Дафна дю Морье - Кукла (сборник)

— Не желаете выпить чаю? — предложила она официальным вежливым тоном. — Думаю, тетушка сейчас дома.

А дальше была светская болтовня, сопровождаемая хрустом тостов, потом прислуга зажгла светильники, и собака стала выпрашивать кусочки сахара. Обычные, непременные в подобных ситуациях события, что вдруг приобрели некую особую значимость, словно развешанные по стене картины. И девушка воображала себя посетительницей галереи, которая по очереди внимательно рассматривает каждое полотно. И вот настало время прощания. Но она точно знала, что снова встретится с новым знакомым, и эта мысль доставляла радость, однако что-то внутри сжималось от страха от подобной уверенности, и хотелось поскорее отмести ее в сторону.

В ту ночь лощина привиделась особенно отчетливо. Девушка взбиралась по дорожке, ведущей к дому, стояла на террасе перед распахнутым настежь окном, и казалось, что к прежнему ощущению умиротворенности и удаленности от мира примешивается новое чувство, что дом больше не пустует и предлагает радушный прием. Девушка попробовала дотянуться до окна, но ничего не вышло: руки бессильно опустились, образ растаял в воздухе, а сама она лежала с открытыми глазами, глядя на дверь собственной спальни. Она понимала, что очень рано и прислуга еще не встала, но в прихожей отчаянно звонил телефон.

Спустившись вниз, она взяла трубку и услышала знакомый голос:

— Ради Бога, простите! Понимаю, приличные люди не звонят в такой час, но мне только что приснился кошмарный сон, в котором с вами случилось несчастье. — Он попытался рассмеяться, стесняясь собственной слабости. — Видение было таким ярким, будто все произошло в реальной жизни. До сих пор не могу прийти в себя.

— Я превосходно себя чувствую! — рассмеялась она в ответ. — Крепко спала и была абсолютно счастлива. Должно быть, звонок меня и разбудил. А что вам привиделось?

— Не могу объяснить, — замялся он. — Был уверен, что вы ушли и не вернетесь назад. Абсолютно точно знал: покинули нас навсегда, и нет способа с вами связаться. И исчезли не по принуждению, а по собственной воле.

— Да нет же, ничего подобного, — утешила девушка и улыбнулась, слыша нотки отчаяния в его голосе. — Я цела и невредима, но все равно благодарю за заботу.

— Давайте сегодня встретимся, — настаивал собеседник. — Просто хочу убедиться, что все в порядке и вы остались прежней. Что ж, сам виноват. Не сбей я вас машиной, и ничего бы вообще не случилось… По крайней мере такое у меня возникло чувство, а потом все смешалось в кошмарном сне. Ведь мы увидимся сегодня, верно?

— Да, — откликнулась она. — Мне тоже хочется с вами встретиться. — Потому что все именно так и должно было случиться, и выбора не оставалось, а голос мужчины был отголоском ее собственных мыслей, запретных и неосуществленных.

После свадьбы муж имел обыкновение поддразнивать ее по поводу первой встречи и утра, когда поднял ее своим звонком с постели в несусветную рань.

— Теперь не убежишь, — говаривал он, — ты моя навеки, и больше нечего бояться. А тот ночной кошмар — результат плохого пищеварения. Должно быть, ты уже любила меня тогда, если ответила на звонок так быстро! Да взгляни же на меня! О чем задумалась? Опять взялась за старое и витаешь в облаках?

Муж нежно обнимал ее и целовал в макушку, а она, прислонившись к его груди, чувствовала, как больно кольнуло сердце. Ведь он так ничего и не понял, и рассеянность жены помимо воли вызывает раздражение, как и у других людей.

— И вовсе я не задумалась, — возразила она, крепче прижимаясь к широкому плечу.

Несмотря на искреннюю привязанность и любовь к мужу, это чувство так и не затронуло потайной частицы души, куда никому не было доступа. Его руки, голос и само присутствие вызывали восторг, и все равно порой хотелось уползти, забиться в уголок, где царят тишина и покой.

Супруги стояли у окна небольшой гостиницы и любовались видом реки с покачивающимися на волнах лодками и темнеющей вдали полоской леса.

— Ты ведь счастлива? — спросил муж. — И Райшир не обманул ожиданий?

— Гораздо красивее, чем мне представлялось, — откликнулась она.

— Уж точно привлекательнее желтого пятна в школьном атласе? — уточнил он со смехом. — Послушай, завтра совершим вылазку в лес и побродим среди холмов.

Разложив на столе карту, он принялся изучать местность. Женщина вдруг почувствовала беспокойство, вызванное неожиданным приливом энергии. Хотелось вырваться из тесной гостиной и пойти куда глаза глядят.

— Нужно вымыть машину и заправить бензином, — послышался голос мужа. — Иди прогуляйся вдоль дороги, а я чуть позже догоню. Это не займет много времени.

Выскользнув из гостиницы, она пошла по дороге к излучине реки, спустилась к пляжу. Ноги спотыкались о камни и путались в водорослях. Река поворачивала на запад, по обоим берегам росли склоняющиеся до воды деревья. Не видно ни одной лодочки, вокруг покой и тишина, только время от времени плеснет рыба — и поверхность воды покроется рябью. Пляж пропал из виду, и пришлось пробираться сквозь лесную чащу наверх. Беспричинное волнение усиливалось чувством, что тишина воцарилась в ее честь и деревья, словно заколдованные стражи, почтительно шелестят темно-зелеными кронами.

Внезапно тропинка резко нырнула вниз, в запутанную загадку лощины, ее лощины, места, неотъемлемой частью которого она и является. По обе стороны возвышаются буковые деревья, а вот и знакомая дорожка переходит в покрытую жидкой грязью, заросшую извилистую тропинку, ведущую к дому, что застыл в ожидании ее прихода. Дом окутан таинственным безмолвием, окна светятся, будто их зажгли лучи клонящегося к закату солнца. Сон становится явью, но женщине не страшно, потому что он олицетворяет умиротворенность, будто ответ на молитву. На первый взгляд место кажется заброшенным, а дом нежилым. Но вот она подходит к террасе, и белые стены наполняются сиянием и оживают, а пробивающиеся сквозь осколки плитки сорняки оказываются альпийскими растениями в цвету. Сердце пронзает боль разочарования: в ее доме поселились чужие люди. Женщина подкрадывается ближе, поднимает руки к подоконнику — обычно на этом эпизоде сон обрывался. Вот она смотрит сквозь оконное стекло в комнату, прохладную, обильно украшенную цветами. Ласковые солнечные лучи не коснулись разноцветной ситцевой обивки. Обстановка жизнерадостная, а живет здесь мальчик. Единственным предметом, выдержанным в строгом стиле, является свисающая с потолка тяжелая люстра.

Посередине стоит стол с сачком для ловли бабочек, по стульям разложены книги сказок, а в уголке дивана притаились лук с порванной тетивой и стрелы. На прибитом к двери крючке висит свитер, дверь открыта, будто хозяин только что на минутку вышел. Женщина прислонилась щекой к подоконнику, счастливая и успокоившаяся. «Вот бы познакомиться с мальчиком, что здесь живет», — мелькает в голове мысль. Она безмятежно и радостно улыбается, взгляд задерживается на фотографии, которая стоит на каминной полке, и вдруг она узнает себя. Нет, такой она себя не помнит: прическа другая, да и весь внешний вид, удивительно современный, составляет резкий контраст с поблекшей старомодной комнатой.