Александр Лоскутов - Сеть Творца

Авенир моргнул, отгоняя воспоминания, и резко прервался. Сидевшие вокруг костра солдаты во все глаза смотрели на своего командира. Царила мертвая тишина, нарушаемая лишь далеким говором воинов, сидевших у соседних костерков.

- А говоришь, что не знаешь, - наконец негромко нарушил тишину Тигран. - Ты же рассказываешь так, будто видел все собственными глазами. Молнии, столбы огня, землетрясение, смерч. Именно так рассказывали те, кто своими глазами видел это.

- Велика сила нашего Повелителя. - Отозвался кто-то из шестого десятка, невидимый в темноте.

- Велика, - согласно кивнул Авенир. Велика сила Ключа, только почему-то поворачивается к нам она все время своей черной стороной. - А нового Повелителя случаем не Фабианом кличут.

- Откуда ж мы знаем как его на самом деле кличут, - фыркнул Тигран. - Сам-то он велит, чтобы его называли Повелителем.

- Невысокий такой человек, черные как смола волосы, небольшая бородка. Это он, да?

И снова вокруг костра воцарилась тишина. Солдаты изумленно смотрели на Авенира.

- Ты что же, знаком с Повелителем?

Авенир вздрогнул и решил прекратить пустую болтовню. Не хватало еще, чтобы по лагерю пошли слухи о служащем в имперской армии дружке их незабвенного Повелителя.

- Да нет! Стал бы я служить здесь десятником, если бы был знаком с Повелителем. Я бы тогда сидел среди генералов и почесывал зад, размышляя о том, куда же мне двинуть полки. - Авенир деланно рассмеялся. - Просто я когда-то давно видел его издали.

Среди воинов раздались смешки.

- И то верно. Никто знакомый с Повелителем не пойдет рисковать своей шкурой за те жалкие медяки, которые нам здесь платят.

Авенир с улыбкой на губах и с затаенной яростью в душе кивнул.

Проклятье. Ключ все еще у Фабиана. А теперь он еще и начал войну за объединение Грастоса под своей властью. И ведь этот проклятый Отцом Сущего колдун не стесняется вовсю использовать Ключ. Да кто же теперь способен с ним совладать? Армия, поддерживаемая силой Ключа, способна пройти по всему миру, стирая с лика Грастоса все очаги сопротивления.

Сидя у костра и краем уха слушая небрежно болтающих между собой новобранцев, Авенир молча пытался составить хоть какой-нибудь план действий. Перед его глазами проплывали виды яростных сражений. Громадные армии сталкивались на поле боя, и земля была залита кровью павших воинов. Вода в реках покраснела и даже недосягаемые вершины Ограждающих Гор вместо снега покрывала запекшаяся кровь. Пылали захваченные города, сгорали дотла села и деревеньки. Среди выжженных пшеничных полей осенний снег покрывал лежащие тела умерших крестьян. И еще больше мирных землепашцев погибнут во время зимних морозов от голода, ибо проходящие по их землям армии тоже желают утолить свой голод и подчистую выметают все их запасы. Он уже почти наяву слышал отчаянные крики насилуемых женщин, плач детей, оставшихся по воле войны без родителей, стенания матерей, у которых сыновья пали на поле брани... И трупы. Сотни, тысячи, десятки тысяч человеческих тел устилавших землю словно ковер. Громкое карканье вьющихся в воздухе стай разжиревшего воронья. И среди этого безумного царства смерти трепещет на ветру красно-черное знамя Фабиана-Повелителя. Ибо нет на Грастосе силы, способной одолеть Ключ Творца. И держащий его в руках просто обречен на победу.

И это еще в лучшем случае. В худшем же...

...Бездна. Великая тьма Бездны медленно просачивается на Грастос через разрыв в Сети. Наползает на города, поглощая и постепенно переваривая их в своей ненасытной утробе. Орды ужасающих тварей и легионы вернувшихся из забытья чудовищ следуют во тьме, раздирая в клочья все на своем пути. Бездна - есть царство смерти, и нет там места живущим. А в самом сердце надвигающегося мрака багровым светом горят четыре огонька, и будь благословенен тот, кто умрет еще до того, как увидит их свет. Четыре огонька. Четыре глаза. Падшие идут по Грастосу и там, куда они ступают, умирает все живое и даже трава под их ступнями мгновенно обращается в прах. Никто... Никто не способен противостоять им, и даже сила Ключа - не более чем насмешка над их великой мощью. Падшие поглотят мир, превратят его в свою вотчину. И постепенно Грастос растворится в Бездне, как кусок масла на горячей сковороде.

Такова будет судьба мира в случае, если Фабиан не сможет удержать силу Ключа под контролем. А он и не сможет...

- Эй, господин десятник. - Сидевший возле костра Тигран толкнул своего командира локтем в бок. - Если уж ты собрался спать, то лучше уж иди в палатку.

Авенир вздрогнул, очнувшись от своих видений, и некоторое время еще смотрел на костер полубезумным взглядом, в котором отчетливо читались отражения одолевавших его кошмаров. Четыре багровых огонька... О-о, защити меня Отец Сущего. Потом Авенир встал и, молча кивнув, ушел в палатку, отчаянно надеясь, что не проснется ночью с криком из-за четырех багровых огоньков. Глаза Падших смотрят на мир и видят все... Все...

Сержант Карион пришел вместе с рассветом, руганью и пинками под ребра заставил спящих новобранцев вскочить и приказал готовиться к тренировкам. Под его пристальным взглядом Авенир выстроил свой десяток и повел его на тренировочную площадку. Воины шли неохотно, ворча, что вместо этих нескончаемых тренировок лучше бы хоть денек передохнуть. Особо громко выражающих свои чувства Карион награждал тяжелыми взглядами и увесистыми затрещинами.

Десяток выстроился у черты в полусотне шагов от небольших круглых мишеней, на которых был нарисован небольшой черный кружок размером чуть больше монеты, обведенный широким красным кольцом. Мишени были подвешены на обрывках цепей и слабо раскачивались от порывов холодного южного ветра, спускающегося с покрытых ледниками вершин Ограждающих Гор, создавая дополнительную трудность при стрельбе.

Сержант прошелся перед строем и свирепо рявкнул:

- Итак, тупицы, мы сейчас будем стрелять! Порядок действий таков: я поднимаю руку - вы натягиваете тетиву и прицеливаетесь в общую мишень, я опускаю руку - вы отпускаете тетиву. Потом я проверяю результаты залпа, навешиваю вам подзатыльников и мы начинаем с самого начала. Приступаем!

Подбежал разносчик и вручил каждому из лучников по пучку перевязанных кожаной лентой стрел. Авенир молча сорвал ленту, высыпал стрелы в колчан и приготовился к стрельбе. Карион, ухмыляясь, встал сбоку от лучников и медленным ленивым движением поднял руку. Авенир мгновенно выхватил стрелу, натянул лук и прицелился в самый центр мишени, ожидая разрешения выстрелить. Сержант молча стоял, держа руку поднятой. Медленно потянулось время, прошла минута, а команды на выстрел все не было. Один из новобранцев не выдержал и отпустил тетиву. Стрела вонзилась в красное поле примерно в двух пальцах от черного кружка. И сразу же Карион дал команду на залп. Авенир выстрелил и с удовлетворением убедился, что попал в черный кружок.