Александра Лисина - Возвращение

Наемник, не собираясь тушеваться перед какой-то зубастой скотиной, нехорошо прищурился и выразительно посмотрел в ответ.

- Хватит, - с досадой поднялась Белка, пихнув волка в черный бок. - Мы это уже обсуждали: нет. К тому же, в стае не может быть двух вожаков, а он наверняка не удовлетворится меньшим.

- Р-р? - с удивлением обернулся волк.

- А ты думал! Всего год-два, и тебе придется отстаивать свое право!

Зверь задумчиво почесал за ухом и внимательно оглядел Стрегона с ног до головы. Через пару секунд неопределенно фыркнул, так же внимательно осмотрел Лакра и Тороса. Снова подумал. А затем осторожно, но настойчиво подтолкнул Белку под локоть.

- Нет, - отвернулась она, стараясь не встречаться взглядом с недоумевающим ситтом, а затем быстро пошла прочь.

- Р-р-р! - донеслось сердитое в спину.

- Я знаю.

- Р-р-р-р-р!!

- И это тоже.

- Р-р-а-у-у!!! - упрямо набычился волк, одним прыжком скакнув сразу на несколько шагов и перегородив ей дорогу. После чего возмущенно раздулся, заворчал, уперся передними лапами, и Гончая вынужденно остановилась. - Р-р-р!

Белка тяжело вздохнула. Какое-то время она просто смотрела в горящие упрямством глаза зверя, но потом опустила плечи и бережно коснулась страшной морды.

- Я все знаю, друг мой. И ты, конечно же, прав. Но, во-первых, это - дело сугубо добровольное, а во-вторых, не забывай, что кровь Перворожденных... даже в такой маленькой пропорции... может стать крайне опасной.

Волк на мгновение замер. А потом как-то разом сдулся, опустил могучие плечи и виновато прижал уши к голове. Будто только сейчас подумал о чем-то важном, про что прежде опрометчиво позабыл. А теперь Белка напомнила, и он со всей ясностью понял истинную причину ее отказа.

- Р-р-р, - вздохнул он, словно сказал тихое "прости". Затем подошел, уткнул нос в ее живот и так застыл, доверчиво подставив уязвимую шею и позволяя делать с собой все, что вздумается.

Рядом с массивным зверем Гончая казалась, как никогда, маленькой и хрупкой. Терялась в его мрачной тени, почти пропадала за густой шерстью. Однако и он, и все остальные прекрасно знали, что на самом деле одолеть ее будет невероятно сложно даже целой стае. Неудивительно, что громадный волк вдруг опустился на землю, пряча глаза и прижимая уши. Причем, было в этом жесте столько доверия, столько безусловной преданности и готовности повиноваться, что даже эльфы вдруг осознали: он никогда не предаст ее, не оставит, не бросит. Будет сторожить ее сон и покой столько, столько потребуется. Станет оберегать ее маленького сына, если, конечно, она позволит. И добровольно склонит голову, принимая любое ее решение, потому что, как любой зверь, превосходно чувствовал ее внутреннюю силу - ту самую, которой невозможно не подчиниться.

Белка слабо улыбнулась и обняла могучую шею.

- Ничего, я не сержусь. Просто ты еще молод. Тебе простительно ошибаться. Все вы еще очень молоды... и, как всякая молодежь, ищете быстрых путей. Я могу это понять - сама когда-то была такой. Но есть вещи, в которых ошибаться нельзя. И до тех пор, пока мы не будем полностью уверены в исходе, ты больше не задашь ему этого вопроса, хорошо?

Волк, не меняя позы, быстро кивнул.

- Вот и славно. А теперь перестань расстраиваться и порадуй наших друзей: они наверняка уже устали удивляться и гадать, что ж ты за чудо такое. И почему так некрасиво себя ведешь.

Послушно прекратив грустить, зверь бодро встал, шумно отряхнулся, после чего со странным выражением оглядел столпившихся неподалеку Братьев. При виде их искреннего недоумения его морда расплылась в неудержимой улыбке (самой настоящей, осознанной, наглой!), а в глазах загорелось такое отчетливое лукавство и непонятное торжество, что Тиль, все это время настойчиво пытающийся прощупать его ауру, вдруг в страшном подозрении повернулся к невестке.

- Бел... - у него отчего-то дрогнул голос. - Скажи, в этом лесу вымерли ВСЕ оборотни или же кто-то за эти века... все-таки уцелел?

Братья аж вздрогнули и дикими глазами уставились на свирепого хищника, который казался просто невероятно, невозможно разумным! Нет, не может быть! Не в наше время, ведь давным-давно известно, что оборотней не существует! Раньше когда-то, говорят, еще встречались в Проклятом Лесу...

Лакр тихо охнул, вспомнив, из каких мест и времен пришла к ним Белка, и едва не схватился за голову, после чего остальные вдруг разом посерели и опасно покачнулись, уже догадываясь, почему Шир вчера так неожиданно исчез, а вместо него против хмеры вышел этот черный, свирепый, здоровущий и до жути разумный волчище... боги, боги, а могло ли быть такое, чтобы Золотые рискнули сохранить... но как?! Зачем?! И почему, наконец, он ТАКОЙ огромный!

Белка лишь загадочно улыбнулась.

- Нет, Тиль. Оборотней действительно уничтожили, - Братья непонимающе моргнули: как?! значит, это - не он?! - Но мне нравится ход твоих мыслей. Продолжай.

- Знаешь, у твоего зверя весьма любопытная аура, - медленно начал эльф, пристально разглядывая дерзко ухмыляющегося волка. - Очень слабая на первый взгляд, почти прозрачная... совсем как у тебя. Но при этом широкая и совершенно не поддающаяся моему воздействию.

- Верно. На него не действует даже магия Л'аэртэ. За исключения Тира, Тебра и Таррэна. Ну, и Тора, разумеется.

- Это - редкий дар...

- Еще какой, - с готовностью подтвердила она.

- Очень редкий...

- Точно. Прямо в яблочко.

- Бел, ты морочишь мне голову? - с подозрением уточнил Владыка Темного Леса.

Белка неожиданно кашлянула и призналась:

- Совсем чуть-чуть.

- Значит, насчет Шира я прав?

- Нет, - с улыбкой ответила она, положив руку на могучую волчью холку. - Он действительно не оборотень. Но и человеком тоже не является. В том смысле, в котором вы привыкли это понимать.

Тирриниэль прикусил губу.

- Торк... Бел, хватит говорить загадками! ЭТО - Шир?!

Волк красноречиво ухмыльнулся и с готовностью показал острые зубы, а Гончая неожиданно смутилась.

- Ну, частично.

- Что значит, "частично"?! - ошарашенно замер Ланниэль. - Это что, оборотень?! Живой?! Настоящий?!

Белка погладила лоснящуюся шерсть довольно заурчавшего зверя и легко потрепала черные уши.

- Нет, Лан, не оборотень. Но он живой и вполне разумный. От Шира тут осталось совсем немного - какой-то краешек сознания, не дающий ему скатиться до уровня дикаря. Самая суть, если хочешь. Человеческое начало. А все остальное - вот оно, у тебя перед глазами. Это - и есть то, что мы называем перевертышем: память и повадки человеческие, а инстинкты и настроение - волчье. Именно поэтому он, кстати, не поддается моим рунам: звери вообще к этому менее чувствительны. Так что я ему просто нравлюсь, но не больше. И никогда это "больше" уже ничем иным не станет. Собственно, это - лишь побочный эффект одного любопытного ритуала, но главного мы достигли: перевертыши сильны, умны, способны на равных поспорить даже с хмерами. У них есть своя стая, с которой даже костяным кошкам приходится считаться, и они - отличная охрана для Границ Проклятого Леса, которые, что ни день, кто-нибудь норовит потревожить.