Личия Троиси - Наследие Тубана

Профессор ждал Софию на самой верхушке лестницы, там, где нижние ветви дуба выходили на крышу. Он улыбался, как ребенок, ухвативший новую игрушку, указывая на дверь в конце коридора:

— Пожалуйста, открой ее, моя дорогая.

Сердце екнуло в груди Софии. Она положила руку на тяжелую ручку и толкнула дверь. В отличие от остального дома здесь все было залито светом. Он лился через широкое окно, единственное из всех увиденных Софией, с открытыми ставнями, из которого открывался великолепный вид на озеро. Благодаря мрамору вся комната сверкала белизной. София онемела. Все, что она видела вокруг, напоминало ее сны. Здесь было что-то от летающего города. Тонкие колонны, поддерживавшие балдахин кровати, господствовавшая всюду белизна и, наконец, драконы. Это абсурд, но прежде она не отдавала себе в этом отчета. Только теперь, видя отражение своего сна в этой комнате, она все поняла. Летающий город был полон образов драконов. Фонтан бил прямо из драконьей пасти. Мозаика на одной из центральных улиц. А еще капители колонн.

— Ну и?.. — Профессор пристально смотрел на девочку со странно угрюмым выражением лица, словно боялся пропустить ее реакцию, как будто ему нужно было в чем-то убедиться.

София никак не могла понять поведение своего приемного отца.

— Это… это… сон… — пролепетала она, и он мгновенно просиял улыбкой. Выражение его лица говорило о том, что он совершенно удовлетворен.

— Я это знал, — пробормотал профессор и стал громко расхваливать диковины этой комнаты: — Разумеется, шкаф в полном твоем распоряжении и письменный стол… я выбрал кое-какие книги, с которых мы начнем твое обучение. Как бы то ни было, сегодня выходной, и о работе подумаем завтра. А здесь располагается твоя ванная комната…

Софию одолевали смутные предчувствия. Ей не давало покоя странное совпадение. Возможно ли, чтобы эта комната случайно оказалась похожа на ее сны? Или в этом кроется какой-то тайный смысл?

— …в семь часов.

Профессор прервал мысли Софии, и девочка вздрогнула:

— Простите, что вы сказали?

— Обед в полдень, ужин в семь, — повторил мужчина. — Я откланиваюсь. Полагаю, что тебе захочется разложить по местам все свои вещи. Ты ведь хочешь побыть одна в своей новой комнате, почувствовать ее своей…

София кивнула, изо всех сил пытаясь казаться убедительной, однако мысли ее были в таком смятении, что, похоже, ей это не удалось. Казалось, профессор Шлафен что-то еще имел в виду, но что именно, девочка не могла понять, а может быть, ей вообще все это только кажется. Находясь во власти своих сомнений, она и не заметила, что ее новоиспеченный отец вышел из комнаты, оставив ее одну.

Маттия закрылся в ванной и посмотрел на себя в зеркало. Он обливался потом, не зная, с чего начать.

«С ним или без него, с ним или без него…» — повторял он шепотом, пытаясь себя подбодрить.

Мысленно он уже представлял себя без двойного подбородка и пухлых щек. Наконец-то у него появятся достойная внешность и решительный взгляд.

«А если Нида вовсе не добрая фея, как мне показалось?»

Маттия медлил, держа в руке сверкающую металлическую штуковину. Нет, он собирается сделать глупость. Он слишком поддался внушению, и это все только из-за его убеждения в том, что ему никогда не найти в себе силы измениться и стать лучше, таким, каким он понравился бы Джаде.

Ну да, Джада. Он снова вспомнил, как она чмокала в губы того парня, и его внутренности сжались от отвращения и боли. Надо оставить бессмысленные мечты, эта девочка не для него. Или все же попытать счастья, проверить, что это был не сон. Хуже уже не будет.

«Джада стоит прыжка во мрак. Я обязан сделать это ради нее».

Сжав безделушку в кулаке, он занес руку за голову так, как это делала фея; медленно разжимая пальцы, он дрожащей рукой поднес ее к затылку. Не будет ли ему больно? Когда Нида проделывала те же манипуляции, он заметил, что она оставалась абсолютно невозмутимой, словно эта операция была совершенно безболезненной.

И мальчик решился. Приложив маленького металлического паучка к шее, он что было сил зажмурил глаза. Прошло несколько секунд, но казалось, что все осталось как прежде.

«Ну вот, чудес не бывает, а я-то поверил…»

Не успел Маттия додумать эту мысль, как ощущение совершенного холода прокатилось по телу с головы до ног, парализуя его на месте. Металлический паучок запустил свои лапки в плоть мальчика, и уже оттуда они стали расползаться дальше, вдоль всего позвоночника.

Маттия занес руку за спину, пытаясь освободиться, но у него не оказалось сил для сопротивления. Он упал на пол, на плитку ванной, которая при соприкосновении с его ледяной щекой показалась ему едва ли не горячей. Мальчик был холодным, как труп. Охваченный ужасом, Маттия не мог ни о чем думать. Ему очень хотелось позвать на помощь свою мать или кого-нибудь еще, но у него не было голоса, он по-прежнему лежал на полу, словно прикованный, не имея возможности пошевелить даже пальцем.

«Какой бесславный конец», — мелькнуло у него в голове. И все окончательно погасло.

Тело Маттии спокойно встало на ноги. Оно посмотрело сначала на свои руки; оно двигалось медленно, словно пробуя свои силы. Затем оно подняло голову и посмотрело на себя в зеркало. На его лице не отразилось ни единой эмоции. Внешний вид мальчика нисколько не изменился: все та же круглая физиономия и те же пухлые щеки. Однако это был уже не прежний Маттия. У него был ледяной взгляд с огненно-красными зрачками глаз. Затем послышалось слабое шуршание. Внезапно верхняя часть пижамы, в которую он был одет, лопнула, и из спины Маттии выросли два мощных крыла. Будучи целиком из металла, они холодно сверкали при свете висевшей над зеркалом неоновой лампы. Крылья оказались настолько большими, что их с трудом вмещало тесное пространство ванной комнаты.

Маттия резко обернулся, услышав шаги. Он чувствовал их бесшумную и неуверенную поступь в коридоре. Дверь медленно приоткрылась, и на пороге возникла фигура женщины в домашнем халате, с взлохмаченными волосами и опухшими после сна веками. Тело Маттии видело, как женщина выпучила глаза и раскрыла рот, чтобы закричать. Но не успела она проронить и звука, как Маттия протянул руку. Одна из покрывавших его плечо железных пластин почти мгновенно превратилась в голову свирепой змеи. Из ее разинутой пасти выскользнул железный язык, который мгновенно ужалил женщину, отчего та замертво рухнула на пол. Маттия равнодушно посмотрел на ее тело и попытался пошевелить крыльями, чтобы размять их, но не сумел этого сделать, они были слишком велики для этого помещения. Тогда он сложил их и совершенно невозмутимо направился к окну. Он поднял кулак, разбил стекло и запрыгнул на подоконник. Мгновение спустя он исчез в пустоте.