Ирина Веретенникова - Магия в стиле экстрим

Я согревалась и ощущала, как конечности постепенно обретали чувствительность, а значит, скоро о себе заявит каждая рана, каждая сочащаяся сукровицей язва. Как можно привыкнуть к боли? К ней не привыкают, а смиряются и терпят. Но и терпение может истончиться. Как хочется просто заснуть, видеть обычный сон, проснуться отдохнувшей и бодрой. Не помню, когда такое случалось в последний раз. Я получила силу магов, власть над душами, молодость, прекрасное тело и любовь мужчин, но плачу за подарки собственной кровью, горькими слезами и болью, от которой не спрятаться и не забыться. Сказка о красавице и чудовище обрела во мне неожиданный оборот. Дева с огненными волосами превратилась по собственной воле в отвратительный и безобразный скелет. Знал ли Хегельг, предлагая первое задание, чем оно для меня обернётся? Или действовал под воздействием кукловода? Паулина Кейб, красавица и чудовище в одном лице — ирония безликой судьбы или насмешка неведомых богов? Хм, вот уж точно переплетения фортуны непостижимы.

Что ждёт меня дальше? Как пережить десятую ночь, причём, сейчас я думала не только о себе. Как пережить грядущую ночь всем нам? Казалось, задумалась на целую вечность, но на самом деле не прошло и нескольких минут. В спальню ворвались маги. Оба одетые в чёрное, печальные и трагические, как на поминках. Я не выдержала, и губы растянулись в кривую улыбку, от которой присутствующие дружно вздрогнули и шумно сглотнули. Пожалуй, уже можно сниматься в фильмах ужасов без грима или выступать на ярмарках, успех ждёт оглушительный. Мои планы подзаработать и прославиться в шоубизнесе прервал некромант.

— Это сделала ты? — с благоговейным трепетом прошептал Аирель, рассматривая спящую Аяну.

Он перевёл взгляд на улыбающуюся меня и снова едва смог сдержать дрожь. Да, милый, я прекрасно понимаю, как выгляжу и благодарна за попытку не акцентировать на этом внимание. Даже Хегельг умерил бесцеремонность и тактично промолчал, внимательно осмотрев меня с ног до головы. Он поджал губы, не понимая игривого настроения в таком состоянии. У меня невольно возникло сомнение в собственной вменяемости, в который раз. И я постаралась переключиться на серьёзный лад.

— Оказалось неважным принадлежность души к конкретной расе. Водящая души имеет власть над этой составляющей сущности. Знание живёт во мне, и я постепенно осваиваю его шаг за шагом. Не скажу, что мне далось это легко, но Аяна откликнулась на зов.

— Не могла не откликнуться, — гордо сказал отец, склоняясь ко мне и поднимая на руки.

Он решил перенести дочь в энергетическую сферу немедленно. Глядя на потеплевшие черты Хегельга, краткий миг я чувствовала себя почти счастливой. В маге смешались гордость за дочь, нежность и беспокойство. Как приятно однажды увидеть это в учителе, а в отце приятней вдвойне. Я засмотрелась на преобразившегося холодного Хегельга. Яркий дневной свет лился из распахнутых настежь окон, он играл в серых глазах отца, делая их почти голубыми. Воздушный поток бросил на лоб прядь чёрных с проседью волос, выбившуюся из низкого хвоста. Захотелось протянуть руку и убрать волосы с благородного лица, коснуться морщинок вокруг губ, погладить по щеке. Вот только тело казалось чужим и безвольным.

Савия оставляла в ранах вещество, которое не позволяло исцеляться, а лишь разъедало плоть дальше. Всё что я могла, это частично восстановить магию. О физической оболочке старалась не думать, насколько это вообще возможно, страдая от сплошного покрова из ран. Энергетическая сфера аккуратно обхватила тонкое тельце, ставшее почти невесомым, и укутала в легчайшие потоки легкоусвояемой силы. Маги же не спешили разделять со мной источники, потому что я тянула силы из спящей Аяны даже на расстоянии. В отличие от меня, они не могли воспринимать энергию мессиады.

Нам предстоял неотложный разговор, причина которого мирно посапывала на изодранной, заскорузлой от запекшейся крови постели. Ну, кто может заподозрить, что эта милая и обаятельная малышка временами хочет, а главное может убить всех в этом доме? Тёмные прямые волосы разметались вокруг прелестницы, маленькое ушко забавно выглядывало из взъерошенных прядей, длинные ресницы бросали тени на бархатные щёчки. Нечётко очерченные губы придавали бы девушке ранимости, если бы не острые кончики увеличенных клыков, выглядывающие наружу. Но даже они вписывались гармонично в необычный облик мессиады.

Уникальное смешение противоречий, внутри которого живёт древняя душа. Ей можно любоваться бесконечно и удивляться необычному сочетанию черт, делающих Аяну незабываемой. Сейчас она похожа на бутон розы, оставленный утром на постели. Нежная, беззащитная, трогательная. Вот только у Аяны всегда есть какое-нибудь "но" и за хрупкой внешностью скрыта непреклонная воля, которая снова приведёт единорога, да и всех нас к самому краю гибели. Во сне подруга искала меня, но нащупала только мокрую от крови подушку и обхватила руками.

— Нужно удержать единорога в человеческой форме и заставить не приближаться ко мне грядущей ночью, — я смогла оторваться от созерцания Аяны и перейти к насущной проблеме. — Придумать, как это сделать, нужно прямо сейчас, пока она спит.

— Сказать легче, чем сделать. Как остановить оборотня, на которую не действует наша магия? — проворчал Аирель, его благоговение улетучилось, и он поглядывал на оборотня со странным выражением лица, отнюдь не добрым и дружеским.

— В любом открытом противостоянии нам не выстоять, даже объединив усилия, — напомнил отец.

— Знаю. Но придумать всё-таки нужно. Не требуется убивать или сражаться с Аяной. Никто не сможет посадить оборотня под замок или на поводок.

— А так хочется! — мечтательно закатив глаза, произнёс некромант.

— Аирель, я серьёзно.

— Прости, но я тоже, — хмыкнул маг, но я не заметила веселья на его бледном лице, лишь искривлённые в усмешке краешки губ. Похоже, некромант считает лучшим для общей безопасности — смерть или изоляцию Аяны.

— Знаете ли вы, мои многоуважаемые учителя какой-нибудь подходящий способ?

— Э-э-э…

— Нет? — безнадёжно переспросила я, разглядывая их хмурые лица из глубины сферы.

— Прости, малышка, но в Плеяде нет дураков, сражаться с единорогами, даже их родственнички эльфы не сглупили бы так.

— Мне не нужны сражения. Напролом ничего не добиться. Неужели никому не известны способы воздействия на этот народ? Они сильны, но ведь не боги!

— Магия единорогов уникальна и малоизученна. Они никогда не вмешивались в конфликты других рас, не воевали на территории других миров. Я нигде не встречал описаний опыта сотрудничества или противостояния единорогам, — ворчал Хегельг.