Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

— Эльфийский трехэтажный дом к северу от центральной площади, — коротко сообщил Дункан и легко, совсем по-эльфийски, побежал по Лонтэкским переулкам…

Нугут устал, кажется, не меньше Лада — с удовольствием бы свалился в пыль и заснул. "Спи, спи," — улыбалась полная луна с неба…

Слава этому самому Небу, Бьёрн был дома. Он вскочил с кровати (до этого он лежал отдыхал после ужина и ковырял щепкой в зубах) и бросился обнимать Нугута.

— Я тоже рад тебя видеть, братишка, — рассмеялся Нугут, устало повисая на плечах Бьёрна… — Слушай, у тебя тишь-трава осталось?

— Н-нет, — Бьёрн почувствовал, что дело не ладно, и голос у него дрогнул. — …я…я лечился… все выпил…

— Арргх!!! — бессильно прорычал Нугут и одним прыжком оказался у двери (откуда только силы взялись?).

Бьёрн схватил пояс с ножнами и, уже застегивая пряжку, догнал Нугута на пути к центральной площади. Из нескольких фраз, брошенных мимоходом, которыми Нугут пытался объяснить ситуацию, Бьёрн почти ничего не понял. Но подумал, что война план покажет, и постарался пока хотя бы просто не отстать.

Эльфийский дом… один раз увидишь — и уже ни с чем не спутаешь. Это нечто похожее на огромный цветок. Каждый такой дом живой. Он дышит, растет, цветет. Летом обрастает маленькими фиолетовыми ягодками, из которых можно делать эльфийский конфитюр, вино или есть прямо так.

Окна, прозрачные изнутри, снаружи выглядят витражами и пускают цветные блики.

В таком доме прохладно летом и тепло зимой…

Одно слово — эльфийский дом…

— Нас сюда не пустят! — быстро оценил Бьёрн…

— ДУНКАН!!! — Нугут заорал так, как могут орать только орки. Казалось, весь Лонтэк замер, ошарашенный…

На втором этаже распахнулось витражное окно; из него быстро выглянул Дункан, крикнул "Оркский придурок!" и тут же скрылся.

Секунд через 15 шипастые колючие ветви, которые были усыпаны кроваво-красными розами и, сплетенные, закрывали вход в дом, плавно разошлись в стороны, пропуская Дункана с Нариной на руках…

— За город! — скомандовал Дункан и побежал. (Вам не говорили, как непросто угнаться за эльфом?.. даже полуэльфом или четвертьэльфом?..)

…стражам ворот бегущие орк, человек и эльф с бесчувственным ребенком на руках показались — что и говорить — подозрительными, но известного на весь Норенайн рейдера никто остановить не посмел.

…А синева неба наливалась тяжестью. Не забывай, не забывая, Нугут, что темнеет на юге стремительно…

Дункан остановился. Он хотел положить девочку на землю, но Нугут остановил его и взял Нарину на руки.

Маленькое тельце было болезненно горячим, и в сердце Нугута, как две змеи, сплелись жалость и ужас.

— Если у тебя ничего не получится, я ее убью, — жестко сказал рейдер, извлекая из колчана тяжелую стрелу с серебряным наконечником. — Я так никогда не делал, но этому оборотню я даю шанс выжить… — и вдруг добавил: — Мы не зря с тобой встретились, Нугут…

— Ты испугаешь ее, — сказал Нугут. — Спрячься. И Бьёрна с собой возьми.

Рейдер кивнул и сиганул на ближайшее дерево с ловкостью белки. Спрятался он лучше некуда: ветер дул на него, так что даже запах не выдаст…

— У тебя же тишь-травы нет… — упавшим голосом произнес Бьёрн.

— Знаю. Зато я орк. Орки всегда были повелителями волков, — честно говоря, уверенности в голосе Нугута было маловато. Он не знал, что должен сейчас делать, и было ему просто страшно… — Полезай за Дунканом, брат… и, во имя небес, не дай ему выстрелить!

— Хорошо, — заверил Бьёрн. — Пусть даже мне самому придется эту стрелу словить… в свое сердце…

Небо темнело. Нугут сидел на поляне один, и его захлестывал ужас… Он все еще держал на руках Нарину, хотя ее кожа уже почти что обжигала руки.

Он пытался напевать что-то шепотом (да, скорее всего, чтобы себя самого успокоить), и первое время все было тихо. Нугут даже было поверил, что угроза миновала…

…Нарина закричала и рванулась из рук Нугута с такой силой, какой просто невозможно было ожидать от ребенка. И Нугут ее не удержал — уронил в траву…

Несколько секунд он, застывший от ужаса, слышал будто хрустят ломающиеся кости и… что-то среднее между человечьим криком и рычанием растравленного зверя.

А потом из высокой травы поднялось это…

…Видимо, ужас сорвал все планки и вынес все плотины — Нугут вдруг вообще перестал что-либо чувствовать и начал мыслить яснее ясного.

Он даже пару секунд с некоторым любопытством разглядывал стоящее перед ним существо.

Это был не волк. Скорее, человек с волчьими чертами лица, а глаза светились раскаленными углями, как у демона. Ростом это существо было чуть выше Нарины и выглядело словно сплетенным из мышц и жил, выступающих под короткошерстной шкурой…

Нугут не видел оборотней раньше. Но ему рассказывали, что это такой же волк, как обычный, только глаза невероятно умные, почти человеческие.

В полнолуние происходит смещение миров — в итоге волк и человек меняются местами. В чужом мире у обоих одинаковый шанс погибнуть. Потому что оборотней везде боятся…

…А это был не волк… совсем не волк… а какое-то другое, неизвестное Нугуту порождение Тьмы…

И оно стояло на двух ногах и внимательно глядело на Нугута раскаленными угольками глаз…

— Нарина, — позвал Нугут ласково, будто перед ним было не зубастое страшилище, а та самая девчушка, которую он давно не видел и по которой соскучился до смерти… — Тебе больно?.. Иди, иди ко мне, детка… — сразу вспомнилось, как он мечтал показать ей заброшенный город и великолепный водопад… — Идем…

И монстр пошел! Двигаясь рывками, будто ему трудно было управлять своим телом, таким отличным от тела хрупкой девочки…

Не понимая, что же он такое делает, Нугут опустился на траву, протянул руки и обнял "волка", зарывшись лицом в густую шерсть на загривке…

Она пахла кровью… да, похоже, превращаться — это действительно больно…

— Бедная моя Нарина, — сказал Нугут. "Волк" жалобно заскулил в ответ…

Время прошло незаметно. Нугут просто открыл глаза и увидел, что уже утро и… на руках он держит настоящую Нарину, девчушку со смешными коротко стрижеными волосами; в походном костюмчике, уже протертом до дыр на коленях…

Подошли Бьёрн и Дункан… Глядя на их физиономии, Нугут захохотал на весь лес — немудрено, ведь в этот хохот вместился весь пережитый ужас… и весь неудавшийся депрессняк…

Проснувшаяся Нарина засмеялась тоже, просто в унисон Нугуту…

А физиономии у Бьёрна и Дункана были разукрашены синяками один больше другого (у эльфийского народа они, к тому же, зеленые, хотя кровь такая же красная…).

— Он хотел выстрелить, а я не дал, — объяснил Бьёрн, когда нугутовский хохот улегся эхом в дальних холмах. — Вот и подрались.