Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня

— Я нашел их. Говори, они услышат. — В голосе брохуса, несомненно, была радость.

Что говорил бог своим детям, для друзей осталось тайной, однако длился их разговор недолго — Калима явно жалел брохуса. Очень скоро корни совсем отпустили голову Тойво, а Калима последний раз воспользовался кнутом.

— Тойво… я отпускаю тебя. Теперь твоя воля… Благодарю тебя, брат мой.

И бог выпустил кнут. Волны черных волос мягко опустили тело брохуса на каменный пол.

Виша бросилась к Тойво, ничуть не озабоченная тем, что топчет волосы бога. Она опустилась на колени, приподняла его голову.

— Я жив, моя радость. — Брохус еле дышал, но улыбался. — Не поверишь… я говорил с ними. Говорил…

— А теперь помолчи!.. — Виша гладила его голову, стирала пальцами кровь с висков. — Кто знает, как ты еще расплатишься…

— Нам остается самое тяжелое — ждать, сделав все, что мы были в силах. — Ика уселся на пол рядом с брохусом, взял его за руку, то же самое проделал и Иво.

— Мы можем поделиться своми силами, — пояснили эльфы. — Чего там, мы почти утратили этот навык, наши предки могли и со смертью поспорить, а мы… ну, хоть дыхание поддержим. Все лучше, чем ничего.

Флюгер сел на пол рядом, скорее за компанию, да и страшновато было ему созерцать Калима, впавшего в забытье, окруженного сонмом еще неспокойных волос. Гном же расхаживал по подземелью, постепенно расширяя круги, пытаясь найти выход. Время от времени он принимался напевать себе под нос, в тишине пещеры звук разносился гулко, так что всем были слышны обрывки песен и откровенная нервная галиматья.

тьфу, проклятый балладный строй, отвяжись!

И он снова топотал в темноту, откуда вскоре неслось:

Слушая такое, друзья поневоле усмехались. Время, разбавленное в кои-то веки такими звуками, казалось, смягчилось и старалось двигаться легче, не утомляя своей тяжелой поступью. Оно шло и шло себе, кровь брохуса уже засохла и не липла к пальцам Виши, его пальцы давно похолодели в ладонях эльфов. Вдруг пение гнома оборвалось.

— Эй! — позвал он из темноты. — У нас гости.

И бегом вернулся к друзьям. Спустя несколько минут раздался звук приглушенного взрыва, потом еще одного — совсем рядом, по ощущению, метрах в десяти; там, наверху, что-то глухо ухало, здесь, внизу, сыпались мелкие камни, вздрагивал пол. Когда они решились поднять головы и посмотреть на произведенный эффект, то увидели, что темнота подземелья разбавлена светом угасающего дня, льющимся в провал. Еще через секунду послышались шаги, кто-то легко спрыгнул вниз и направился к друзьям, ровно отстукивая шаги подкованными сапогами по каменному полу.

— Профессор! — задохнулась от счастья Виша.

— А ты кого ждала? Лорда-маршала? — язвительный, холодный голос Вильмы Эредиа показался им соловьиным пением.

Эредиа на минуту остановилась у алтарного стола, где лежал Калима. Их менто остались тайной для окружающих; эльфка взяла руку бога, поцеловала и почти нежно опустила ему на грудь.

— Поторопимся. Я прилетела одна, так что все, кто не при смерти, встали и за дело.

Они перенесли во флюг Калима — бога пришлось положить на пол, подтянув ему колени к животу и обвив их руками, иначе он не убирался, рядом уложили Тойво, сами забрались внутрь и ждали приказаний эльфки.

— Виша, что это ты прячешь под курткой? И говорите сразу, куда лететь. Я не настолько гениальный флюгер, но тебя, альх-Хазред, к своей машине не подпущу.

— Вильма, — обратился к эльфке Иво, — нам надо попасть в тюрьму.

Секунду Эредиа смотрела на собрата ничего не выражающим взглядом, а потом захохотала. Когда до всех остальных дошел смысл сказанного Иво, они присоединились к Вильме.

— Ну, будет… а если серьезно?

— Да уж куда серьезнее. Мы должны доставить Калима в лабораторию Сорью…

— Ясно. Тайный сад, — кивнула Эредиа. — Что ж… то, что я решила навестить бездельника Сорью, вряд ли у кого-то вызовет подозрения. Виша, как только окажемся во дворе тюрьмы, пошли ему менто, не раньше. Что значит, как? Тебя этим техникам учили, не меня. К этому времени уже стемнеет. Все, остальное решим на месте.

Послать менто Сорью оказалось не так уж и сложно. Он узнал о приближении флюга от своей системы охраны и был вполне настроен на диалог. Просьбу Виши не высылать охрану, а подойти самому, желательно с парой носилок, принял вполне спокойно. Как только флюг сел в полукруглом тюремном дворе, Сорью оказался рядом.

— Не утруждайтесь. — Он закончил все объяснения одним жестом. — Я все сделаю.

На одни носилки они уложили Тойво — чтобы нести первым, мало ли что, обессиленный брохус вопросов не вызовет. На вторые, все в той же позе зародыша, устроили Калима. И, стараясь не бежать, направились в личные апартаменты Сорью. Им повезло, никто из встреченных эльфов не проявил ни малейшего интереса к их процессии, хотя Више стоило большого труда удерживать волосы Калима под покрывалом.

— Мы должны уложить его среди цветов, — Сорью указал собратьям, несшим носилки Калима, куда им двигаться. — Сейчас, я помогу.

Пока он передвигал ящики с рассадой, Виша оглянулась и поразилась — насколько разросся его сад. Те растения, которые она помнила тоненькими ниточками рассады, стали взрослыми и сильными. И они узнали ее — она почувствовала их приветственные голоса всем свои существом. И снова не сдержалась, несмотря на весь ужас ситуации, — улыбалась и гладила их зеленую плоть.

Калима усадили среди цветущей лаванды и розмарина, подложив под спину наспех свернутый комбинезон цветовода, рядом уложили Тойво. Калима попросил, чтобы затылок брохуса находился в его ладони — и все видели, как пальцы бога вросли под височные диски, а Тойво даже не заметил этого. Виша сидела рядом, плакала, чтобы не сказать отчаянно ревела, но брохус так и не пришел в себя.

— Нам лучше уйти… — Сорью огляделся: все его растения, выхоленные, выпестованные ценой смертельной опасности, словно проснулись. И без того живые, они встрепенулись все до единого, каждый лепесток, каждый лист потянулся к Отцу, чтобы поделиться с ним своей силой, своей неиссякающей жизнью. Сорью повернул рычаг, и с потолка тонкими струйками полилась вода. Калима подался ей навстречу всем телом…

— Пойдем, Виша, — гном очень ласково, но настойчиво взял ее за плечи, помог встать и повел к выходу.

Стараясь двигаться бесшумно, они покинули райский сад, оставив бога наедине со своими детьми.