Александр Фадеев - Мануловы сказки

Шантаж?

Согласен.

А как по-другому? Нам требуются сторонники, которые не покинут нас в трудную минуту. Зная «гуманность» Совета Народного Спасения по отношению к врагам, только глупец рассчитывает на снисхождение карательных органов республики, если он состоял в нашей партии. Коварно? Жестоко? Придумайте более гуманно — я не смог.

Раскун охотно согласился с моими предложениями. Профессионал, мастер тайных операций, охотник за головами, а не каратель — вот жизненные принципы старого чекиста. Кому понравится остаться в памяти потомков кровавым палачом имперского режима?

— Должен сказать, что вы сняли с моей души огромный камень, — с облегчением признался он. — Честно говоря, я ждал от вас приказа начать массовые казни политических противников и пособников старого режима, готовил аргументы против подобных акций. Не поверите, был даже готов отказаться от участия в вашем движении.

— Вплоть до эшафота готовы отказаться? — хитро спросил я. — Пошли бы на казнь, но не изменили своим принципам?

— Да, — твердо ответил Раскун. — Но до таких крайностей дело бы не дошло. У меня готовы пути отхода.

Честно сказал. Взвешено, прямолинейно и честно. Что это с ним? Передумал вести свою игру? Не верю. Но в любом случае пока он, подчеркиваю — пока, в одной лодке с нами.

— Господин министр, а с чего это вы решили, что мы начнем с казней? — невинно поинтересовался я, — Неужели наша команда производит впечатление сборища чудовищ, способных на все ради достижения цели?

— Мы… команда…, — эхом повторил за мной чекист, — Между нами, господин манул, раз уж вы называете меня профессионалом разведки, то уважайте мои навыки и знание людей. Я прекрасно понимаю, КТО правит империей. Ресея и императрицу оставьте для толпы на площади.

Прямолинейно, цинично, но определенная логика в его словах есть. Какой бы свободой воли не обладали мои соратники, все равно все свои действия они согласовывают со мной. По большому счету, как все началось с моего плана по свержению СНС, так все по нему и продолжает идти.

— Не буду с вами спорить, — после некоторых размышлений сказал я. — Хотя не надо слишком переоценивать мою роль. Команда императрицы сейчас вполне способна успешно обороняться против СНС.

— Обороняться, может быть, победить — нет, — отрезал Раскун.

Вынужден с ним согласиться. Мы это уже обсуждали с Традорном. Только мои идеи могут нам дать перевес, необходимый для победы. Например, паровой пулемет склонит чашу весов на нашу сторону в любом оборонительном бою. Три расчета таких установок могут остановить кавалерийскую атаку, а ковровое бомбометание с «летающих крепостей» уничтожит штаб армии, находящийся далеко от линии фронта. Эти идеи переданы командующему имперской армией, но, сколько еще не сделано! Прав чекист…

— Вернемся к моему вопросу, — сказал я. — Так почему вы считаете меня способным на такую жестокость, как массовые казни?

— Вы неверно меня поняли, — ответил министр внутренних дел. — Вовсе я не считаю вас жестоким. Талантливый игрок и опасный противник, способный нарушить все мыслимые и немыслимые правила игры, если они мешают достижению цели. Вот что я имел в виду.

— Подмена избирательных бюллетеней меня шокировала и испугала! — после небольшой паузы продолжил он. — Мне и в голову не могло прийти, что возможно покуситься на святое — на глас народный, на волю наших граждан. Вы не только это задумали, но и нашли таких же циничных людей, осуществивших преступление. А еще спрашиваете, почему мы с вами ведем разговор о казнях…

Интересно, а когда он нас вычислил? Ведь ни слова же не сказал об этом.

— Меньше патетики, господин Раскун, — спокойно сказал я, — с броневика слезьте, не на митинге.

— Простите, с чего слезть? — удивился министр.

— Я хотел сказать, что таким высоким слогом хорошо говорить с народом на площади.

— Теперь понял, — усмехнулся Раскун. — Не поверили?

— Конечно, нет. За кого вы меня принимаете?!

— И правильно сделали. Но я не сильно преувеличил свои чувства. Меня, действительно, поразило, с какой легкостью вы пренебрегаете законами и неписанными правилами. Так что вполне можно предположить, что казни политических противников для вас вполне допустимый ход в борьбе за власть.

— Вы ошиблись, — холодно сказал я.

— Рад, что ошибся, — как показалось, искренне ответил чекист. — Это все, что вы хотели мне сказать?

— Да сбили с толку вы меня своими казнями, совсем о другом хотел попросить, — недовольно сказал я. — Важное государственное дело. Трудовые лагеря и войска ТИП само собой, но ваша первоочередная задача сейчас — бросить лучших своих оперативников на поиски родителей Роланы.

— Кого? — притворно удивился Раскун.

— Давайте мы на будущее с вами договоримся, господин министр, — сквозь зубы прошипел я, — не тратить времени на попытки «кто кого лучше приколет». Согласны?

— Мм? — невразумительно промычал глава тайной полиции, изображая высшую степень непонимания моих слов.

— Вы прекрасно понимаете, что девушка к последнему императору никакого отношения не имеет. Не изображайте мне тут невинного карудара — в наших общих интересах сделать так, чтобы широкая публика об этом ничего не узнала, даже если ее родители и сыщутся.

Квиты!

Счет один-один!

Немного по-детски, а чего он обзывался?

Первый начал…

Раскун вытаращил глаза. Удалось мне все-таки его еще раз сильно удивить. Не высказыванием о том, что Ролана не является членом императорской семьи, не возможным существованием родителей девушки, а именно карударом! Знать бы еще, что это слово значит.

— А вам знакомо значение этого слова? — немного помявшись, произнес министр. — Дело в том, что услышать его от вас несколько странно для меня.

— Сказал то, что хотел сказать! — отчеканил я безапелляционным тоном. — А вот вы поняли, что у нас уже нет времени соревноваться друг с другом в тонкости чувства юмора?!

— Понял, господин Манул, — интонацией глава тайной полиции выделил мою должность большой буквой. — Абсолютно согласен — время развлечений прошло, мы бросили вызов республике. Сейчас же поручу провести тайное расследование обстоятельств появления Роланы на крыльце таверны тетушки Эрпы.

И все-таки, что означает это слово? У Ресея спросить? Думаю, что сейчас ему не до меня. Уж не до карударов — это точно! Норэлт Мудрый после создания Широкого круга снял с себя все заботы по управлению экономикой государства и возложил их на собрание дворян и купцов. Ролана поступила точно также.

Бедный юноша, пусть управлять теперь приходилось не всей страной, а одной областью, но забот хватало. Особенно, с учетом грядущей войны с республикой. Да и поначалу в состав Широкого круга, кроме Ресея, входили только Эрпа, Традорн и Раскун. Им хватало своих забот, какая там экономика страны…