Майкл Стаудингер - Взлет сокола

– Рата жив. Он жив, – выдохнула она и упала без сознания ему на грудь.

Проснувшись, Митра некоторое время лежала неподвижно, не открывая глаз. Ее разбудил чистый и здоровый запах с легкой примесью жареного бекона и молодого вина. Она была укрыта тяжелым и теплым стеганым одеялом, из-под которого было слышно, как спокойно и ровно, словно сердце, в камине бьется огонь. Только после того, как Митра убедилась, что полностью пришла в себя, она сделала тщетную попытку подняться. Острая боль в боку заставила ее снова лечь.

– Постарайся не двигаться, Митра. У тебя сломаны ребра. Целитель говорит, что они могут проткнуть легкие, если ты будешь двигаться. Лежи спокойно, детка.

Митра снова нырнула в мягкую кровать и повернула лицо в ту сторону, откуда звучал давно и хорошо знакомый голос. Рядом с кроватью, в серой крестьянской одежде находилась Тралаина, ее няня и верный товарищ в течение всех тридцати лет, которые прожила Митра. Тралаина выжимала чистое белое полотенце в таз с водой. Несмотря на пятидесятилетний возраст у нее было сильное, гибкое тело и волосы цвета лепестков маргаритки, но глаза ее были усталыми и два темных круга, словно два ярма, висели под ними.

– Роша будет лечить тебя, дитя мое, – сказала Тралаина и осторожно положила холодное полотенце на горячий лоб Митры. – Пусть вода придаст тебе силы. Лежи спокойно и отдыхай.

Тралаина грациозно прошла через комнату к креслу-качалке, стоявшему у камина. Она села в кресло, сложив руки, и, как могло показаться, уснула. Однако Митра знала, что это не так, и как только она вспомнила о своем бегстве из Морлидры, главной башни замка Черного Лорда, в провалах ее памяти один за другим стало возникать огромное множество вопро shy;сов.

– Тралаина? Мне приснилось или это правда, что Рата вернулся?

– У нас еще будет достаточно времени, чтобы поговорить об этом, Митра. А сейчас ты должна отдыхать, – строго сказала няня.

– Но я должна это знать, Тралаина. Пожалуйста, скажи мне. Мне это приснилось?

– По правде сказать, мы не знаем. Ты сама сказала об этом Стентору перед тем, как потеряла сознание. Но слухи разлетаются, словно воробьи от охотящегося ястреба. В город прилетал Креозот, а обратно он улетел вместе с двумя лучшими гвардейцами Морелуа. Сам он мечется по двору, словно рассерженная Титера, но мы-то знаем, что его укус не столь опасен. – Сказав это, Тралаина улыбнулась, явно довольная тем, что Мордет задергался.

Митра снова откинулась на мягкие подушки, поддерживавшие ее ослабевшее тело. До нее дошла боль в руках и на спине, болела также и челюсть, когда она разговаривала. Она посмотрела на свою правую руку: она была перевязана бинтом, сквозь который проступала какая-то желтая мазь. Она вспомнила подъем по трубе в иссушающем душу и тело жару. Попытавшись согнуть ноги, Митра обнаружила, что они тоже перевязаны. Она слегка пошевелилась, чтобы поудобнее улечься, и тут же почувствовала боль от ожогов в спине. Нет, решила она, это был не сон.

Она заснула, и даже во сне мысли о Рате продолжали носиться в ее голове, но они сразу же отходили куда-то вглубь, как только в ее подсознание вторгался Мордет. Ей снилась буря, Верховный Маг, наклонившийся вперед, чтобы противостоять жуткому, сверхъестественному ветру, и она, спрятавшаяся в кустах макрелока, не в силах чем-нибудь помочь. Ей было оттуда видно, как прямо, не замечая бури, стоял Мордет, как сверкали ненавистью его черные глаза. Вдруг он взглянул прямо в лицо Митры и засмеялся – от ужаса она чуть не проснулась. А затем, сжав над головой кулак, Мордет отправил Рату в неведомое. Митра закричала во сне, но ветер заглушил ее слова. В ее руке откуда-то появился кинжал, и она, не раздумывая, глубоко всадила его в грудь Черного Лорда. А затем тьма поглотила Митру. Может, ей и снилось что-нибудь еще, но что именно, она не помнила.

Митру разбудили какие-то веселые звуки. Это огонь в камине вовсю разгорелся и трещал, а над ним весело булькал горшочек с мясом. Из соседней комнаты доносились приглушенные мужские голоса, на кухне позвякивала посуда. Но наиболее успокаивающим был голос Тралаины, читающей что-то из Книги Сущего.

Митра повернула голову и сквозь сонные еще глаза оглядела комнату. Тралаина все еще сидела в кресле и легонько качалась, отталкиваясь от пола сильными ногами. Вокруг нее на полу сидело полдюжины детей, внимательно смотревших на старую няню. Они словно кувыркались в ее улыбке, теплой и мягкой, словно мех котенка.

– Расскажи еще раз историю Раты. Пожалуйста, Тралаина! – попросил маленький мальчик.

– Да, расскажи нам ее! – закричали одновременно остальные.

– Это очень поучительная и хорошо известная история, – начала Тралаина. Она закрыла глаза и прошептала Слово Власти: “Кешья”. Как только она произнесла это, перед глазами детей начали возникать сменяющие друг друга образы; у каждого был свой образ, отличающийся от других, но связанный с ними общей нитью. Она продолжала говорить вслух:

– В Черном Лесу, в Йелу, жил чело shy;век, занимавшийся соколиной охотой, по имени Протета Шалет Кешья-ни, который женился на собирательнице трав и кореньев по имени Манетав. У них был голубоглазый сын, обладавший Голосом Власти. Когда он закричал в первый раз, все соколы, и ручные и дикие, принадлежавшие его отцу, собрались вокруг ребенка. Каждый по очереди садился рядом с яслями, охраняя его. Даже великий Повелитель Соколов Мората Рала-ни, самый большой и быстрый из птиц-хищников, обратил особое внимание на мальчика и никогда не улетал далеко от него. Мальчика назвали Рата Кешья-ни, что означает Рожденный Землей Сокол.

Рата рос мальчиком высоким и светлым, за исключением черных, словно уголь, волос, что отличало его от других родственников. Его отец учил Рату искусству соколиной охоты. Молодые глаза Раты почти не уступали по зоркости глазам Мораты. Они вместе охотились за быстрыми зайцами и хитрыми куропатками; г. было дня, чтобы они вернулись без добычи. Мората все больше любил мальчика за выносливость и ловкость в охоте. За несколько месяцев до именин Раты появился старик. Он был длинный и тощий, как ветка ивы. Глаза его были, словно золотые тлеющие угольки, а волосы имели цвет серого дыма. Его появление в те дни, когда Черный Лорд еще не запретил свободные странствования, было делом обычным, так как многие путники проходили через Йелу, ибо это был большой город, намного больше, чем любой из соседних городов. Горожане не обращали особого внимания на странника и называли его просто “чужеземец”.

Чужеземец часто сидел на опушке леса и наблюдал, как охотятся Рата и Мората. При этом старик не переставал выстругивать ножом длинную и гладкую палку. Каждый день Рата останавливался и предлагал ему что-нибудь из добычи, потому что Рата был по природе великодушен и щедр по отношению к каждому, кто в этом нуждался. Чужеземец обычно благодарил его и продолжал строгать палку. Иногда Рата стоял и подолгу смотрел, как старик вырезает ножом свой длинный посох из тиса, и заглаживает ручку с узлом на верхушке. Этот узел особенно очаровал Рату, которому казалось, что он видит там глаз смотрящего назад Мораты, терпеливо поджидающего его.