Ирина Веретенникова - Магия в стиле экстрим

Я перекинула ногу и соскользнула в подоспевшие объятья Аморана. Человек судорожно прижал к себе. Он уже успел снять шубу и шапку, щека коснулась толстого свитера, под которым гулко билось сердце. Я запустила ладони за пазуху и, едва дотронувшись торса, начала исцеление последствий драки. Он благодарно прижался губами к волосам, которые взволнованно шевелились от близости Аморана.

— Я переживал, Паулина. Прости за отвратительную сцену, — шептали губы, и потоки исцеления возвращали им нормальный здоровый вид. — Не сердись.

— Не могу на тебя сердиться. Но мы ещё вернёмся к этой теме, позже. Если у нас будет это "позже".

Тяжёлый взгляд Аиреля чувствовался спиной, он хорошо себя контролировал, но не достаточно, чтобы скрыть настоящие эмоции. Я выскользнула из объятий Аморана и подошла к единорогу.

— Давай отойдём на минутку, — прошелестело в голове и ничего не оставалось, как последовать за ней по направлению к деревьям.

— Что она собирается делать? — донёсся приглушенный шёпот Аморана.

— Менять ипостась. Отвернитесь быстрее. Не приведи богами мужчине увидеть единорога в этот момент. Погибнете мгновенно, от её гнева не спасёт даже заступничество Паулины, — ответил Хегельг.

После этих слов я видела лишь напряжённые спины мужчин. Слишком любопытных и сумасшедших среди них не нашлось. Аяна выглядела спокойной и как ни в чём ни бывало разглядывала окрестности. Знаний о единорогах катастрофически не хватало. Что же сейчас произойдёт?

Внезапно рог ослепительно вспыхнул, затопив яростным белым светом. В сиянии исчезал прежний облик единорога, он дрожал, становился призрачным. Сквозь него проступали совсем новые очертания. Я до изнеможения напрягла глаза, чтобы запомнить момент и увидеть обновлённое лицо подруги. Медленно, словно из светящегося тумана, выступала женская фигурка, обретала чёткие очертания и краски.

Каждой клеточкой я впитывала в себя незнакомые черты Аяны. Над землёй неподвижно висела юная девушка. Тёмные волосы разметались потоками силы, выпущенной на свободу при смене ипостаси. Совершенно не соображая, что делаю, я подошла вплотную к Аяне, и она плавно опустилась на землю. Сияние постепенно меркло, и взгляд свободно скользил по изящным чертам. Светлая кожа оттеняла яркие глаза с влажной поволокой и, на несколько минут именно они стали центром моего мира. Тёмно-карие, почти чёрные, словно капли густого шоколада. Пушистые ресницы придавали им трогательности и глубины, они подчёркивали миндалевидную форму.

Сама не своя я протянула руку к ставшему родным лицу Аяны. Мало видеть, хотелось почувствовать её тепло, ощутить реальность плоти. Девушка прикрыла глаза и слегка вздрогнула от первого прикосновения. Кончики пальцев, едва касаясь, обвели чёткий изгиб бровей, ощутили шелковистую гладкость кожи щёк, слишком горячих для человека. От щекотки губы растянулись в лёгкой улыбке, и я улыбнулась в ответ. Их контур едва улавливался, словно прикрытый полупрозрачными лепестками бледно-розовых цветов. Аяна, несомненно, очень мила, но её облик не вгонял в оторопь неземной красотой. В ней нет ни капли искусственности, кукольного совершенства. Она словно природа, живая и естественная, никогда не принимающая абсолютно идеальную форму, но при взгляде на неё захватывает дух.

В затухающем свечении возникли уже знакомые алые ленты. Они текли по рукам Аяны, проскальзывали сквозь длинные музыкальные пальчики с острыми ноготками, постепенно закрывая плечи, грудь и тонкую талию. Гладкие полоски, словно вторая кожа, ложились на бёдра и стройные ноги. Узкие ступни скрылись в мягких сапожках. Девушка глубоко вздохнула. Бушующая энергия обуздана и спрятана глубоко-глубоко. Аяна пригладила волосы, запустив в шоколадную копну ладони и перекинула упавшие пряди на одну сторону. Девичья головка склонилась набок и меня охватила волна радости и приязни.

— Это тоже я.

— Не обижайся, но этот мне образ нравится больше предыдущего, звериного.

— А по-моему, я очаровашка в любом случае! Разве нет?

Уголок рта дрогнул и поплыл вверх. Аяна смогла удержать серьёзность лишь на минутку, а потом заливисто рассмеялась. Смех полетел по предрассветному парку, подхваченный проснувшимися птицами. Они напомнили, что совсем скоро рассвет. Я сбросила очарование, навеянное преображением единорога, и проблемы мира вновь накинулись со всех сторон.

— Пойдём, я покажу дом, — моя ладонь нашла узкую горячую ладошку Аяны и бесцеремонно потянула по направлению центрального входа.

— Куда ты так летишь? — ворчала подруга, едва поспевая переставлять ноги. Я же мчалась и ничего не замечала.

— Понимаешь, через полчаса Аморан уйдёт и меня заберут на очередной урок, а вечером тоже будет некогда. Хочу показать дом, ты выберешь комнату, и мы, может быть, успеем обустроить её, как тебе нравится, — слова сыпались скороговоркой, во мне словно завели часовой механизм, и я пыталась всё успеть.

— А может, ты хочешь жить отдельно, как Аирель? — внезапно остановившись, как вкопанная, спросила у подруги. Аяна налетела на меня с разбегу, но я успела поймать её.

— Предупреждать надо! — буркнула она и выскользнула из моих рук, чтобы поправить волосы. — Жить буду в доме конечно. Что я, бродяжка какая, на дворе спать?

— А-а-а… — потянула я и понимающе кивнула, — тогда пошли, а то вон тот "бродяжка в чёрном" испепелит нас глазами.

Снова взявшись за руки, мы стремительной походкой направились к дому. Мужчины провожали странными взглядами, значение которых не берусь расшифровать. Каждый тщательно за ними что-то прятал, но на поверхности витало чувство ревности со множеством оттенков. Неужели эти большие сильные мужчины чувствовали себя неуверенно от того, что в моём окружении появилась женщина? Миниатюрная Аяна, которая ниже меня на пол головы, ворвалась в наш тесный и сумбурный мирок, как гигантское торнадо. И моё семейство оказалось просто не готово, что в жизни Паулины появится существо, мгновенно занявшее огромное место в сердце. Аяна потеснила с пьедестала мужскую компанию, а, по-моему, всё что ни делается — к лучшему.

— Зачем ты держишь в доме низших духов? — в свою очередь резко остановившись, спросила подруга. Мёртвые слуги замерли на месте и смотрели только на хозяйку, — неужели сама не можешь навести порядок?

— Знаешь, если я ещё на это буду тратить силы и время, то просто свихнусь. К тому же это подарок Аиреля.

— Ага, за разгром на кладбище, — цыкнула Аяна.

Девушка подозрительно рассматривала рослую покойницу. В тонком мире она трогала надёжность подчинения. Из-за кустов, как всегда торжественный и невозмутимый вышел Пряник, на шее которого висела подвеска, питающая духов. Не таскать же камень за собой по всем мирам, мало ли что? А Пряника попробуй поймай, надёжней хранителя не придумать.