Татьяна Устименко - Все или ничего

Княжна встала, на цыпочках перешла из лазарета в лабораторию и, чуть приоткрыв дверь, выглянула сквозь щель в коридор. Возле окна, опершись на подоконник, стоял Хьюго де Крайто. Серебристый лунный свет, лившийся сквозь стекло, оставлял на нем бледные блики, четко очерчивая тонкое одухотворенное лицо, отмеченное печатью страдания. Анна со вздохом отвернулась и возвратилась в лазарет.

Как же трудно вновь учиться верить!..

Капитан внутренней инквизиционной гвардии Эстебан Ханера нервно выслушивал отчет своего заместителя, шокированно помаргивая, так и норовя перебить.

— То есть ты хочешь сказать, что пропал весь красный десяток?.. — наконец выдавил он.

— Да, — вздохнул заместитель. — Не знаю, на что они нарвались, но все закончилось просто жутко. Семеро мертвы, трое запропастились неизвестно куда, но, скорее всего, их тоже нет в живых.

— И все это после того, как вчера вечером они якобы вернулись из патруля, но до казармы так и не дошли… — Капитан задумчиво поскреб в затылке. — Ладно, нужно немедленно доложить о произошедшем мэтру Саграде.

Но сеньор Христобаль, казалось, был абсолютно не удивлен сообщением капитана. Наоборот, возникало ощущение, словно он ждал эту новость, зная все наперед. Капитан Эстебан Ханера отметил, что в глазах верховного инквизитора промелькнуло какое-то странное выражение. Нечто среднее между злостью и мрачным торжеством. Гвардейца передернуло.

Выйдя из кабинета Саграды, он обратился к ожидавшему его лейтенанту:

— Если кто-нибудь из гвардейцев вдруг исчезнет, немедленно сообщите мне.

— Вы что-то узнали?

— Да так… хочу кое-что проверить, — неопределенно протянул капитан.

Солнце медленно выползало на небосклон, запуская свои всепроникающие лучи в окна домов, прогревая остывшую за ночь землю, заставляя открываться сонные еще глаза и просыпаться раньше звонка будильника. Княжна сладко зевнула и с хрустом потянулась в кресле. Тело затекло и теперь недвусмысленно намекало, что неплохо бы принять ванну и размять застывшие мышцы. Анна потерла глаза, избавляясь от остатков сна. Подошла к умывальнику и вяло поплескала в лицо водой.

— Детка, я еще жив или уже нет? — хрипло донеслось с койки.

— А как тебе больше нравится? — усмехнулась чародейка, подсаживаясь к байкеру.

— Даже не знаю. Ощущение такое, будто на мне отплясывало лезгинку целое стадо слонопотамов. — Виктор попробовал сесть, но тут же плюхнулся обратно. Перед глазами поплыли радужные круги.

— Тебе лучше не вставать, — заметила Анна.

— Я понял, — вяло отозвался он. — И сколько мне еще «не вставать»?

— Эрик сказал, два дня — точно.

— Что? Два дня?! Да я в жизни больше двух часов не отлеживался! — Байкер вновь попытался сесть. На этот раз более успешно.

— С этими претензиями уже не ко мне, — отмазалась княжна. — Кстати, тебе тут кое-что просили передать. — Чародейка протянула ему костяную пластинку на шнурке. — Сказали, чтобы носил и не снимал — целее будешь.

Мужчина недоуменно повертел в руках оберег, оставленный ему оборотничкой.

— Что это? — В его мощных пальцах амулет выглядел сущей безделицей.

— Защитная руна, — пояснила Анна.

— И действует?

— Теоретически — да, на практике не проверяла.

Виктор рассеянно надел оберег, отметив, что пострадавшая рука, хоть и перевязана, все же не доставляет особых неприятностей, — видимо, князь срастил кость.

— Ушла? — хрипло спросил он.

Анна исчерпывающе кивнула.

— Поможешь мне перебраться домой? — попросил байкер. — Я здесь не собираюсь два дня валяться!

— Ну цепляйся. — Княжна подставила ему плечо и раскрыла окно телепорта.

Портал выплюнул их перед дверью комнатки над гаражом. Из-за двери доносились какие-то шорохи. Анна толкнула створку. Виктор непроизвольно вцепился в косяк.

Радислава, оторвавшись от собирания веником паутины в углу, приветственно помахала им этим самым веником. Посреди комнаты на распоротом мешке громоздилась куча какого-то хлама. Байкер шумно сглотнул. Нет, его обиталище по-прежнему напоминало кладовку. Только теперь эта кладовка лучилась порядком и чистотой. Причем наведением порядка занималась та особа, от которой этого совсем не ожидалось. Княжна и та удивилась, увидев оборотничку, что уж говорить о Викторе.

— М-мышка… осталась… — с трудом выдохнул он, ничуть не скрывая овладевшей им радости. — Но почему?..

— Спать с тобой в обнимку понравилось, — ехидно фыркнула Радислава. — На улице холодно, а тут такая удобная грелка: большая, во весь рост, теплая, не храпит, не брыкается, а главное, к утру не остывает.

Виктор шокированно привалился к стене и едва не сполз по косяку на пол. Нет, ну что прикажете с этой ненормальной делать?! А? Не драться же с ней.

— Ладно, — княжна едва сдерживала смех, — оставляю этого недоубитого на твое попечение, госпожа менестрель. А я домой, спать. — И чародейка исчезла в телепорте.

Байкер в изнеможении плюхнулся на кровать.

— Мышка, ты смерти моей хочешь? — слабым голосом поинтересовался он. — Я же в этом порядке ничего потом не найду!

— Как это можно в порядке не найти?! — с вызовом заявила оборотничка. — Слушай, человек, как ты вообще в этом хаосе выживал? Здесь же сам черт ногу сломит!

— Но я по крайней мере знал, где и что здесь лежит! — возопил Виктор.

— Вот завтра я уйду — и можешь вновь обрастать хламом и паутиной, а сегодня я хочу ночевать в комнате, а не в клоповнике!

— Почему уйдешь? — напрягся совсем запутавшийся байкер. — Сначала уходишь, потом остаешься, потом снова уходишь… Ты уж определись, пожалуйста.

— Уйду! — объявила строптивица. — Из-за тебя. Все вы, мужики, такие. Сначала смотришь — рыцарь в доспехах. А потом приглядишься — э нет: дурак в фольге! — Радислава капризно надула губы и отвернулась.

— Вот-вот, ты уйдешь, а мне здесь жить и метаться, рвя на себе волосы в поисках зубной щетки, которая, я не сомневаюсь, бесследно сгинула после твоего нашествия, — язвительно поддел Виктор.

— А она у тебя есть? — не поверила Радислава, снова поворачиваясь.

— Была, пока здесь не пронеслось стихийное бедствие в твоем лице, — невозмутимо уточнил байкер.

Оборотничка сделала выразительный жест в стиле приснопамятного режиссера Станиславского.

— Ты действительно завтра уйдешь? — вдруг абсолютно серьезно, с долей обреченности спросил оружейник.

— А тебе так не терпится от меня избавиться? — саркастично поинтересовалась менестрель. — Послушай, человек, — раздраженно продолжила она, — вчера просто подвернулась возможность вернуть тебе долг, что я и сделала. Все, мы квиты!

— В таком случае могла бы не портить себе нервы, а мне настроение, устраивая здесь стихийное бедствие! — резко откликнулся Виктор.