Личия Троиси - Наследие Тубана

Вам нужно бежать отсюда, пока Нида не заподозрила неладное.

София вытерла слезы. Тубан прав. Сжимая в своих объятиях Лидию, девочка с трудом встала на ноги. Она очень устала, но останавливаться нельзя.

Почти волоча на себе Лидию, София добралась наконец до расщелины, через которую они вместе с Лидией попали в это подземелье. Девочка подняла вверх затуманенный взгляд. Ей нужно было торопиться. Подпрыгнув, она почувствовала, как Тубан помог ей взлететь. Крылья девочки расправились, и в мгновение ока она оказалась в главном зале, том самом, куда еще в самом начале привела ее Нида. София посмотрела вперед, — у нее был только один выход. Собрав в кулак все оставшиеся у нее силы, девочка бросилась на один из витражей и, разбив его, ринулась наружу, в холод ночи. Прижимая Лидию к груди, она стремглав полетела на виллу профессора, туда, где они будут в безопасности.

Последние несколько метров Нида почти бежала, едва ли не вприпрыжку. Она была вне себя от радости. У нее получилось! На этот раз Рататоскр не сможет лишить ее одобрения Нидхогра. Она принесла ему плод — их повелитель желал этого больше всего на свете!

Она взволнованно открыла дверь, застав своего напарника в раздумьях. Нида с торжествующим видом показала ему сумку из синего бархата.

— Вот он! — крикнула девушка.

Выражение растерянности Рататоскра еще больше убедило ее в том, что ей удалось добиться своего.

Впрочем, молодой человек не мог не почувствовать силу, исходившую от сумки, эту ни с чем не сравнимую энергию Древа Мира.

— А ты уверена? — спросил ее Рататоскр, поправляя волосы.

— Ты издеваешься? — презрительно парировала Нида.

Рататоскр вызывающе посмотрел на девушку.

— Тогда давай вызовем его.

Нида, пытаясь сдержать волнение, вложила свои руки в его ладони. Наконец, спустилась тьма и явился Нидхогр во всем своем величии.

— Ну и?.. — нетерпеливо спросил он.

Девушка, упав на пол, протянула ему сумку:

— Здесь плод, мой повелитель!

И Нида и Рататоскр отчетливо ощутили ликование, охватившее их господина.

— Покажи мне его.

Нида осторожно развязала шнур, стараясь не касаться пальцами содержимого.

Это был розовый шар, сверкавший в точности как настоящий плод. От него исходила такая сила, что им обоим пришлось зажмурить глаза. Нида была на седьмом небе от счастья, что выполнила свой долг.

Однако вскоре мрак стал сгущаться и тяжелеть, и на беззащитные тела молодых людей обрушилась ярость Нидхогра. Виверна неистово заревела, оглушив их настолько, что они едва не лишились чувств. Отброшенный плод угодил прямо в лицо Ниде, опалив ей кожу, и девушка вскрикнула от боли.

— Бездарь!

Нида недоумевала; прижимая ладонь к лицу, она, словно червь, поползла в сторону пылающих красных глаз.

— Мой повелитель, плод…

— Взгляни-ка на свой плод!

Нида робко повернула голову и застыла от удивления. Та часть плода, что коснулась ее кожи, больше не была розовой, как прежде. Она поблекла, словно с ее поверхности сползла краска, и теперь из-под нее проглядывала желтая латунь.

На лице Рататоскра появилась ехидная усмешка.

— Нет! — вскрикнула Нида. — Я не могла обмануться!

Нидхогр был беспощаден. Возникшее из мрака завихрение настигло Ниду, словно охотник добычу, и, обвив тело девушки, стало ее душить.

— Это всего лишь медный шар! — ревела виверна. — Они воспользовались соком Геммы, чтобы создать подделку, и ты как дура попалась на этот крючок!

Мрак сжимался все сильнее, сдавливая Ниду с невероятной силой. Девушка, оказавшаяся целиком во власти беспредельной ненависти в ее чистом виде, едва дышала.

— Иди, — сказал Нидхогр Рататоскру. — Отправляйся вслед за Дремлющей и поймай ее прежде, чем ей удастся скрыться. Если она доберется до виллы, то мы не сможем схватить ее. И даже мне не по силам взломать преграду, ибо на сегодняшний день мои возможности все еще ограниченны.

Бездыханное тело Ниды кануло в беспросветную тьму.

— Не ошибись… — добавила виверна, приблизившись к молодому человеку.

Когда мрачный сгусток завис над Рататоскром, он ощутил, как огромная тяжесть сдавила ему грудь.

— …или ты сполна ощутишь непомерность моего гнева.

Молодой человек вскочил на ноги:

— Я все сделаю.

Ворота виллы предстали перед глазами Софии словно мираж. Несмотря на то что Тубан всеми силами поддерживал ее, она изнемогала от усталости. Ее крылья болели, раны саднило, не говоря уже о том, в каком состоянии были ее руки. И хотя Лидия была миниатюрной и легкой, но ведь и София еще совсем девочка, она едва удерживала свою подругу.

Девочка упала на землю всего в нескольких метрах от цели. Ей удалось своим телом, как щитом, защитить подругу от удара, но сама она при этом сильно ушиблась. Опустившись на колени, девочка совсем пала духом.

«Черт подери!» — раздраженно подумала София. Она чувствовала, что больше не может двигаться и что она на пределе своих сил. Девочка ползла по земле в надежде на помощь Тубана, но даже он хранил молчание. София и в самом деле была измучена до предела. Тем не менее она еще была в состоянии ощутить приближение опасности. Девочка прекрасно помнила тот ужас, который Нида внушала ей, ибо сейчас она испытывала подобное чувство. Кто-то шел за ней по пятам.

— Профессор… профессор!

Ворота медленно отворились, и на их фоне выросли два силуэта, которые измученная София едва узнала.

— Профессор… — пробормотала девочка.

Ответа она не слышала. София почувствовала только, что кто-то не без усилий вырывает из ее рук Лидию, а другой, подхватив за плечи, пытается поднять ее. От этих объятий веяло приятным и нежным теплом, и София целиком доверилась им.

— Скорее, скорее! — Это все, что девочке удалось разобрать.

Они почти бегом устремились к воротам; София чувствовала, как ее ноги волочатся по земле.

Однако спустя несколько мгновений девочка почувствовала какое-то странное давление на уши. И в этот самый момент она услышала треск и крик. София повернулась в ту сторону, откуда исходил шум.

И в центре размытой, как ей показалось, картины она увидела юношу дивной красоты, отчаянно пытавшегося войти в ворота виллы. Однако все его усилия так и не увенчались успехом. На его тело со всех сторон сыпались голубые искры, от которых на нем загоралась одежда.

И вдруг юноша стал меняться прямо на глазах у Софии. У него появилось туловище ящерицы, покрытое черной чешуей, и лапы с острыми когтями. Его голова стала похожа на морду виверны.

— Проклятье! — вопил он, против своей воли пятясь от преграды на безопасное расстояние.

София чувствовала, как он подполз к воротам, а в это время кто-то шепнул девочке на ухо: «Идем же, нам пора уходить».