Джей Лейк - Зеленая

Я зашагала на корму. Конечно, никаких табличек на дверях не было. Хорошо, что в коридоре я никого не встретила. Я решила, что в каюте с самой широкой дверью наверняка живет капитан. Толкнула дверь напротив — заперто. Я толкнула следующую дверь по левому борту. Она тоже оказалась запертой, но изнутри послышался шорох.

Скорее всего, Карри там! Достав нож, я выбила дверь ногой. Грохот наверняка был слышен на палубе, но мне было уже все равно.

На то, чтобы выполнить задание, осталось несколько мгновений.

Карри уже вставал с койки; он явно собирался защищаться. Матушка Вишта довольно точно описала его, хотя и не сказала о том, что глаза у него разные, как у змейки на ключе: один зеленый, другой голубой. Увидев меня, он замер и опустил руку с пистолетом.

— Они прислали мальчика? — спросил он по-петрейски и расхохотался — грубо, жестоко. Совсем как Управляющий перед смертью.

Глубокий колодец, в котором плескался мой гнев, взорвался, как будто туда плеснули масла и подожгли спичку. Ну нет, он не смеет смеяться надо мной!

Огнестрельным оружием в Калимпуре почти не пользовались. Да и на Каменном Берегу в ходу были в основном кремневые однозарядные пистоли. При подсыпании пороха на полку они часто взрывались, калеча владельцев. Кое-где уже начали вручную изготавливать пистолеты другой системы. Матушка Вишта рассказывала о них, но мне еще не доводилось видеть такого оружия.

У Карри пистолет без полки, значит, из новых.

Мне надо было действовать наверняка. «Матушка Ваджпаи могла бы и упомянуть, что он вооружен», — подумала я, бросаясь на Карри. Я выкрутила ему руку, и пистолет упал на пол, выстрелив при этом. Я оглохла от грохота, зато осталась жива. Ошеломленный Карри быстро пришел в себя и пополз к шкафчику с медными ручками.

— Надо было явиться, когда тебя вызывали на суд, — процедила я сквозь зубы по-петрейски, чтобы он меня понял.

Нож вошел ему под ключицу; Карри вытаращил глаза. Удар потребовал больше силы, чем я ожидала. До сих пор я убивала ножом только свиней, а нас учили, что человеческая кожа тоньше свиной. И все же я сразу поняла, что попала в сердце.

Тогда стало ясно, что я могу убивать при необходимости, хотя потом, наверное, буду жалеть о своем поступке.

— Так это ты… — начал он и затих, превратившись в груду мяса.

— Это я — кто? — буркнула я, но меня уже никто не услышал. Едва я успела выдернуть нож из раны, как в коридоре послышались голоса. Из раны вытекла струйка крови; если бы Карри был жив, кровь хлынула бы фонтаном. Я вытерла лезвие о его рубашку и рванула висящую у него на шее шелковую нить.

Если я принесу ключ, злоумышленник из Дома Цапель добьется своего… Клинки приводят приговор в исполнение, но не судят!

Я нагнулась и вырезала его разные глаза из глазниц. Затем оторвала кусок бархата от его рукава и завернула свой трофей. Дернула занавеску. Так и есть, в каюте иллюминатор! Мне не придется с боем пробиваться назад, на пристань, где уже сейчас кто-то окликает Карри по имени.

Иллюминатор был квадратной формы, со свинцовым стеклом, как кормовой фонарь. Я выбила стекло рукояткой пистолета Карри, а сам пистолет швырнула в воду. Я не сомневалась, что пролезу наружу — я была маленькой и худой. В одной руке я крепко сжимала сверток с глазами, в другой — нож. Ключ я зажала между пальцами, но растопырила их, упав в воду, и ключ пошел на дно.

Почти как в детстве, я поплыла, дергая ногами по-лягушечьи. Мне нужно было отплыть как можно дальше от «Вороньего крыла». Я решила спрятаться в арке под причалом Арвани, хотя вода там была грязной, как в сточной канаве. Я стояла на склизком камне; вокруг меня плыли щепки и самый разный мусор. Морщась от невыносимой вони, я оплакивала смерть человека, которого совсем не знала.

В голову пришла неожиданная мысль: «Зато он, как ни странно, знал меня».

Мне долго пришлось прятаться под причалом. Наверху что-то кричали на петрейском и на селю. Кто-то засвистел; затем послышались глухие удары. Матросы дрались кулаками и палками. Потом, в потоке грязной ругани, кого-то сбросили за борт. Наконец, мне надоело стоять по пояс в вонючей жиже (к тому же какие-то твари кусали меня за ноги), и я рискнула выбраться из своего укрытия.

Понадежнее спрятав нож и глаза Майкла Карри, я побрела вдоль причала. Мне пришлось протискиваться между причалом и корпусами двух пришвартованных к нему кораблей. Первый корабль угрожающе покачивался на волнах менее чем в двух локтях от основания причала. На меня надвинулся борт, облепленный морскими уточками. Обдирая кожу, я старалась не думать о том, что случится со мной, если прилив толкнет корабль к причалу.

То же самое пришлось повторить и во второй раз, правда, я уже немного привыкла. Выбраться на причал я не могла: все обитатели порта живо обсуждали недавнее происшествие. Представителям Дома Цапель тоже найдется что сказать… Хотя нет, вряд ли они будут вмешиваться, пока я не передам им свой трофей.

Я увидела в стене ржавую решетку; за ней виднелся темный туннель, идущий под Корабельным проспектом. Решетка была приоткрыта — значит, не я первая искала спасения в туннелях. Скорее всего, они прорыты для отвода приливных вод. Скользнув за решетку, я пригнулась и побежала вперед. Если бы я боялась замкнутых пространств, то, наверное, не выдержала бы здесь и мгновения. Шагов через двести я очутилась в водосборнике. Прикинув направление и расстояние до причала Арвани, я поняла, что, скорее всего, нахожусь под площадью Сломанных Мечей. Я вздохнула с облегчением. Неподалеку имеется выход!

Скоро я выбралась на поверхность и очутилась в манговой рощице. Первым делом я разделась и тщательно выжала одежду. Вид у меня был жалкий, к тому же от меня ужасно воняло. И все-таки принадлежность к Клинкам помогла мне, когда я, выйдя из рощицы, во весь дух побежала к храму Лилии. Некоторые прохожие изумленно глазели на меня, остальные предпочитали делать вид, будто ничего не замечают.

Вскоре я заметила у обочины дороги лоток торговки свечами. Сама торговка была уже немолодой, некрасивой, какой-то поблекшей — судя по всему, жизнь ее не баловала. Увидев меня, несчастная женщина даже вздрогнула.

— Дайте мне одну черную свечу и одну белую, — велела я. — И трут или спички, чтобы зажечь их. У меня… при себе нет денег, но я могу оставить вам свой нож в виде залога. Он очень хороший… За меня ручается храм Серебряной Лилии.

— Н-не надо, матушка… то есть сестра… — боязливо ответила торговка, дрожащими руками выбирая для меня свечи. — Бери что хочешь. Это мое приношение богине.

Я открыла было рот, чтобы поблагодарить ее, но налетевший вихрь унес мои слова прочь. Зато ее глаза немного успокоились. Я кивнула, взяла коробок серных спичек и две свечи, которые мне больше всего понравились, и свернула в тихий переулок.