Татьяна Грачева - Киса

Наконец, бешеная гонка закончилась, и Мерседес неожиданно остановился, откидывая пассажиров на сиденья. Майя бросила короткий испуганный взгляд на странного спутника и вышла из машины. Алан даже не шевельнулся, продолжая с силой сжимать руль побелевшими пальцами.

В его голове, словно улей, гудели безрадостные гнетущие мысли, впервые за свою бесконечно долгую жизнь, он не знал, как поступить. Увидев, что девушка уже дошла до порога дома, он быстро выбежал из машины, решив отложить принятие решения хотя бы до завтрашнего дня. Догнав Майю, когда она уже открывала дверь, он схватил ее за руку. Девушка не слышала его шагов и, ощутив прикосновение теплых сильных пальцев, испуганно развернулась, сверкая янтарными глазами. Заметив желтый блеск сквозь длинные ресницы, Алан невольно отшатнулся. Майя судорожно вздохнула и снова взялась за ручку, но юноша положил ладонь поверх ее бледной руки, не давая открыть дверь. Взяв обе ее руки в свои, он поднес их к губам и стал целовать хрупкие пальцы. Майя вскрикнула и зажмурилась, из-под сомкнутых ресниц брызнули слезы. Все ощущения сосредоточились на мягких прикосновениях. Раньше она думала, что плакать от счастья, это просто красивый оборот речи.

Отпустив руки, Алан прижал к себе девушку и с наслаждение вдохнул запах ее волос. Они стояли, не двигаясь, и слушая быстрые биения своих сердец, отдававшиеся во всем теле. Майя плакала, уткнувшись, в складки гладкой материи на груди юноши. Возникшие эмоции не укладывались внутри и переливались в виде слез.

Отстранившись, Алан посмотрел в растерянные глаза девушки, блестящие от соленых слез и сам открыл входную дверь. Майя, не двигаясь, смотрела, как он спустился по ступенькам и направился к машине, не разу не оглянувшись. Только когда Мерседес исчез из вида, она вошла в дом и поднялась в свою комнату.

Ночью снова посетила бессонница и грустные мысли. Она не могла понять, что произошло, но поведение Алана явно говорило - что-то не хорошее, расстроившее его очень сильно. Из головы не выходил грустный напряженный взгляд с красным отливом.

В которой сердце больно сжалось, перестав биться

На работу Майя собиралась в непривычной тишине и одиночестве, Лена плохо себя чувствовала и не вышла из своей комнаты. Желая хоть как-то разрядить атмосферу, девушка включила радио, громко прооравшее всего три строчки, перед тем как Майя, раздраженно его выключила:

…Тихо ночь утратила свое предназначение,

И рассвет украл с небес последнюю звезду,

Расставаньем мы обручены и обречены…

Решив, что в этот раз песня совершенно ошибается, она направилась к полупустому шкафу и как обычно в таких случаях, выбрала универсальный комплект, не вызывающий возражений даже у придирчивой подруги.

Утро в библиотеке было на удивление тихим и спокойным, студенты вяло бродили между стеллажей, скорее всего, сбежав с пар, чтобы выспаться на мягких диванах. Предположения Майи подтвердились, когда она увидела дремлющих юношей в читальной галерее. Можно подумать весь институт вчера гулял на даче Каролины.

Майя прошла в свой стеклянный уголок и с небывалым воодушевлением принялась за работу. Не смотря на тяжелую бессонную ночь, настроение было приподнятым, она чувствовала, что Алан обязательно навестит ее унылую обитель. На обед она не пошла, боясь упустить момент его прихода, и заменила еду литрами чая.

Солнце покинуло зенит и, развернувшись, стало нагло светить в широкие окна. Майя снова открыла страничку Алана, прекрасно понимая, что если он и здесь, то вполне может ничего не брать, а, так же как и большинство посетителей спать на диване.

Около двух часов дня в кабинет зашел студент-первокурсник. Громкий высоким голосом, он попросил дать ему разрешение на архивные книги. Майя вежливо ответила, что она не имеет таких полномочий, и отправила его к Александру Рафаиловичу. Как ни странно через пол часа тот вернулся с этим разрешение и снова потребовал книги. Вздохнув, Майя взяла со стола ключи и повела настойчивого студента в хранилище. Вернувшись, она опять принялась за свою работу, поглядывая на часы. Как она и ожидала, парень быстро вернулся: любопытство он удовлетворил, а ничего конкретного не искал. Оставив свою стекляшку, Майя пошла замыкать архив.

Когда она вставила ключ в замочную скважину, ноги неожиданно задрожали, а кожа покрылась мурашками, брелок со звоном упал на пол. Не успела она обернуться, как сильные руки обхватили ее за плечи и втолкнули обратно в темное помещение. Майя высвободилась и хотела найти включатель, но Алан остановил ее, крепко сжав плечи:

- Не включай свет.

Майя испуганно пробормотала:

- Алан отпусти, ты меня пугаешь…

Он наклонился, пристально всматриваясь в растерянное лицо:

- Посмотри на меня.

- Но я ничего не вижу, здесь так темно, - заикаясь, сказала она.

- Майя, посмотри на меня, - настойчиво повторил юноша.

- Я не вижу тебя, отпусти!

Алан резко встряхнул девушку за плечи, так что ее голова откинулась назад, и снова повторил приказ:

- Посмотри на меня!

Соленые слезы хлынули из глаз, обжигая лицо девушки. Всхлипывая, она пробормотала:

- Алан, здесь слишком темно, света из-под двери и кошке не хватит, чтоб тебя увидеть!

- Кошке хватит, - глухо прозвучало в ответ.

Девушка зажмурилась и отвернулась, грубое поведение Алана причиняло ей невыразимую боль.

Наконец, Майя открыла глаза и от удивления вскрикнула - она четко видела каждую черточку прекрасного лица стоящего напротив юноши. Шумно выдохнув, она тихо спросила:

- Почему ты так расстроен?

Из груди Алана вырвался глухой крик отчаяния. Вытолкнув девушку из темной комнаты, он повернул ее лицо к себе, взяв за подбородок. Как он и ожидал, глаза Майи были ярко желтыми, а зрачок вертикальным и вытянутым. Постепенно радужка темнела, становясь темно коричневой, а зрачок приобрел естественную форму. Только теперь он заметил, что девушка плачет. Крепко прижав ее, он поцеловал пышные двуцветные волосы и зажмурился. Сердце больно сжалось, перестав биться. Приняв, наконец, трудное решение, он отстранился от Майи и быстро ушел, борясь с желанием вернуться.

Девушка стояла в растерянности, смотря невидящим взглядом в залитый солнцем пол. Странное поведение Алана оставило в душе полный разброд.

Кое-как она закончила рабочий день, ни разу не вынырнув из грустных мыслей. Долгожданная тренировка не принесла облегчения. Наоборот, пока она бегала, голова чуть не лопнула от невозможности думать хоть о чем-нибудь другом. Не хотелось даже допускать возможности, что Алан с ней прощался, хотя именно это она чувствовала, именно это подсказывало сердце. Когда много лет назад она безутешно плакала из-за своей первой любви, она еще не подозревала, что есть боль страшнее.