Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня

Эльфы переглянулись, но ничего не ответили.

— Бери выше, Мауль. — Виша надкусила желтую сливу. — В храме Нимы. Это не так далеко от Академии, но я думаю, нам стоит поторопиться. Город впустил умирающего шаммахита… кто знает, сколько он будет терпеть эту вот улыбающуюся физиономию?

— Это верно. Ты знаешь, куда идти? — флюгер допил воду, поставил стакан наземь.

— Знаю. Выше, в холмы, там весь храмовый комплекс Ирема. Я видела его реконструкцию, надеюсь, она не сильно отличается от исторической правды.

Выйдя из ворот Академии, они направились на восток, дорога, ведущая в этом направлении, заметно шла в гору. В Иреме царили тишина и покой, так не свойственные этому городу; шаги путников отдавались от серых каменных стен шелестящим эхом, голоса их звучали приглушенно, как в музее.

— Виша, а этот храм, он какой? — гном шел рядом с девушкой, чуть впереди всех остальных.

— В смысле?

— Ну, я как-то читал, что в храм так просто не попасть, там всякие ловушки, западни…

— Да ну тебя, Маульташ, начитался дешевых книжек! — усмехнулась Виша. — Храм Нимы был прекрасен, это же не склад и не крепость. Это именно храм — в нем молились, проводили ритуалы…

— Интересно, а там тоже есть призраки? — гном бросил на Вишу быстрый взгляд.

На щеках девушки вспыхнул румянец, она закусила губу.

— Если есть, то тебе повезет, Маульташ, там были очень красивые жрицы, а еще школа танцовщиц, единственная в своем роде.

— Звучит обнадеживающе. Так как ты сказала, каков он был… этот храм?

Виша посмотрела на гнома долгим взглядом, и ответила одним словом:

— Великолепен. — И зашагала дальше, прибавив шаг.

Добраться до храма Нимы оказалось проще простого; город был по-прежнему пуст и необитаем, подъем в гору, не успев утомить, сменился ровной, широкой дорогой, вымощенной белым камнем. Немногим менее часа — и путники оказались у подножия холма, на котором размещался храмовый комплекс: само святилище, сады, дома служительниц и школа. Ни ограды, ни ворот, только лестница, обрамленная легкими колоннами, ведущая вглубь земного дома Нимы. По ней они бы и поднялись, если бы не одно обстотельство. Начало этого они почувсвовали еще на пути к храму Нимы: прежде абсолютно безлюдный Ирем начал меняться. Первыми проявили себя звуки — сначала Ика услышал гудение пчелы над ухом, потом на Маульташа залаяла собака, он заозирался, но так ничего и не высмотрел, а потом каскад звуков обрушился на всех сразу, как ведро воды, выплеснутое служанкой в окно, прямо на головы случайных прохожих. На разные голоса шелестел, посвистывал ветер, перекрикивались погонщики ослов, спорили за душу покупателя базарные торговцы, вела свой нескончаемый разговор река толпы, и все покрывал тонкий, небесно-пронзительный голос священнослужителя, вышивающий узоры молитвы в небесах. Едва путники успели привыкнуть к этой какофонии, как начали зримо проявляться и те, кто ее создавал. Виша не успела испугаться, но вскрикнула:

— Ой! Смотрите, кот! Какой важный! Ну настоящий Сириан Мираваль!

И в самом деле, на ступеньке лестницы, ведущей во внутренний дворик, возлежал полосато-серый, холеный, спокойный кот, с таким важным выражением морды и высокомерным взглядом янтарных глаз, что так и хотелось спросить у него совет за жизнь, ну, по крайней мере, дорогу.

— Это нехорошо. — Шаммахит как-то подобрался, оглянулся.

— Ты не любишь котов? — Виша уже сидела на корточках и тянулась погладить теплый серый бочок.

— Виша, отойди. Не стоит трогать голыми руками артефакты тысячелетней давности, тебя разве этому не учили? Кто-нибудь, кроме меня, еще понимает, во что мы вляпываемся?

— Возможно. — Отозвался Ика. — Нас втягивает в прошлое? Как полноценные, действующие части минувшего.

— Чтобы мы прожили остаток дней в Иреме, пополнив его и без того немалую копилку судеб, — подтвердил альх-Хазред.

— Э… я на такое не подписывался, — запротестовал гном. — Мне не нравится здешняя кухня и отношение к гномам.

В этот момент прямо на них из-за колоннады вышла женщина в традиционном жреческом наряде и легком головном покрывале, рядом с ней шел статный, одетый в белые ткани шаммахит, полы его джеллабы веяли снежным холодом, из-под белого тюрбана сверкали угольно-черные глаза; будто и не заметив путников, они свернули на лестницу и вскоре затерялись наверху. Вот только женщина прошла быстро и не оглядываясь, а мужчина задержался на несколько секунд, и на это время — Виша могла в этом поклясться! — он смотрел прямо на них уже синими глазами; впрочем, он только едва заметно улыбнулся и проследовал за жрицей храма Нимы. Хотя мимолетный жест его правой руки истолковывался явно как приглашающий.

— Уфффф…. — гном вытер пот со лба. — Так мы что, для них невидимки?

— Почти для всех. Но ненадолго. Так что стоит поторопиться. — Тойво совершенно неуместно улыбался. — Альх, ты понял, кто это был?

— Что я по-твоему, северный олень, что ли? — оскорбился флюгер. А потом опустился на колени и благоговейно прикоснулся губами к ступени, на которой секунду назад стояла нога синеглазого шаммахита. — Аш-Шудах величайший, светоч мира, вечная сила, благослови детей своих, сохрани на темном пути…

— Аш-Шудах? — и вишины колени подломились сами собой, и она присоединилась в флюгеру. Переглянувшись, их друзья сочли за лучшее присоединиться к молитве альх-Хазреда. Затем они поднялись, и, миновав каскад цветников, вышли к храму. Не сговариваясь, все мужчины присвистнули.

— Ого-го…это… ну… — Маульташ откашлялся, перевел дух, но ничего более умного не придумал.

— Удивительно… Какое изящество композиции… смелость замысла… — Иво прижал пальцы к тонким губам, скрывая змеящуюся улыбку.

— Ага. И восхитительная непристойность! — Ика, смеясь, подмигнул собрату и во все глаза уставился на знаменитый скульптурный ансамбль, украшавший фасад храма.

— Не будет мне спокойных снов, пока… вот так же… и вот так… — альх-Хазред облизнул пересохшие губы, тихо застонал… — О боги, только бы не забыть!..

— Забудешь такое… — гном с трудом отвел взгляд от скульптур. — Ну хватит, мы сюда не за этим шли! Виша, дальше куда?

— А… если источники не врут, святилище Нимы располагалось на крыше храма, она плоская, это отличительная черта шаммахитской архитектуры, чего не скажешь о скульптуре, — Виша показала язык эльфам. — Пойдемте, надо подняться.

Они обошли храм со стороны восточного фасада, оказались во внутреннем дворике, из которого шел усаженный цветами крытый переход, в проеме которого просматривались очертания невысокого здания, а из открытых настежь окон доносилась музыка.

— Тихо… — прошептала Виша, прижав пальцы к губам. — Там школа. Небо мое синее, это все правда, при храме была школа танцев… хоть бы одним глазком…