Денис Попов - Новые гладиаторы[СИ]

Он попытался представить море, как обычно делал для быстрейшего погружения в сон. Начало получаться. Сознание уже почти перешло в пограничную фазу, его разум уже приятно покачивался на волнах…

Когда послышался шорох.

Сердечко заколотилось с удвоенной скоростью, в районе солнечного сплетения неприятно заныло, в голову ударил поток крови. Какой, к черту сон! Все начальные симптомы физиологии страха были налицо.

Вася напрягся, мышцы невольно напряглись. Руки согнуты в локтях, кулаки прижаты к носу, пальцы ног скрючились, и застыли в глупой хватательной судороге, как у обезьяны.

Он приоткрыл глаза. И понял на себе, что значит выражение "Обоссаться от страха".

В метре от постели неподвижно стояла темная человеческая фигура с лошадиной головой. Глаза чудовища, малюсенькими оранжевыми искорками смотрели на Василия.

Предприниматель волевым усилием напряг мышцы промежности, и с трудом остановил поток мочи, готовый сорваться фонтаном. Но в трусы, все равно, просочилась небольшая струйка.

— Возьми себя в руки, иначе конец наступит прямо сейчас, — услышал он посыл изнутри.

Он задышал глубоко и размерено, стараясь привести себя в порядок. Сосредоточившись на дыхании, ему удалось избавиться от первого шока и немного оценить обстановку.

Перед ним стояла вполне человеческая фигура невысокого роста, не с лошадиной, а крысиной головой. Определенно с крысиной, причем злобно скалящейся.

Два больших белых зуба мерцали между приоткрытыми влажными серыми губами с проглядывающими розовыми деснами. Усы были покрыты мелкими капельками пота или росы. Он осознал, что рассматривает крысиную морду с близкого расстояния. Были прекрасно видны серые и редкие белые волоски, покрывающие звериную голову.

Зрение играло с ним странные штуки. Он мог приближать предметы, используя нечто, вроде зрительного "зума". Отвлекшись на секунду, он рассмотрел в подробностях открытую дверь в гостиную, увидев в лунном освещении все сколы и царапины крупным планом.

Вокруг кровати пролегала бледно светящаяся тонкая линия. Она мерцала и медленно испарялась. Чуть заметные белесые струи шли вверх, образовывая подобие слабого перевернутого водопада.

Чудище стояло перед начертанной линией. Ноги монстра выглядели вполне по-человечески, и были обуты в дешевые синие сланцы. Разве что, пальцы на ступнях казались неестественно длинными. Рук не было видно, они находились за спиной. Серые шорты и белая тенниска поверху составляли обычный наряд европейского туриста.

Казалось, что монстр чего-то выжидает.

Ждет когда испариться мелок! — мелькнула догадка.

Тут Крыса кашлянула. Вася вздрогнул, и уселся на постели, поджав под себя ноги. Одну из подушек он прижал сверху, прикрывая живот и пах. Видимо верил, что она могла как-то защитить. В такой позе он слушал страшные сказки в детстве.

— Ну, вот и ты и проснулся раньше времени, — произнесла крысиная голова и немного склонилась вправо.

— Опять возня лишняя — сварливо проворчала про себя крыса.

Тембр голоса был вполне человеческим — гнусавым с небольшой шепелявинкой. Вася вспомнил институт и занудного препода по истории КПСС по фамилии Вилков. Имени педагога он не помнил.

Крысиная голова стала трансформироваться. Это было совсем не похоже на спецэффекты Голливуда. Сначала по всей серой крысиной коже пошли пузыри. Потом они стали лопаться, а следом громко лопнула и сама голова. Ошметки растаяли в воздухе, не успев упасть.

Перед предпринимателем Барайкиным стоял обычный человек. Прилизанная прическа как у Гитлера, только волосы были блеклого сивого окраса. Острый нос и противные редкие усики над тонкой губой. Не красавец.

Человек-крыса растянул губы в улыбке, и продемонстрировал большие снежно белые резцы.

— Ну что, так лучше?

Вася ничего не ответил, так как не успел выйти из прострации.

— Расслабься амиго! Я не причиню тебе вреда. Меня засунули в эту дыру, чтобы я разобрался с тобой, но ты мне ничего не должен, и я ничего не имею против тебя.

Гнусаво шепелявый тембр историка из института никак не соответствовал смыслу произносимого.

Помимо страха Василий ощущал ужасный сушняк. Язык раздулся и прилип к небу. Он прокашлялся. Вязкие слюни пришлось сглотнуть, дабы не сплевывать на ковер.

— Ты кто?

— Я?

Гость сначала задумался, а потом стал шумно втягивать носом воздух, смешно водя лицом по сторонам.

— Да ты никак обоссался сынок?

Он по-отечески покачал головой, дескать: "Беда с вами молодыми".

— Ну да это не страшно. При встрече со мной многие люди под себя ходят, это, можно сказать, норма. Вот если бы ты остался сухим, тогда, конечно, респект! Но в твоем случае ничего особенного. А называть меня ты можешь Крисом.

Крис улыбнулся еще шире, и стали видны острые клыки. Он по-прежнему стоял перед белой линией и водил руками перед собой, словно ощупывая невидимую преграду.

У Васи выступила испарина на лбу, и пить захотелось еще сильнее. Он облизнул губы, и каркающим голосом спросил:

— Чего тебе нужно?

Гость перестал водить руками, и убрал их за спину.

— Как бы тебе, получше объяснить.

Взгляд его нетерпеливо перескакивал с Васиного лица на меловую линию. Но голос оставался спокойным и ровным.

— Дело в том, что, видимо, я твоя последняя галлюцинация. Самая реалистичная. Все мои слова, — это защитные построения твоего подсознания, пытающегося спасти твой мозг. У тебя, началось раздвоение, личности. Так вот, я и есть часть тебя. Другая, больная часть тебя, наверняка тоже где-то здесь. И что-нибудь тебе внушает.

Он покрутил головой по сторонам, и пожал плечами.

— Я никого не вижу, интересно, а ты? А может, ты только слышишь ее?

— Не верь ему! Он хочет обмануть, — послышался изнутри внутренний голос.

— Наверняка, даже сейчас она пытается на тебя воздействовать. Эта частица тебя, вероятно, решила принять всерьез правила этой дурацкой игры и ведет тебя к сумасшествию. Хотя, я, конечно, ни в чем не уверен.

Крыс или Крис почесал рукой усики. Получилось забавно как у умывающегося котенка.

— В одном я уверен определенно. Чтобы избавиться от наваждения тебе требуется просто сойти с кровати, подойти ко мне, провести рукой, и увидеть, как я растворяюсь в пространстве. На этом все. Я растаю насовсем, и больше глюков ты не увидишь. Решайся.

Он замолк, и заложив руки за спину, уставился в пол.

Тем временем Вася окончательно пришел себя и почти перестал бояться. Осталось только слабое чувство стыда за обмоченные трусы.

— Не верь! — завопил внутренний голос, — Ему только и надо, чтобы ты вышел за черту! Он сожрет тебя.

— Заткнись, — Васин ответ прозвучал неожиданно громко.