Кеннет Бёг Андерсен - Ошибка кота Люцифакса

Но зачем? Зачем надо было доводить парня до безумия?

— Затем, — сказал Филипп, стоя в тишине кухни и продолжая думать, — чтобы он не смог назвать инициатора.

Именно так должно было быть. Встреча с черным привидением стоила Кнурре разума, и теперь он не мог проболтаться. Мог только кричать.

Филипп проглотил последний кусок и поднялся в свою комнату. Перед тем как лечь спать, он бросил беглый взгляд в зеркало. На лбу все еще были шишки. К счастью, боль пропала. Исчезли даже покалывания. Может быть, исчезнут и шишки.

Он задул стеариновые свечи и лег в постель. По непонятной причине ему почти сразу удалось заснуть. Через несколько секунд пришли кошмары.

— Хорошо спал? — спросил Люцифер, не глядя на Филиппа, который замер у Сферы Зла и смотрел на мерцающий огонек. Дьявол стоял за письменным столом и что-то писал на листе желтой бумаги длинным черным пером.

— Прекрасно, — рассеянно ответил Филипп. Сегодня он проснулся рано и быстро понял, что вернулась жуткая головная боль. Она засела над бровями и колотила до тех пор, пока он не принял две таблетки; боль мгновенно отозвалась эхом и исчезла.

— Приятно слышать, — сказал Люцифер, не поднимая глаз. — А как домашнее задание, ты всё сделал?

— Да, всё.

Люцифер поднял взгляд и стал смотреть на него своими черными глазами. На бледных губах заиграла странная улыбка.

— Превосходно, Филипп. Превосходно.

В эту ночь Люцифер был в отличном настроении. Он насвистывал, и напевал, в его глазах появился блеск, которого Филипп раньше не видел. На щеки Властителя даже вернулась краска.

Две шишки на лбу Филиппа он еще не прокомментировал, но Филипп на всякий случай спустил волосы на лоб, чтобы их не было видно.

— Ну что же, пора бы уже начинать.

Люцифер вставил в чернильницу перо и сложил лист, после чего спрятал его в черный конверт.

— У нас впереди много дел в эту ночь. Я подумал, что тебе надо попытаться пройтись еще раз по тем заданиям, которые у тебя уже были. Для того чтобы посмотреть, ну, сам понимаешь, есть ли у тебя прогресс. И к тому же в твоих книгах написано, что Преисподняя — это повторение.

— Ладно, — сказал Филипп и пожал плечами. Он подошел к занавесу, который висел в воздухе. Занавес разошелся и открыл черноту. — Но я не думаю, что это поможет. Я буду наверняка так же плохо выполнять задания, как и в прошлый раз.

— Может быть, ты прав, но давай попробуем. — Люцифер сделал знак рукой. — Иди. А там посмотрим.

— Как скажете.

Филипп уже хотел войти, как вдруг Люцифер позвал его:

— Кстати говоря, Филипп!

Филипп обернулся.

— Когда увидишь Сатину, попроси ее, пожалуйста, сказать Азиэлю, что Люцифакс хочет с ним поговорить. Старик Кривоног пожаловался на то, что у него в саду опять воруют яблоки, и я просил Люцифакса заняться этим.

— Сатину? При чем тут Сатина?

— Разве она не встречается с Азиэлем? Кажется, Люцифакс сказал, что видел, как они летали вместе, и еще, что они…

— Это были не они.

Филипп выдержал взгляд Люцифера.

— Разве не они?

Дьявол растерянно покачал головой:

— Кажется, он сказал, что…

— Это были не они, — повторил Филипп. — Люцифакс ошибся.

— Неужели?

Люцифер посмотрел на него, потом пожал плечами:

— Ну ладно. Задание ждет тебя, Филипп. Приступай.

Филипп сжал зубы, помедлил. Потом повернулся и шагнул в темноту. За спиной он услышал, как Люцифер засвистел.

Филипп стоял в саду, где было много белых простыней. Они висели на синих бельевых веревках и колебались от легкого ветерка, испуская аромат чистоты и свежести.

По небу скользили кучевые облака, по земле бежали тени.

Филипп уже был здесь раньше. Он помнил сад и простыни. Старое задание, как сказал Люцифер. Но что ему надо было делать? В чем состояло задание? Вот черт, совершенно выветрилось из памяти!

Он попытался собраться с мыслями, это было трудно. Мешало то, что Дьявол сказал о Сатине и Азиэле.

«Но ведь Люцифакс сказал, что он ошибся. Что это были не они».

Если это были не они, то почему кот рассказал об этом Люциферу?

«Забудь об этом, Филипп. Думай о чем-нибудь другом. Думай о задании. Сейчас надо выполнять задание».

— Но я даже не знаю, что мне надо делать! — рявкнул он.

В шишках на лбу опять появилась боль.

Вокруг колебались от ветра простыни, хлопая при сильных порывах.

«Как кнуты, — подумал он. — Звук в точности такой, как от кнутов».

Облачко заслонило солнце и нарисовало на одной простыне тень. Подул ветер, простыня дернулась, Филипп увидел тень, которая ужасно напоминала знакомое лицо.

Азиэль.

Еще один порыв ветра, простыня образовала складки, и теперь ему показалось, что Азиэль ухмыляется.

Филиппа охватил гнев, выбора больше не было. Он был обязан сделать это, чтобы не взорваться.

Не раздумывая, он наклонился к клумбе, взял в большую горсть грязной земли и бросил изо всех сил в ухмыляющуюся физиономию.

Попадание было идеальным. Грязь попала в лоб Азиэля и поплыла по поверхности простыни, расползаясь, как паутина огромного паука. Простыня съежилась, лицо пропало.

Освобождающее ощущение радости охватило Филиппа, он не мог не рассмеяться.

Облака все еще неслись по небу, теперь лицо возникло на соседней простыне. Сходство с Азиэлем было еще более разительным.

Филипп собрал еще больше грязи, она полетела и попала Азиэлю между глаз.

Филипп продолжал смеяться, он не мог остановиться. В груди кипело и бурлило, он бросал и бросал грязь в свежие выстиранные простыни, смеясь и крича, что он совсем не ангел.

— Слышишь ты, что я говорю? Я совсем не ангел!

— Правильно, Филипп! — раздался вдруг рядом с ним восторженный голос. — Ты сделал это! Ты сделал это!

Филипп развернулся, держа в руке большой ком грязи, и Люцифер, стоявший в щели, испуганно поднял руки к лицу.

— Нет, не в меня! Не надо в меня!

Разъяренный Филипп опустил руку:

— Что это значит? Что я сделал?

— Ты выполнил задание! — почти прокричал Люцифер; он сиял, как солнце вверху над ними. — Да ты сам посмотри!

Филипп повернулся и посмотрел на простыни, которые застыли в дуновении ветра. Грязь была везде, простыни были больше черными, чем белыми.

— Я выполнил задание? — буркнул он и посмотрел на грязь в руке. — Я выполнил задание?

Грязь выпала из его руки. У Филиппа были странные ощущения. Растерянность. С одной стороны, он впервые выполнил задание и был рад тому, что ему удалось сделать что-то правильно — или, точнее, сделать что-то неправильно . А с другой стороны, он чувствовал себя очень неловко. Как будто он чего-то лишился.

— Да наконец-то ты сделал это, Филипп! Редко мне приходилось видеть такие грязные простыни. Это сногсшибательный поступок! По-настоящему сногсшибательный! Ведь это так, Филипп? — Черные глаза излучали улыбку. — Приятное чувство, да?