - Некромант сжал в ладони дымящийся зеркальный амулет. - Он сам прокладывает себе пути. Это его земля, Фрисс, он тут повсюду. Но близится ночь, а мы обессилены... Постарайся уснуть.

Речник подозревал, что моховой змей явится в его сны - но они были черны и пусты. Он открыл глаза, когда солнце пробилось сквозь болотную хмарь и окрасило зеленью топь и костяной настил. Рядом сидел Алсаг и сосредоточенно умывался, морща морду от омерзения. Несчастное чёрно-зелёное существо со слипшейся шерстью уже совсем не похоже было на гордую Хинкассу...

- В Эгискене нас не примут за чудовищ? - спросил Речник, соскабливая мох с рукояти меча. Обмотки на ногах за ночь покрылись мохнатым белесым налётом, и Фрисс всерьёз опасался, что эта дрянь прорастёт и сквозь его кожу.

- Всем жителям Эгискена доводилось падать в болото, - бесстрастно ответил Некромант, разглядывая крепко закупоренную склянку. В ней шевелились волокна светло-зелёного мха, сочащегося блестящей слизью.

- Ши-Илан поделился со мной мхом, - ухмыльнулся маг, заметив взгляд Речника. - Довольно ценный реагент... Не переживай, Фрисс. В Эгискене точно есть купальни.

Тот костяной мост, что нашёл в болоте Нецис, был на деле не таким уж широким - так, узкая тропа в трясине. Дорога, к которой он привёл путников, была куда внушительнее - на ней разминулись бы две Двухвостки. Не мертвенно мерцающая Квайя - настоящие цериты освещали её, не угасая даже днём. Вереница носильщиков-скелетов во главе с магом в чёрной набедренной повязке замерла, бессмысленно уставившись на чужаков. Нецис склонил голову, коснувшись груди, маг повторил его жест и махнул рукой скелетам, уступая пришельцам дорогу. Костяная гать с тихим плеском ушла под воду.

- Вимскенская дорога, судя по всему, давно не всплывала, - прошептал Некромант, оглядываясь на Речника. - Своих Некромантов в Эгискене мало, а чужие сюда не заглядывают.

- Никогда не видел, чтобы твои сородичи ходили голышом, - покачал головой Речник, кивнув на оставшегося позади мага-Нерси. - Даже в Пурпурном Лесу.

- В такую жару это более чем уместно, - слегка нахмурился колдун. - Только не говори, Фрисс, что ты рад ходить в доспехах...

...У подножия на тысячах плотов, составленных один к одному, кипели котлы, и запах медузьей выварки поднимался к вершине холма и сочился сквозь лиственную крышу и щелястые тростниковые стены. Как видно, медузы уже уварились - вонь стала гуще. Фрисс нехотя отодвинулся от стены. Алсаг, пристроивший голову на его груди, приоткрыл один глаз, что-то муркнул и опять уснул. После двух мисок нийока огромный кот уже ничего не хотел, и ничто не могло нарушить его блаженный покой.

Фрисс в одной набедренной повязке растянулся на циновках, чувствуя спиной прохладу каменного фундамента. Вся одежда Речника, дочиста отстиранная и отдраенная до блеска, висела на стене, рядом с парой гамаков и свёрнутой до поры циновкой-завесой. На этом постоялом дворе не было второго этажа и отдельных комнатушек... да это и постоялым двором-то не было - так, небольшая таверна для редких заезжих магов. Приподняв голову, Речник мог увидеть у входа невысокий прилавок и служителей, подтаскивающих к нему котлы и короба. Чуть поодаль пощёлкивал костями нехитрый магический подъёмник, доставая всякую снедь из подземной кухни. У входа толпились жители, одетые так же скудно, как Речник. Торговля шла бойко, и служители даже головы не поворачивали к странным пришельцам с запада. Впрочем, Нецису не нужны были служители - по одному его жесту подъёмник разворачивался и доставал из подземелья ту снедь, которую хотел Некромант, или ещё одну чашу нийока.

Фрисс, опъяневший не столько от дурманного напитка, сколько от горячей еды и долгого сидения в купальне, задумчиво смотрел на Нециса. Некромант наконец дорвался до медузьей похлёбки, древесных муравьёв и солений с многоножками и молча хрустел хитином. Фрисс диву давался, сколько в него помещается.

- М-м... Очень недурно, Фрисс, - заметив его взгляд, маг обернулся и протянул Речнику шляпку гриба, наполненную чем-то съедобным. - Не хочешь попробовать?

- Ешь, Нецис, мне уже хорошо, - качнул головой Фрисс и заложил руки за голову. Он смотрел на потолок, ползающих там ящериц-мухоловок и спящих в тёмном углу летучих мышей. Мысли его сейчас были далеко от пропахшего медузами города на болоте...

- Всё думаешь о своих видениях? - Некромант отложил гриб и полностью развернулся к Речнику. - Право же, это занятие бесполезно.

Фрисс тихо вздохнул.

- Всё бы отдал, чтобы застать их всех живыми...

Над ладонью Речника дрожал и окрашивался в разные цвета воздух, медленно сливаясь в смутную картинку: раскалённые недра альнкита, сармат в чёрной броне, стержни, окутанные белым пламенем и рассыпающиеся на части...

- Если только я успею предупредить Гедимина... - Речник со вздохом развеял картинку. - Если бы я мог это внятно описать...

- Это сооружение внушает мне трепет, - покачал головой Нецис. - Ты уверен, что от твоих предупреждений будет прок? Зеркало обычно не лжёт, и предсказанное им всё равно сбудется... и твой друг погибнет именно так. Но если он будет знать... боюсь, это отравит ему даже то время жизни, что ему отпущено. Год, несколько лет или даже век... каждый день он будет ждать смерти. Я не хотел бы, чтобы мне так испортили краткое время жизни.

- Вот как... - Фрисс приподнялся на локте, снова потревожив Алсага.

- Та-а! - крикнули у входа. - Это что такое? В моих стенах нет лишних щелей, ни к чему их заделывать!

Смуглый, почти чернокожий торговец, мокрый от пота - подземная кухня дышала на него жаром - поднялся из-за прилавка, упирая руки в боки, и недобро посмотрел на худощавую фигуру в тёмно-сером балахоне, укутывающем её с головы до ног. Из-под капюшона горели зелёные огоньки неживых глаз. На пороге стоял ирн, и при нём была стопка папоротниковых листков, нанизанная на короткую верёвку. Один из этих листков он намерен был прикрепить к стене - и только покосился с досадой на торговца, не прерывая своего занятия.