Ирина Веретенникова - Магия в стиле экстрим

Усталую и разомлевшую меня выловили из бассейна и отнесли на второй этаж в спальню. Это единственная комната, которую не хотелось переделывать. Аморан наполнил её особенной атмосферой, своей аурой. Здесь он разжигал огонь и готовил для меня, хранил одежду и оружие. Эта спальня — сердце дома. Я прибегала сюда побыть со своим мужчиной или даже наедине с собой, если удавалось выкроить минутку. Единственное, что я исправила, это заменила весь текстиль, размножила одеяла и постельное бельё. Шторы, обивка, покрывала остались тех же цветов и фактуры, только чистые и свежие. Нам нравилось находиться здесь, разговаривать или просто перевести дух. Аморан уложил меня на кровать и отправился разжигать огонь в камине. Проливные дожди принесли влажность в дом. Даже дрова отсырели. Я могла бы это исправить, но мне нравилось наблюдать, как Аморан занимается нехитрыми домашними делами.

— Хегельг обещал, что дождя не будет, — пробурчала я, кутаясь в одеяло. Не то чтобы холодно, просто зябко, особенно после горячего бассейна.

— Опять обманул, он же маг, — отмахнулся Аморан.

— Я тоже становлюсь магом.

— Ты не такая как они, — ответили мне. Огонь никак не хотел разжигаться.

— Ошибаешься, Аморан. Если я выживу, то окончательное превращение в мага — вопрос времени. И нам предстоит с этим жить. Я цепляюсь за человеческие привычки, чувства и поведение, но с каждым днём мне всё труднее. Это сводит с ума, раздирает изнутри, но неизбежно.

— Однажды ты не захочешь быть с человеком? — вздохнул Аморан, и толстая ветвь хрустнула в руках от напряжения.

— Оставь костёр, — взволнованно попросила я и легко потянулась к дровам через тонкий мир. Огонь ярко вспыхнул и бросил красноватые блики.

— Иди сюда, — позвала, потянулась всем телом к застывшему мужчине, самому дорогому человеку. — Аморан, вопрос в том, захочешь ли ты быть с магом, сможешь ли любить после изменения?

— О чём ты говоришь? Думаешь, из-за Хегельга и Гнека я возненавижу твою сущность? Глупая, только твоя любовь удерживает на этом свете. Гнек не зря усыплял меня, вампир знал, что я убью себя и его заодно.

— Не надо так говорить.

— Но это правда, и до того как в моей жизни появилась ты, самоубийство было главной мечтой. Я смаковал её сотню лет, едва обретал сознание. Это не малодушие — желать забвения, когда изо дня в день смотришь на смерть, пытки и кровь.

— Я боюсь сама себя, когда приходят мысли что ты в опасности. Они рождаются в голове яростными призраками, доводят до безумия.

— Тебя любит человек, но не инвалид или немощный калека. Я умею сражаться, а ещё лучше убивать. Не сомневайся во мне, Паулина, оставь страхи.

— Если когда-нибудь я попытаюсь запереть тебя за семью замками, спрятать от всего мира, захочу владеть безраздельно, Аморан, беги от меня! Это буду уже не я. Значит, человек во мне исчез окончательно.

Аморан присел на кровать, и я переползла к нему на колени. От мыслей о смерти в голове помутилось.

— Зачем, милая? — он нашёл в себе силы улыбнуться и укутать меня в одеяло. — Я и так твой безраздельно.

— Маги мыслят не так как люди.

— Придётся привыкать, к тому же я сотню лет слушал мысли Гнека. Он конечно уже не совсем маг, но вначале мог думать о чём-то ещё кроме жажды убивать. Так что представление о магах изнутри имеется.

— Я ревнивая эгоистка и временами сама поражаюсь жестоким мыслям, приходящим в голову, — нос уткнулся в мужское плечо.

— С чего ты решила, что я другой? — удивлённо спросил Аморан. — Да я с ума схожу, оставляя тебя каждое утро. Готов биться об стену головой от бессилия, что не могу защитить любимую женщину, быть рядом. Каждый раз ненавижу себя, отпуская с Хегельгом, дерусь с ним, а потом бешусь и мечусь по дому. Один вопрос разъедает мозг, а вернёшься ли ты?

В сознании складывались слова клятвы самой себе. Я отрежу правую руку и никогда не восстановлю её, если попытаюсь сделать Аморана рабом, какими бы красивыми словами не заменялась суть. Маги превратили жизнь Аморана в бесконечный ад, оплели паутиной, из которой не выбраться самому. В этот миг я ненавидела магию в себе и ту хладнокровную тварь, в которую постепенно превращалась. Комната закружилась перед глазами, в голове бился колокол вины, неоплатной, огромной, тяжёлой.

— Прости!

Крик оглушил нас, распахнул окна настежь. Ворвавшийся ветер бросил в лицо холодные капли. Они стекали по щекам, вместе с потоком слёз. Я опять ревела.

— За что? — Аморан уложил меня на кровать и пошёл закрывать окна.

— За всё горе, что причинил мой народ, за каждый миг, прожитый Проклятым.

Постель прогнулась под нашими телами. Аморан подмял меня под себя и выпрямился на руках. Подсохшие пшеничные пряди обрамляли серьёзное лицо, даже жесткое. Глубокие складки прорезали лоб, губы изогнулись в хищный оскал.

— Не тебе просить прощение, — прорычал он.

— Прости за сомнения и эгоизм. Не знаю, как нужно любить такого сильного человека, как ты.

— Я научу. Пусть это будет новым уроком, маг.

Буря накрыла меня, вместе с терзающими губами. Руки почти грубо перевернули на живот и схватили за волосы, принуждая выгнуться навстречу. Агрессия переплеталась с жаждой. Он не наказывал, не мучил, ярость перегорала в страсти. Аморан входил резко и мощно, пока я не застонала от нахлынувшего наслаждения. Постепенно движения замедлялись, кончики пальцев нежно ласкали спину и грудь. Мое имя слетало с искусанных губ любимого в момент оргазма, одного на двоих. Нас вновь опалило солнце, окутав потоками сладкого забытья.

Позже, когда сердца перестали бешено колотиться, Аморан приподнялся надо мной и провёл рукой по щеке. Он спросил то, о чём так и не поговорили с момента моего возвращения. Откладывать разговор дальше невозможно, я должна всё объяснить, чтобы это не стало между нами.

— Вчера я нашёл тебя окровавленную и израненную. Это маги сделали?

— Нет, порезы от осколков хрусталя.

— Расскажешь? — осторожно попросил Аморан и устроился удобнее на постели. Я кивнула и улеглась ему на грудь, свернувшись калачиком.

— Но сначала хочу пообещать. Если я и отправлюсь куда-нибудь впредь, то только с тобой вместе. Чтобы не говорили или планировали Хегельг с Аирелем, им придётся смириться. Ты будешь рядом, и я не посмею больше сомневаться.

— Спасибо, милая. Ты волшебница и воплощаешь все мои мечты.

— Уже прогресс, раньше я была колдуньей, а теперь дождалась повышения!

— Поощрение необходимо каждому солдату, — целуя ушко, прошептал Аморан.

— Тогда, генерал, слушай сказку "Похождения Паулины в стране магов".

Взгляд переполз на огонь в камине, я припомнила события с самого начала вчерашней ночи, ничего не скрывая, рассказывая, как было на самом деле. Если честно, то описывая погоню за трупом и чувства при этом, меня душило волнение. Как отреагирует Аморан на неадекватное и даже жестокое поведение подруги? Но к удивлению он выслушал спокойно и лишь сообщил, что эльфов и фей на Мотейре нет. Они, то ли вымерли, то ли давным-давно покинули этот мир. Только в детских сказках и легендах упоминаются дивные создания. Я разочарованно вздохнула и продолжила. Аморан внимательно слушал, иногда уточнял детали. Например, ему захотелось узнать рецепт приготовления шашлыка. Вспомнив о еде, желудок подал знак, что его надо бы покормить. Я даже покраснела со стыда за неуёмный аппетит.