Ольга Макарова - Ii. Камень второй. Горящий обсидиан

И, хотя было ясно, что безвыходное положение спас, в общем-то, Джуэл, белокожий пристально смотрел на одного Ориона. И — не будь черных очков — во взгляде его можно было бы прочесть крайнюю степень восхищения и удивления.

Предводитель справился с впечатлением и нервно рассмеялся.

— Спасибо, что помогли, парни! — поблагодарил он. Голос у него был какой-то знакомый; Орион никак не мог вспомнить, где слышал его раньше… — Вечно ваш должник! Если случится какая беда, спросите Сумаха в любой таверне Таммара… или Гуррона… или в любом порту: все равно! Я долгов не забываю.

— Я осмотрю раненых… — прервал пламенную речь Бала. Все взгляды обратились на него. — Я лекарь…

— Хорошо… — кивнул Джуэл. — Орион, пошли, проверим детей.

— Разрешите составить компанию, — бесцеремонно влез Сумах. Никто не высказался против. — Мои люди останутся здесь и помогут вашему лекарю… Так как имена моих спасителей? — словно невзначай спросил он.

— Джуэл Хак.

— Орион Джовиб…

— Орион, говоришь, — улыбнулся белокожий. — Имя ученика миродержцев. Очень интересно.

Джуэл пожал плечами. Он решительно не понимал, что тут такого интересного. А этого самого Ориона он убить готов был за его дурацкий поступок.

— Вы, ребята — Сохраняющие Жизнь, как я вижу, — продолжал болтать Сумах. — Но и убиваете вы тоже лихо.

— Некоторых нельзя спасти. А некоторых и не нужно… — сурово ответствовал Джуэл, дословно цитируя Кангасска Абадара.

— Ситуация была слишком отчаянная, — более дипломатично ответил Орион. — Я просто не успел. Вздумай я спасать кого-то в такой бойне, только погиб бы сам…

— Мда… интересная философия, — заметил Сумах и задумчиво повторил: — Интересная…

Картина за поворотом резко сменила настроения. Когда оказалось, что здесь тоже случилась битва. Судя по всему, закончилась она совсем недавно. Джуэл и Орион бегом кинулись туда. Сумах проводил их хмурым взглядом и спокойно зашагал вслед.

— Кто-нибудь ранен?! — крикнул Джуэл, еще не добежав до места.

— Я ранен — и что?.. — сварливо отозвался Лайнувер. Он сидел посреди дороги, зажав рукой плечо; меж пальцев сочилась кровь.

Досталось также и Паю; он болезненно согнулся и дрожащими руками зажимал длинную рану, растянувшуюся по всему бедру. Будь она глубокой, пришел бы мальчишке конец, а так… только море крови и боль.

Согнувшись сидел и Милиан — схлопотал удар по ребрам боевым посохом (его счастье, что удар был скользящий) и теперь тяжко и редко дышал. Остальные выглядели хмурыми, но целыми и относительно невредимыми. Джуэл и Орион вздохнули с облегчением.

— Джармин? — окликнул мальчика Орион.

Тот поднял голову и прошептал отрешенно:

— А они Варроха убили…

— Кого? — не понял Джуэл.

— Это его чарга. Совсем еще котенок… — коротко пояснил Орион и обратился к мальчику: — Это была битва, Джармин. Варрох погиб как настоящий воин.

— Я понимаю, — кивнул малыш.

— …Пятеро их было… — пробормотал Джуэл, осматривая тела нападавших. У одного ассассина точно меж ключиц торчал крохотный метательный нож.

— Это Джармин… — угадав мысль командира, пояснил Лайнувер. Заботливая чарга уже обрабатывала языком его больное плечо, потому воин успокоился и стал разговорчивее.

— Хороший бросок, — оценил файзул. — Странно, правда, что крови нет…

— Потому что я его не убивал! — звонко возмутился Джармин и, подбежав к ассассину, опустился рядом на колени и осторожно вытащил «нож».

От настоящего ножа у этого оружия была только рукоятка (причем, за неимением лезвия, искусственно утяжеленная с одного конца); из нее торчала короткая и толстая у основания игла. Джармин поднялся на ноги, спрятал «нож» на поясе и горячо произнес:

— Он проснется к вечеру. Дважды подумает в следующий раз.

— Я должен был догадаться! — Орион хлопнул себя по лбу. — Евжения ведь мастер по парализующим ядам!.. Похоже, ты сегодня единственный настоящий Сохраняющий Жизнь, Джармин.

— Нет, — упрямо возразил мальчик. — Варрох умер из-за меня.

— …Ну и характер же будет у парня, когда он вырастет! — иронически заметил Сумах, непонятно как оказавшийся рядом.

Ориона неприятно поразило такое замечание. Действительно, за любовью к сказкам, рисованию, наивной добротой и беспечной веселостью шестилетнего мальчика кроется что-то суровое, эгоистичное даже. Всегда крылось, а он, Орион, пробывший рядом с Джармином довольно долго, только сейчас понял то, что какой-то там незнакомец определил с первого взгляда.

— Мы совсем забыли про Милиана, — с укором сказал Джовиб. — Как ты, Мил?

— Порядок… — сказал он, разгибаясь. Слова давались тяжело, но Ворон упорно повторял: — Порядок, полный порядок… скоро пройдет…

Он даже умудрился встать и опереться о дружеский бок чарги. Та обеспокоенно заурчала и пару раз ткнулась ему носом в щеку.

…Чарги выглядели неважно. Кто зализывал раны, кто подволакивал лапу. Не лучше выглядели и люди: серьезно никто из амбасиатов не пострадал, но повреждения получили почти все. Особенно досталось Лайнуверу и Паю. Первому — потому, что взял на себя сразу нескольких; второму — потому, что повторил ошибку бедняги Гердона — слишком мало внимания уделял в свое время мечу, предпочитая медитации, магию и книги. Приор свою ошибку признал и, будучи подлечен и перевязан, обещал исправиться.

Что особенно странно: никто в итоге не стал винить Ориона, хотя, быть может, и следовало бы.

Когда Джовиб поспешил на помощь погибающему отряду Сумаха, ассассины автоматически причислили весь отряд Сохраняющих Жизнь к тем, кого им заказано было убить (видимо, сочли амбасиатов за подкрепление): вряд ли они стали бы тратить своих шлыков на чарг и мальчишек с мечами, у которых и ценного-то нет ничего. Но раз двинулись на помощь — значит, такие же объекты, как и люди Сумаха, и, значит, за дополнительные головы будет заплачено. Так что в том, что шлыководы напали на детей, виноват оказался тоже Орион. Пусть и косвенно.

Тем не менее, никто его не винил. Во-первых, было спасено восемь человеческих жизней, а во-вторых, возобладай тогда здравый смысл, каждому пришлось бы всю жизнь мириться с тем, что он струсил, когда рядом кого-то убивали…

Бала подлатал людей Сумаха и братьев по Ордену как мог. И насколько позволяла местная лекарственная флора и запасы лечебной настойки, заготовленные еще в Фираске. Дальше по дороге двинулись сообща. Сумах болтал по пути всякую ерунду, но взгляд его был непроницаем под черными очками, потому, скорее всего, настроение болтовне не соответствовало; держаться он старался неизменно рядом с Орионом и то и дело расспрашивал о том, отчего у него такое странное имя и кто его предки. Странно, что от этих расспросов Джовиб не стал подозрительным. Рассказывал он честно и считал, что скрывать тут особо нечего. Да, отца его звали Зига, а маму — Шуманика. И родной город его — Бухта Гали, близ Мирумира. И, говорят, в роду его был великий пират.