Денис Шулепов - Кошмарный принц

— Прижали старушку кодексом, — в тон ему сказал Егор.

И оба не удержались от истерического хохота.

Хорты гнали росомаху третий круг, неумолимо его сжимая и смещая к капкану-лазу.

На внушительном расстоянии от Егора и Виктора Ильича и точно диаметрально друг от друга стояли две фигуры. В одной — невысокой — Егор признал Маленького принца.

— А это кто? — спросил Егор, показав на высокую фигуру.

— Этот? Твой святой покровитель — Георгий Победоносец. А тот, — Виктор Ильич кивнул в сторону Маленького принца. — Его зовут Илья Пророк…

— Илья Пророк? — перебил Егор. — Разве он такой… маленький?

— Когда-то и я был ребёнком, мой мальчик.

— И что теперь? — спросил юный волшебник. — Теперь я смогу вернуть себе папу?

— Когда Див будет упечён обратно в свою темницу, всё встанет на круги своя само собой. Див не сможет больше удерживать пленённые души… Кстати говоря, ты на самом деле видел душу своего отца, когда…

— О, нет! Значит… он меня ненавидит?! — В глазах мальчика появилось столько страдания.

— Отнюдь, мой мальчик, — поспешил утешить Виктор Ильич. — Твой отец любит тебя! А пленённой душой очень легко управлять и помимо воли вложить в уста слова, способные причинить максимум боли и несчастья. Сила слов безгранично велика, но плохое можно всегда перекрыть хорошим.

— Правда? Он любит меня? — Мальчику очень хотелось верить, и Виктор Ильич решил, что сможет внести нужную ремарку в концовке романа. Ведь как-никак, он — Секретарь Всевышнего!

— Сущая правда, мой мальчик! — Виктор Ильич увидел, как хорты один за другим стали взрываться яркими вспышками и исчезать. Росомаха-Див был где-то у самого лаза, и вот-вот затравленное животное пустится на последнюю авантюру, пытаясь скрыться в лабиринтах подземелья. — Пора бы тебе вмешаться, юный маг, — сказал Виктор Ильич.

Егор побежал быстрее ветра и как лихой кавалерист на ходу взобрался на спину своего верного хорта. К тому моменту волков-хортов осталось всего три: буро-рыжий — Егора, белый — Маленького принца Ильи и серый — святого Георгия.

Росомаха сломя голову неслась к лазу. Егор липучкой прилип к лоснящемуся потом телу хорта и пригнул голову. Росомаха нырнула в лаз.

Хорт Егора следом. Один. Два других волка остались наверху.

Егор подключился к сознанию хорта, а хорт от неожиданности чуть сбился с ритма. Росомаха уходила в отрыв. Но умный хорт быстро признал хозяина, понял, что тот задумал и ускорил погоню. Егор видел в памяти хорта карту единственно верного пути к тайнику Ивана Грозного и, используя её как навигатор, преграждал незримым полем росомахе всевозможные разветвления, в которые та хотела сунуться. Див бился о внезапные препятствия, ещё больше теряя свою демоническую силу, подвергаясь животному страху жертвы и не имея ни секунды на возможность перевоплотиться в более суразное существо, чем трусливая росомаха. Он вырыл яму, в которую сам же и угодил.

Попав в пещеру с сундуками, Див в облике росомахи в панике затормозил, понимая, что это ловушка. Но инстинкт выживания перехлестнулся с демонским разумом и на короткое мгновение возобладал над ним. Маленький сундук, обитый воронёным железом, показался надёжным укрытием, и росомаха ткнулась носом в чёрный бархат сундука.

Подобное Егор видел только в мультиках, когда пылесос засасывал в себя целого слона. Открытая пасть заколдованного сундука пожрала животное целиком и захлопнулась.

Егор успел подумать, вот всё и закончилось, но ошибся.

Рядом с ним словно включились голографические проекции. Появилось чувство дежавю, но Егор на удивление быстро вспомнил, что именно так подумал впервые о Чудине, когда тот, убив хорта, ушёл сквозь стену. Сейчас возле него стояли — проекции ли или святые духи? — Илья Пророк и Георгий Победоносец. Левую руку Маленький принц протянул святому Георгию, правую — Егорке. Егор вложил ладонь в руку святого Ильи. Гот улыбнулся юному волшебнику и закрыл глаза. Святой Георгий тоже закрыл глаза. Егор последовал их примеру… и увидел внутренним взором перед собой золотые строчки древнего заклинания. Одна за другой буквы стали светиться, и он услышал голоса святых. Что-то вроде караоке, подумал Егор, и влил свой голос в зачарованную ритмику заклинания «Узника».

Когда их голоса затихли, Егор почувствовал вибрацию пола. Он открыл глаза и посмотрел на святых.

— Пойдём, — сказал Маленький принц.

Егор протянул руку хорту:

— Дай лапу, дружище!

И вчетвером они переместились на поверхность.

Небольшое землетрясение тряхануло местность, погребя где-то глубоко под землей легендарный тайник русского царя Иоанна Васильевича IV Рюриковича, прозванного Грозным.

Виктор Ильич бессильно рухнул на бузиновый стол, как студент на парту после шестой пары занятий. Он смертельно устал. Сейчас бы уснуть, даже прямо на столе, но в голову полезли вещи, о которых он в жизни бы не подумал, что задумается. Хватит ли у него сил, чтобы потом переписать всё на «красиво»? Роман-сырец, слава Богу, справился со своей задачей, и это главное! Всё, что можно домыслить — лучше оставить фантазии читателя. Но прежде чем книга попадёт на прилавки, уйдёт масса времени, чтобы довести историю до совершенства. Как-никак, но последняя работа всеми любимого Кошмарного Принца Юрия Клинова должна стать совершенством! И ещё задачка: каким же образом внести ясность… а вернее, вплести в историю появление таких персонажей, как Маленький принц Илья (Пророк и Громовержец), Георгий Победоносец (покровитель воинов) и совершенно никому непонятный Виктор Ильич («секретарь» Всевышнего)…

В конце концов мысли в голове смотрителя перемешались и он уснул, распластав руки по бузиновому столу.

— Мальчик, какой породы твоя собака?

— Не знаю, — пожал плечами Егорка, пряча улыбку в кулак. — Какая-то помесь.

— Необычный экстерьер…

— Да.

— А как зовут зверя?

— Хорт.

Виктор Ильич в полном сознании дописал (чтобы дописать, магии стола уже не требовалось), поставил последнюю точку и удовлетворенно откинулся на офисном кресле. Да, последнее слово оказалось за ним, за музейным смотрителем. Какой бы ни была цена, он не спасовал, не отступил в последний момент (а таких моментов была уйма), не испугался. И если обдумывать причину, ради чего всё это, то ответ лежал на поверхности — всему причиной была любовь. Виктору Ильичу вспомнился давнишний стишок-загадка: