Анатолий Радов - По стезе Номана

Получасовой отдых после скромного перекуса, и мы снова в пути. После обеда мои размышления закрутились вокруг псевдо-Руны. Сколько раз начинал об этом думать, но так ничего и не надумал. Кто же это был и почему так просто «слил» мне информацию про режим сборки? А главное — зачем? Как я уже успел понять, подавляющее большинство магов не любят делиться своими знаниями, что в общем-то понятно. Со скуки или чтобы потешить свое стариковское самолюбие, как Альтор, — можно, для войны — пожалуйста, а так… Ну разве что Артуно светильнички подогнал…

С ветвью Света еще понятно хоть как-то. У того, кто скрывался под обликом Руны'Арк, могла быть навязчивая идея убедить меня пойти в Зыбь, но режим сборки! А самое интересное, что из всех виденных мною магов никто в нем работать явно не мог, иначе имели бы какие-нибудь винтажные плетения. Учитель в Шане? Ну о нем достоверно известно лишь то, что он может знать о режиме сборки.

А тот его испуг, когда я поинтересовался о стертом с доски…

Неужели все-таки запрещено?

И то, что я владею этим умением…

— Скуты раз!

Согласен, пока еще мало в чем разобрался, но так ведь и входил в режим всего четыре раза! Да и то последний можно не считать.

Интересно, а Странствующие? Гарантирует ли одна книга получение этой способности? Тот тип в таверне имел сложные и удивительные штуки, если, конечно, этакая экзотичность и обилие форм не являются исходным атрибутом ветви Порядка.

Ладно, этот вопрос бессмыслен и ко мне не имеет никакого отношения. Есть и куча других. Например, а как использовать «собственные» плетения, если удастся их собрать? Как бы в магической ереси не обвинили.

Я хмыкнул. Причем сразу по двум поводам. Магическая ересь — это я загнул. Как и с тем, что я смогу что-то там собрать. Не рано ли начал делить шкуру неубитого медведя?

— Скуты раз!

Но тут же пришла мысль: а обычные заклинания? Если официально я владею световым «щитом» второго круга, а в бою использую третьего, как на это отреагирует Линк, например? Или тот же Лостад? Он-то в световиках и сам неплохо волочет.

Засада какая-то.

— Скуты раз!

В размышлениях над этим и пролетела вторая часть дня. Когда дали команду «стой», светило висело над горизонтом еще довольно высоко и неприятно било слева, грея скулу с виском и слепя глаз. Хорошо еще, что дорога вела не строго на запад, а на северо-запад.

Мы сошли с нее на степной простор, Лостад собрал в кучу весь гурт, и четыре сотни тел тут же плюхнулись задницами на щиты, бросив их прямо в глубокий снег. Эгидники так и вовсе разлеглись, благо размер скутов позволял. Это был единственный за последние восемнадцать дней момент, когда я им позавидовал. На пельте особенно не разляжешься.

Остальные гурты продолжали расходиться по степи, и мы какое-то время устало наблюдали за ними. Они останавливались довольно далеко друг от друга, чтобы было место для разбивки палаток. Как и положено в такие моменты, непонятно откуда вдруг появилась энергия. Парни принялись болтать друг с другом, время от времени слышались шутки. Иногда какая-то звучала довольно громко, и тогда весь гурт разом взрывался смехом. Перетащив свой пельт ближе, ко мне подсел Линк.

— Завтра к вечеру уже в лимесах будем, — сказал он, сделав ударение на последний слог. Видимо, жаргон. — Мы, помню, в прошлый раз шли, так метель такая была, что дальше носа не видно. Зима тогда рано началась, — он присел, ободряюще хлопнул меня по плечу. — Твоя в «обозе»?

Подмигнул.

— Нет, — я мотнул головой. — Она в Алькорд ушла.

— Хм. А чего так? Ты ж говорил, у тебя не просто понихтиться, — он расплылся в улыбке.

— Не помню, чтобы я такое говорил. Помню, это ты предполагал что-то подобное насчет меня.

Линк рассмеялся, а я лишь криво улыбнулся.

— Смотри, не вздумай завести себе подругу из лимесовых. Это самые умелые, но и самые грязные нихты в Ольджурии. Если не во всем Отуме.

Он загоготал еще громче. Несколько парней уже заинтересовались нашим разговором, и вскоре Линк был окружен плотным кольцом слушателей, внимающих с открытыми ртами. Грязные, но все же такие умелые лимесские нихты — что может быть интересней легионеру?

На дороге наконец-то появились первые телеги. Целых полчаса они с грехом пополам, а также с криками и руганью, пытались разместиться как можно ближе к нам, для чего некоторым пришлось тыкаться меж деревьев на той стороне, а некоторым съезжать в степь. Но «последки» окончания «парковки» ждать не стали. Носились туда-сюда с гуртовым скарбом, быстро возводя палаточный городок. Мы же участия в этом не принимали, лишь перебирались иногда в сторону, если вдруг как раз на этом месте должна была встать палатка.

Пока возводился лагерь, нам выдали сухпаек. Быстро отужинав и выпив положенную кружку воды, я направился к телегам у кромки леса, сохраняя непринужденный вид. Подошел к дороге прогуливающейся походкой, полуобернулся. Взгляд неспешно оглядел нашу стоянку. Линка не видно вроде.

Зевнув и потянувшись, явно переигрывая, но не в силах не делать этого, двинулся дальше. Мне нужно было незаметно пробраться в лес, где я надеялся спокойно поработать с заклинаниями, а точнее, все же собрать полностью следующий круг какого-нибудь световика. С вопросом о возможности его применения в бою я так и не разобрался, хотя одна идея была. Заплатить какому-нибудь магу из штурмового отряда, чтобы он дал мне, скажем, световой «щит» третьего круга, а потом уже все валить на него. Мол, брал вон у того… Вряд ли кто-то пойдет проверять — что именно я брал. Тем более что Лиду и Сваго даже посоветовали принять световики второго круга у Линка. Ну а мне соответственно — третьего. Что-то я, конечно, и у него возьму, например, «сферу», но «сотрудничать» только с ним — не вариант. В этом случае он будет знать все, чем я владею, и используй я то, чего у него не брал, — удивится. Хотя нет — не удивится, а поймет, что я собираю заклинания сам. А как он на это отреагирует — это еще тот вопрос. Может и сдать. Вон как на него мои слова про возможность восстания подействовали.

Попетляв меж телег и палаток, я незаметно юркнул за густую стену молодых деревцов. Хотя из листвы на них всего пара на каждом осталась, зато ветки густые, хорошо скрывают. Присмотрелся сквозь них к лагерю. Вроде никому до меня никакого дела.

После этого уже спокойно зашагал в глубь лесной чащи. Заблудиться страха не было. Снег не идет, следы не укроет. Подсвечу «фонариком» и выберусь по ним обратно.

А снег здесь был глубокий, доходил почти до верха голенищ, и следы оставались четкие. Я шел осторожно, боясь и вовсе провалиться в какой-нибудь засыпанный овражек, а глаза искали поваленное дерево, чтобы расчистить на нем место и усесться в привычную позу лотоса. Но как назло бурелома не было. Я прошел еще с полсотни метров, медленно погружаясь в тишину. Лагерный гул отдалялся, и тишина победно обступала меня. Если бы не хрустящая корочка подмерзшего снега, то она была бы абсолютной. Я остановился. Вокруг какой-то фантастический пейзаж, рождающий смутное неприятное чувство. Перекрученные стволы сейкон, торчащие из сизого девственного снега, нетронутого даже следами зверья. Мертвая, пугающе молчаливая и без всяких метафор — неземная красота.