Айя Субботина - Сердце мертвого мира

Черная дева сделала первый удар. Резкий выпад на правую ногу, - Шиалистан едва успевал глядеть и разбирать движения, весь задеревенев от страха, - и дала мечу пойти вверх, по косой, целя снизу вверх, будто собиралась выпотрошить своего противника. Рабыня отпрыгнула, взвизгнула, будто почувствовала победу. Шиалистан почувствовал липкое отчаяние, которое забиралась ему в самое нутро, шевелилось и будто вот-вот готовилось схватить за сердце. Гулкие удары почти глушили регента, мир в глазах прыгал вверх-вниз. Неужели рхелька проиграет?

Иджалка наскочила на Живии, размахнулась, полоснула несколько раз, но Черная дева уходила в стороны, не давая тронуть себя. Женщины несколько раз менялись местами, пару раз рабыне все же зацепила острием кольчугу рхельки и от встречи железа с железом летели искры. Воительницы больше походили на умелых плясуний, кружились, будто заигрывали друг с другом, приноравливались, учили движения. Наконец, Шиалистан перестал пытаться уследить за ними, думая о том, кудой лучше сбежать. Распахнутая дверь манила иллюзией свободы, но регенту хватило остатков рассудка, чтоб не броситься в нее сломя голову. Так или иначе, а стоит ему высунуться, он тут же станет удобной мишенью. Теперь-то убийца не суется к нему, наверняка лишь из-за того, что стоит отвернуться от Черной девы - и та тот час всадит в нее клинок.

Плясуньи сделали еще один круг в своем смертельно танце, разошлись и замерли. Шиалистан видел, как тяжело вздымается грудь темнокожей, и как спокойна Живии: глядит вперед все тем же мертвецким взглядом, ни азарта, ни злости.

Рабыня бросилась вперед, нырнула под руку своей противнице, целя прямо в нижнюю часть живота. А черная дева, вместо того, чтоб отбить ее клинком, отступилась, вывернулась, - прытко, Шиалистан и моргнуть не успел! - и рубанула сверху.

Убийца вскрикнула, раскинула руки. Но рхелька оставила за собою право решить поединок. Она развернулась, теперь чуть медленнее, будто чуяла - победа за ней. Перехватила клинок так, чтоб тот стал осиным жалом в ее руке, и засадила темнокожей меж ребрами.

Регент видел, как острие легко выскочило наружу меж ребрами. Девушка захрипела, тронула ладонями лезвие, может быть в последней попытке спастись, покачнулась и упала плашмя на пол.

Живии вытащила меч и носком сапога перевернула девушку лицом вверх. После еще раз для верности продырявила клинком. От звуков, с которыми "бастард" смаковал плоть, регенту сделалось дурно.

- Ты цел, господин? - Черная дева глядела точно в тот угол, где прятался Шиалистан.

- Будто бы, - неуверенно ответил он. - Она точно мертвая?

- О том не волнуйся, господин. Можешь сам проверить.

Шиалистан покривился, чувствуя, как страх медленно, но отпускает его. Тут же, словно все время прятались за дверями, в покои вбежали стражники, следом за ними - замковый сенешаль, весь сонный и взъерошенный. Принесли свечей и факелов. Когда в покоях стало светло, регент увидел, что Живии тоже досталось: по руке Черной девы сочилась кровь, чуть выше локтя кольчужный рукав был прорван, и женщина то и дело хмурилась, когда в суматохе ее неосторожно толкали или задевали.

- Чтоб я вас завтра же не видел здесь, - первое, что смог сказать Шиалистан, когда язык стал ему послушен. Взгляд регента, обращенный на двух стражников из Белых щитов, не обещал им ничего хорошего. Один из двоих точно был щенком Гиршема. - Попадетесь мне на глаза, хоть где - познакомитесь с госпожой Веревкой. Пошли вон! Живии, проследи чтоб не заблудились. - И, когда женщина была уже у двери, прокричал ей вслед: - После ко мне сразу, и больше чтоб ни на шаг не отходила. Только тебе и могу верить.

Черная дева остановилась, сдержанно поклонилась и покинула спальню регента.

Шиалистан сбросил с себя руки мастера-жреца, который настойчиво пытался проверить, нет ли на еле регента ран. Когда жизни рхельца перестала грозить опасность, он быстро взял себя в руки, и на смену недавнему отчаянию пришла злость. Ярость на каждого, кто теперь заискивал перед ним.

- Не троньте их, - велел коротко, как только сенешаль велел замковой страже унести мертвых иджалок. Когда тот с непониманием уставился на него, пояснил: - Хочу прежде сам на них поглядеть. И пусть позовут ко мне оружейника, живо!

Сенешаль императорского замка как мог старался показать, что просьба регента не кажется ему безумием. Он даже щеки надул, чтоб придать себе важности, но Шиалистану было не до того. На самом деле его больше занимала та из девушек, которая собиралась его убить. Где-то всередке назойливой букашкой вертелась мысль - почему темнокожая рабыня убила и свою сестру? Или то была добровольная смерть? Сговор меж сестрами, когда одна должна была принять смерть, а вторая - убить. Но во имя чего?

- Прочешите весь замок, - велел Шиалистан Первому стражу замка. Позже, когда шумиха уляжется, рхелец собирался поговорить с ним намного жестче, спросить, как могло получится, что при рабыне не нашли клинка. Сегодня, прежде чем девушек допустили в его комнату, их должны были обыскать с ног до головы - необходимая мера, которую Шиалистан завел, едва поселился в императорском замке. Оказалось, что не напрасно.

- И откуда только кинжал взяла, змеюка, - Первый страж озадаченно скреб лысую макушку. Ему было ужа много за четвертый десяток, иногда регенту казалось, дасириец стал слаб зрением и в руках его нет должной силы. Но стоило Шиалистану сказать о том на Совете, военачальники все как один становились на его защиту. Даже те, кто был куплен. Здесь цнили венные заслуги, а Первый страж отличился во многих битвах.

Регент прищурился. Видят боги, ему не хотелось начинать этот разговор сейчас, когда вокруг столько людей и каждое слово после обрастет десятком небылиц и смыслов. Но раз Первому стражу не хватила разумения помалкивать, Шиалистан, обозленный едва ли не до крайнего предела, не собирался попустительствовать глупости.

- Меня этот вопрос тоже очень занимает, Шилек, - сказал он спокойно. Слишком спокойно, чтоб то не выглядело подозрительно.

Шушуканье в покоях регента мигом сошло на нет. Боковым зрением Шиалистан видел, как попятились жрецы, прислужники, охранники и стражники. Не успело сердце высчитать пяти ударов, а между Шилеком и регентом образовалось свободное пространство, куда никто не смел ступить. Первый страж непонимающе озирался по сторонам в поисках поддержки, но рхелец налетел на него, точно коршун, не давая опомниться.

- Скажи-ка мне, Первый страж, откуда бы у рабыни взяться кинжалу, а?! - Регент вошел в раж. Злость на себя за то, что прятался в углу, будто мальчишка, даже не пытался защищаться, скованный страхом, теперь обернулась стыдом. Если кто прознает... Шиалистану делалось гадко от мысли, что вскорости за ним по пятам будет шляться дурная слава труса. Сейчас у него остался последний шанс обелить себя. И этот болван Шилек стал невольным тому соучастником. - Разве не тебе положено следить за всяким, кто ходит по замку, Страж? Проверять каждый рукав, каждую складку, промеж ног, если потребуется? Заглядывать во все щели, проверять все ли ладно с твоим господином!