Келли Линк - Сумочка фей

Мы с Наташей и Натали учились целоваться друг на друге. Не подумайте, что мы испытывали друг к другу какие-то серьезные чувства, просто нужно же было как-то тренироваться. И мы здорово научились это делать. Нам было ясно, почему всем так нравится целоваться.

Но Джейк даже не пытался это сделать. Он просто крепко-крепко обнял меня, зарылся лицом в мои волосы и вздохнул. Так мы и стояли, а потом я спросила: «Что ты делаешь?»

«Просто хотел понюхать твои волосы», - ответил он.

«А-а-а», - растерянно сказала я. Мне это показалось странным, но в хорошем смысле. Я тоже уткнулась носом в его курчавые каштановые волосы. Мы стояли, вдыхая запах наших волос, и мне было так хорошо. Я была такой счастливой!

«Ты знаешь того актера, Джона Кьюсака?» - сказал Джейк мне в волосы.

«Да. «Уж лучше умереть» - один из самых любимых фильмов Зофьи. Мы часто его смотрим», - ответила я.

«Так вот, он любит нюхать у женщин подмышки».

«Фу! – воскликнула я. – Врешь ты все! Ой, что ты делаешь? Щекотно!»

«Нюхаю твое ухо», - пояснил Джейк.

Его волосы пахли как чай с медом и со льдом, который уже растаял.

Целоваться с Джейком – это как целоваться с Натали или Наташей, только все гораздо серьезнее. Для этого ощущения невозможно подобрать слова в даже «Скраббле».

Вся эта каша с Гудини заварилась, когда Джейк увлекся им на курсе американской истории для продвинутых. На этот курс нас с ним определили в десятый класс. Мы готовили биографические исследования: он про Гудини, а я про сенатора Джозефа Маккарти. Моя бабушка могла кучу всего о нем рассказать. Она его просто ненавидела за то, что он сделал с Голливудом.

Джейк не пришел на историю, вместо этого он пригласил всех нас, кроме мистера Стрипа (мы его зовем Мерил), в субботу в спортивный зал. Когда мы пришли, Джейк проделал один из трюков Гудини, для которого он использовал мешок, наручники, шкафчик из раздевалки спортзала, велосипедную цепь и школьный бассейн. Ему понадобилось три с половиной минуты, чтобы выбраться, а один парень, Роджер, заснял чудесное высвобождение Джейка и разместил все эти фото на сайте в Интернете. Одну из фотографий в последствии напечатали в газете «Бостон Глоуб» - вот Джейка и выгнали. По иронии судьбы, пока его мама лежала в больнице, он подал документы на поступление в Массачусетский технологический институт. Он сделал это только ради нее – думал, что она тогда не умрет. А через пару дней после исключения из школы, пока его отец и учительница фехтования были в свадебном путешествии на Бермудах, Джейку пришло письмо, в котором говорилось, что его приняли в институт, но кто-то из приемной комиссии позвонил и сказал, что это решение придется отменить.

Моя мама спросила, почему я дала Джейку обмотать себя цепями и спокойно смотрела, как Питер и Майкл сталкивали его в самую глубокую часть бассейна. Я объяснила, что у него был запасной план. Если бы он задержался еще на десять секунд, мы бы все прыгнули в бассейн, открыли бы ящик и выпустили его. Когда я говорила это, я плакала. Еще до того, как Джейк залез в шкафчик, я знала, что он поступает глупо. Потом он пообещал мне, что больше никогда ничего подобного не сделает.

Именно тогда я ему и рассказала о Рустане и сумочке Зофьи. Ну, не дурочка ли я?

Ну, вы теперь догадываетесь, что случилось? Он ведь во все поверил. Мы много времени проводили у Зофьи и играли в «Скраббл». Она никогда не оставляла сумочку фей без присмотра. Она ее даже в ванную брала и клала под подушку, когда шла спать.

Я ей не сказала, что Джейку все известно. Я бы никому другому этого не сказала. Ни Наташе, ни даже Натали, а ведь она самый ответственный человек, которого я знаю. Но если теперь я найду сумочку, а Джейка все не будет, мне, конечно, придется довериться Натали. Должен же кто-то присмотреть за этой дурацкой сумкой, пока я буду его искать.

Но больше всего меня беспокоит, что кто-нибудь из бальзацивурлекистанцев или людей из-под холма, или даже Рустан вылезет зачем-нибудь из сумки и заволнуется, когда не увидит Зофьи. Может быть, тогда они будут ее искать и принесут сумочку. А может, они знают, что теперь я должна за ней следить. Или они взяли ее и где-нибудь спрятали. Или кто-нибудь отнес ее в отдел находок в библиотеке, а эта глупая библиотекарша вызвала ФБР. Тогда сумочку уже исследуют ученые из Пентагона. Ставят на ней опыты... Если Джейк выйдет, они подумают, что он шпион или секретное оружие, или пришелец. Они ведь его просто так не отпустят.

Все думают, что Джейк сбежал из дома, но моя мама уверена, что он пытался повторить еще какой-нибудь трюк Гудини и теперь лежит на дне озера. Она этого мне не говорила, но я знаю, что она так думает – она постоянно печет мне печенье.

Джейк спросил: «Можно взглянуть на сумку?» Вот так все и произошло.

Он спросил это так ненавязчиво, что Зофья ничего не успела сообразить. Это случилось в понедельник утром. Мы стояли в фойе кинотеатра, а Джейк за стойкой буфета – он там работал. На нем была нелепая красная шапка из бумаги и что-то вроде нагрудного фартука. Он вообще-то должен был спросить, не хотим ли мы взять двойную порцию напитков.

Но он перегнулся через прилавок и выхватил сумку у Зофьи, когда она доставала кошелек. Он ее закрыл и снова открыл. Кажется, правильно. Надеюсь, он не попал в темноту к псу. «Сейчас вернусь», - пообещал Джейк и исчез. Остались только мы с Зофьей, да сумка на стойке.

Если бы я поторопилась, я бы успела проскользнуть за ним, но Зофья уже очень долго была хранительницей сумочки. Она схватила ее и пристально на меня посмотрела. «Он очень непослушный мальчик, - бабушка была вне себя от ярости. – Думаю, без него тебе будет гораздо лучше, Женевьева».

«Дай мне сумку, - потребовала я. – Я должна его вернуть!»

«Женевьева, это не игрушка, - ответила она. – Не игра. Не «Скраббл». Он вернется, когда вернется. Если, конечно, он вернется».

«Дай мне сумку! – не уступала я. – Или я отниму ее у тебя».

Она подняла сумочку высоко над головой, чтобы я не смогла до нее дотянуться. Ненавижу, когда кто-то выше меня!

«Что ты теперь хочешь сделать? – спросила Зофья. – Собьешь меня с ног? Выкрадешь сумку? Хочешь уйти туда, чтобы мне пришлось объяснять твоим родителям, где ты? А как же твои друзья? Тебе придется с ними попрощаться – когда ты снова выйдешь из сумки, они уже окончат колледж, начнут жить отдельно и работать, заведут детей. Они тебя просто не узнают. Твоя мама состарится, а я умру».

«Ну и пусть!» – выпалила я, села в фойе на липкий красный ковер и заплакала. Ко мне подошел человек с металлическим бейджиком, на котором было написано его имя, и спросил, все ли у меня в порядке. Его звали Мисси. А может, это было и не его имя.

«Все хорошо, - ответила Зофья. – У моей внучки грипп».