Личия Троиси - Наследие Тубана

— Значит, ты уезжаешь? — Это был голос Франчески, лучшей подруги Джады.

— Думаю, да, посмотрим, что будет дальше. — На этот раз говорила она сама. Ее речь звучала по-особенному, с этим восхитительным присвистыванием звука «с» и округлением гласных…

— Он заедет за тобой на мопеде?

— Конечно. Он сказал, что подъедет к воротам школы.

— Клево… Значит, он приедет сюда на глазах у всех.

— Точно.

— Ну а что твои?

— В это время они как раз работают. Они даже ничего не узнают.

— Один из старшеклассников… хотелось бы, чтобы мне так же везло, как тебе… только вот никто никогда не заедет за мной, разве что этот зубрила Маттия.

Маттия только вздыхал. Он был просто прибит жизнью, и не видно никакого выхода.

— Он хуже самого последнего человека на земле.

— Пожалуй, ты права.

— И потом, ты видела, какой он был сегодня отвратительный? Эта гадкая футболка… У него есть отец, мать?

— Ах, ты разве не знаешь? Мать тянет его одна… Кажется, его отец сбежал, когда та была еще беременна.

— Неужели?

— Да, да! По крайней мере, так рассказывала моей маме мама Марты.

— Неудивительно, что он такой странный… без отца… Кстати, ты видела, как он на меня смотрит?

— Конечно. Прямо как извращенец.

— Мне даже немного страшно. Знаешь, я, наверное, пересяду на другую парту: мне не по себе оттого, что он сидит за моей спиной.

Маттия вышел, не сказав ни слова. Пора забирать свой бесформенный рюкзак и сумку. Ничего так и не изменилось. К счастью, физкультура у них всегда была последним уроком.

Мальчику стало безразлично то, что на нем все та же неказистая одежда. Ведь Джада сказала, что он вызывает отвращение, разве не так? Маттия не был уверен, что, надев фирменные джинсы, он станет нормальным человеком.

Мальчик был подавлен, унижен и рассержен. Он был в полной изоляции и ненавидел весь мир.

Он терпеть не мог свою школу, где хорошо учился и где все как один твердили, что его голова создана только для того, чтобы учиться. Но ведь у него есть не только голова, но еще и сердце. По крайней мере, до этого урока физкультуры оно у него было, и оно было переполнено Джадой, только ею одной.

Он отчаянно обижался на свою мать за то, что она, как и прежде, не понимает его и, чуть ли не считая слабоумным ребенком, упорно продолжает одевать в смешную одежду, в эти футболки с карикатурными изображениями, рассчитанными на совсем маленьких детей. Он страдал также из-за отсутствия денег, вследствие чего и покупалась одежда на барахолке.

Маттия пнул ногой камень, и тот, в довершение всех бед, угодил как раз в дверцу автомобиля. Сигнализация завыла что было мочи. И сразу: «Эй, кто это сделал?» Маттия не стал раздумывать и бросился вниз по ступенькам, что вели к плотине через Тибр. Он пробежал метров сто, пока не, почувствовав жар в груди, был вынужден остановиться, чтобы перевести дыхание. Мальчик в изнеможении опустился на землю.

На душе у него скребли кошки; он с раздражением спрашивал себя, почему именно на его долю выпала такая судьба, и зарыдал как девчонка.

— Ну не может быть, чтобы все было так уж плохо…

Маттия резко обернулся и увидел прямо перед собой доброжелательное белое девичье личико, обрамленное подстриженными под каре, вьющимися волосами и россыпью веснушек вокруг носа. Девушка понимающе улыбалась: она была просто милашка с этим своим круглым, с немного детским выражением, лицом и курносым носом.

Маттия поднялся, сознавая, что влип в одну из самых худших переделок своего недолгого существования. В то время как мальчик поднимался, незнакомка сунула руку в карман своей куртки и протянула ему пакетик с носовыми платочками.

— Ну-ка, вытри слезы, мужчина не должен плакать.

Она подмигнула Маттии, и ее лицо стало еще симпатичнее, отчего мальчик почти совсем перестал стесняться.

Они сидели на лавке на набережной реки. Зеленые воды спокойно текли, образуя на своем пути забавные водовороты; время от времени мимо проплывала какая-нибудь гнилая ветка или пластиковый пакет.

Вокруг все было удивительно безмятежно, почти неподвижно, и Маттия вдруг почувствовал абсолютное умиротворение.

— Не нужно придавать этому большое значение, — произнесла девушка, уставившись на реку.

В профиль она выглядела еще изящнее. Должно быть, ей было около двадцати: настоящая старушка по сравнению с двенадцатилетним Маттией.

— Да, — добавила она, оборачиваясь к мальчику, — я имею в виду Джаду.

У мальчика перехватило дыхание.

— Девочки твоего возраста все как одна любят кривляться и ничего ни в чем не смыслят. И даже эта мания встречаться с теми, кто постарше… это просто ребячество, ты не находишь?

Маттия заметил, что сидит с открытым ртом, и тут же поспешил его закрыть. И как она узнала про эту его любовь к Джаде?

— Мне много чего известно, Маттия.

На этот раз мальчик и вовсе испугался. Он резко вскочил и стал оглядываться по сторонам. И откуда ей стало известно его имя? Это просто невозможно, ведь он никогда прежде ее не видел.

— Ты следила за мной? Ты шпионила?

Девушка продолжала улыбаться.

— Скажем так, я что-то вроде феи…

Совершенно нелепый ответ, но удивительным образом Маттия принял его. Одна его часть говорила, что это всего лишь сон, в то время как другая заставляла поверить без всякого сомнения. Впрочем, не было ничего плохого в том, чтобы помечтать с открытыми глазами, особенно когда ты немного не в духе и страстно желаешь только одного. И вскоре он почувствовал себя совершенно завороженным. Наверное, он был несколько смущен и заинтригован тем фактом, что оказался рядом с феей. А почему, собственно, не может быть иначе? Без сомнения, он все это себе воображает. Тогда почему же с ним может случиться что-то плохое? Тем более что это чистой воды фантастика, что такая симпатичная девушка, как эта, сидит рядом и разговаривает с ним.

— Я здесь, чтобы помочь тебе, Маттия. — Девушка протянула руку мальчику. — И мне это очень приятно, мое имя Нидафьёль, но ты можешь называть меня Нида, если хочешь.

Пожимая девушке руку, Маттия заметил, что она холодна как лед, но Нида так приветливо ему улыбнулась, что он не стал придавать этому значение.

Нида снова посмотрела на реку.

— Маттия, проблема заключается в том, что твоя большая душа ограничена рамками тела, которое, как это получше выразиться… оставляет желать лучшего. Будь по-твоему, ты бы полетел, не так ли? А вместо этого ты привязан к земле.

Маттия серьезно кивнул. Это была ужасающая правда.

— И как фея, я отчетливо вижу, что внутри ты — прекрасный человек. Людей отталкивает твой внешний облик, вот почему они не замечают тебя.

Мальчик вздохнул. Впервые кто-то понял его.

— Но представим на мгновение, что я могу дать твоей душе подходящее тело, такое, которое позволило бы тебе идти по миру не стыдясь своих полных бедер и толстых пальцев.