Оливер Боуден - Возрождение

– Так-так, нарушаем общественное спокойствие? – поинтересовался он.

– Нет, я…

– Арестуйте его! – рявкнул офицер.

– Что вы делаете? – испуганно воскликнул торговец.

Эцио, бессильный что-либо предпринять, с растущим внутри гневом, смотрел на происходящее, но мысленно запомнил, где находится этот дом.

Торговца тем временем поволокли в здание, небольшая бронированная дверь открылась, чтобы впустить их, и тут же закрылась.

– Ты выбрал не лучшее место, но, по крайней мере, оно могло бы быть более приятным, – проговорил Эцио, обращаясь к Леонардо.

– После всего увиденного я уже хочу снова оказаться в Милане, – отозвался Леонардо. – Но работа есть работа.

Распрощавшись с Леонардо и устроившись в новом жилище, Эцио не стал терять времени и направился обратно к Палаццо Сета, что было нелегкой задачей в городе, полном переулков, извилистых каналов, низких арок, небольших площадей и тупиков. Но жители знали палаццо и охотно указывали Эцио направление, когда он понимал, что заблудился, хотя и были в недоумении от того, что кто-то направляется к Палаццо по своей собственной воле. Пару раз ему сказали, что проще взять гондолу, но Эцио хотел освоиться в городе настолько хорошо, чтобы прибыть к месту назначения незамеченным.

Уже начинался вечер, когда он добрался до палаццо. Хотя это скорее была крепость, нежели дворец. Или тюрьма, потому что главный комплекс зданий был окружен зубчатыми стенами. На другой стороне виднелись здания, отделенные от главного комплекса узкими улочками, а задняя часть комплекса представляла собой большой сад, окруженный высокой стеной. Спереди же, упираясь в канал, находилась большая открытая площадка, которую Эцио видел раньше. Сейчас там шел ожесточенный бой между группой стражников Барбариго и разномастной группой молодых людей, которые сперва насмехались над стражниками, а потом легко увернулись от вскинутых, качающихся алебард и копий, и принялись швырять в разъяренных стражников кирпичами, камнями, тухлыми яйцами и гнилыми фруктами. Возможно, они просто отвлекали внимание, потому что Эцио, стоящий позади них, увидел, как чья-то фигура влезла по стене палаццо. Эцио был поражен – стена была такой отвесной, что даже он подумал бы дважды, прежде чем взбираться по ней. Как бы то ни было, фигура добралась до бойниц без особого труда и никем не замеченная. А потом – поразительно! – прыгнула с бойниц и приземлилась на крышу одной из сторожевых башен. Эцио увидел, что человек собирался перепрыгнуть оттуда на крышу Палаццо, и оттуда попытаться добраться до входа, и мысленно запомнил тактику, которую и сам мог бы использовать. Но охрана на сторожевой башне услышала, как кто-то прыгнул к ним на крышу, и позвала на подмогу стражу, дежурившую во дворце. На карнизе крыши появился лучник и выстрелил. Человек изящно подпрыгнул, и стрела ушла в пустоту, ударившись о черепицу, но во второй раз лучник оказался более точен. Со слабым вскриком фигура пошатнулась, схватившись за простреленное бедро.

Лучник снова выстрелил, но промахнулся, и фигура вернулась по своим следам, перебравшись с крыши обратно на зубчатую стену, вдоль которой уже спешил стражник, потом перепрыгнула через стену и наполовину скользнула, наполовину рухнула на землю.

С другой стороны площадки стражники Барбариго оттеснили нападающих к переулкам и бросились за ними в погоню. Эцио воспользовался этой возможностью, чтобы догнать человека, который, прихрамывая, бросился в безопасное место на противоположной стороне.

Когда он, наконец, нагнал его, то поразился худой, почти мальчишеской, атлетической фигуре человека. Когда Эцио уже собирался предложить свою помощь, человек повернулся к нему, и Эцио узнал лицо девушки, которая пыталась обокрасть его на рынке.

Он удивился, смутился и – что необычно – был глубоко поражен.

– Давай руку, – настойчиво сказал он девушке. – Ты меня не помнишь?

– А должна была?

– Сегодня утром ты пыталась обокрасть меня на рынке.

– Извини, но сейчас не время для приятных воспоминаний. Если мы не уберемся отсюда, нас убьют.

Как иллюстрация ее слов между ними просвистела стрела. Эцио положил ее руку себе на плечи, обнял ее за талию, поддерживая ее так же, как однажды поддерживал Леонардо. – Куда идти?

– К каналу!

– Ну, конечно, – язвительно огрызнулся он. – В Венеции же он только один!

– А ты чертовски нахален для новоприбывшего. Сюда – я покажу тебе – но побыстрее! Видишь, они уже позади нас!

И правда, небольшой отряд стражи уже кинулся по булыжной мостовой к ним.

Зажав одной рукой кровоточащее бедро и напрягшись от боли, девушка повела Эцио вниз по улице, которая перешла в другую, та в следующую, а та еще в одну. И так до тех пор, пока Эцио, наконец, не утратил все понятия о направлении. Позади них голоса преследователей постепенно стали затихать, а потом и вовсе отстали.

– Наемники приезжают сюда с материка, – с задумчивостью в голосе произнесла девушка. – У них нет ни шанса против нас, местных. Слишком легко заблудиться. Пошли!

Они добрались до пристани у канала делла Мизерикордия, где была привязана неопределенного вида лодка, рядом с которой стояли двое мужчин. Заметив Эцио и девушку, один из них незамедлительно начал отвязывать веревку, а второй кинулся им на помощь.

– Кто он такой? – спросил второй у девушки.

– Понятия не имею. Но он оказался в нужное время в нужном месте и, очевидно, он не в ладах с Эмилио.

Девушка была близка к обмороку.

– Ее ранили в бедро, – пояснил Эцио.

– Я не буду сейчас вытаскивать, – отозвался мужчина, смотря на застрявший в ноге арбалетный болт. – У меня нет при себе ни лекарств, ни материалов для перевязки. Нам нужно побыстрее отвезти ее назад, пока помойные крысы Эмилио не поймали нас. – Он перевел взгляд на Эцио. – В любом случае, ты кто такой?

– Мое имя Аудиторе. Эцио. Я из Флоренции.

– Хммм. Я Уго. Она Роза, а парень с веслом – Паганино. Мы не слишком-то любим незнакомцев.

– Кто вы? – спросил Эцио, игнорируя последнее замечание.

– Мы освобождаем людей от их имущества, и делаем это профессионально, – ответил Уго.

– Воры, – со смехом объяснил Паганино.

– Ты все лишишь поэтичности, – с сожалением произнес Уго. Внезапно он вскинулся. – Берегись! – Вскрикнул он, когда сперва одна стрела, а затем вторая, прилетев откуда-то сверху, вонзились в корпус лодки.

Подняв взгляд, они увидели на ближайшей крыше двух лучников Барбариго, прикладывающих к лукам новые стрелы. Уго покопался на дне лодки и поднялся с практичным коротким арбалетом, быстро его зарядил, прицелился и выстрелил. Эцио в это же время с большим успехом запустил два метательных кинжала во второго стрелка. Оба лучника с криком рухнули в канал.