Рустам Панченко - Герцог (Книга 1) Путь в неизвестность

Наступила длительная пауза в этом тяжёлом разговоре.

— Хорошо, Ваша светлость! — согласился Саним. — Осознаю, что переборщил, с получением прибыли любыми путями и готов возместить весь нанесённый ущерб.

Хотя слова звучали уверенно, но лицо торговца, после его согласия на наши условия, стало очень мрачным.

— Ты настолько переживаешь о потере денег, Саним? — спросил у него Артуа.

— Да нет! — махнул он рукой. — Деньги в данном случае не самое главное. Даже заплати Вам всю сумму, наша семья не очень обеднеет.

— Так в чём же проблема? — голос отца выразил нотку заинтересованности.

— Мне очень жаль потерять такого клиента, как Вы, Ваша светлость. Уже несколько поколений наша семья занимались поставками Вашему герцогству, и, боюсь, мне не простят разрыва торговых отношений с Вами.

Да уж. Ситуация повернулась интересной стороной. Мне, почему-то, был симпатичен этот местный воротила бизнеса. Просительно посмотрел на родителя. Тот подмигнул мне, и спросил:

— А кто тебе, дорогой Саним, сказал, что отношения между нами прекращаются

— А разве нет? — на лице человека почувствовавшего наживу был нарисован большой и жирный знак вопроса.

— Уважаемый Саним. Как ты думаешь, почему несколько лет на твои аферы с ценами на товар закрывались глаза? — внимательно смотря на дельца уточнил герцог.

— Значит… Вы обо всём знали?

Наверное, вопрос мы произнесли одновременно с купцом.

— Ну, скажем так… Догадывался об их наличии. Но только недавно узнал о суммах. Почему-то, считал тебя более, как бы это сказать, скромным.

Слова герцога были печальны.

— Но, если ты готов выполнить свои обязательства, данные моему сыну, то, думаю, мы сможем и дальше сотрудничать с тобой. Правда будет несколько дополнительных условий к нашему прежнему договору…

— Я готов их принят, Ваша светлость! — заторопился купец.

— Даже не спросив об их сути? Разумно ли это? — удивление герцога было сыграно просто великолепно.

— Ваша светлость! Вы ни разу не дали повода сомневаться в Вашей порядочности. И, кроме того, не думаю, что Вы решили разорить мою семью.

Бизнесмен местного разлива начал немножко оживать.

— Первое требование: ты перестанешь обсчитывать меня, — сказал аристократ, про себя же, наверное, подумал, по крайней мере, столь нагло.

— Во вторых: перестанешь подкупать моих людей. И сделаешь всё возможное, что бы я даже не заподозрил, что некоторый товар может быть не соответствующего качества. Это и есть дополнение к нашему соглашению.

Странно, мне всегда казалось, что эти пункты и так само собой разумеющиеся в подобных сделках. К чему их выносить в отдельные дополнения к договору?

— Меня это вполне устраивает. Я согласен, Ваше сиятельство, — Саним был вне себя от восторга.

— И, как, ты планируешь выполнить взятые на себя обязательства? — спросил его светлость.

— Мы можем поехать в Меримор. В банке я смогу сделать перевод на счета, которые Вы мне укажете, — быстро и чётко ответил, почти счастливый, торговец. Вероятно, всю ночь тренировался так эмоционально давать обещания.

— Тогда, думаю, мы сделаем это завтра. Пока же можешь доделывать свои дела. Ты по-прежнему мой гость, Саним, а гостям, извини, но охрана не полагается.

Отец жестом руки отпустил стражников, не сводивших до этого с купчины внимательного взгляда. Саним откланялся и поспешил нас оставить. Очень внимательно посмотрел на местного владельца. Как погляжу, герцог не только имеет острый ум, но также он очень расчётливый человек. По крайней мере, так думал тогда.

— Артуа. Разрешите задать один вопрос? — спросил его.

Этот вопрос стал настойчиво стучаться в мою черепную коробку. Герцог вопросительно кивнул.

— Я знаю, что ты сильно любил своего, сына…, - начал, подбирая слова, формулировать мысль.

— И Вам кажется неправдоподобным, что я смирился с тем, что теперь в его теле живёт непонятно кто. И ты думаешь, что я поступаю не логично. И, наверняка, думаешь о том, где же моя, хвалёная, любовь к сыну?

Осталось только удивлённо кивнуть, так как все мои вопросы были озвучены довольно-таки точно.

— Это настолько явно написано на моем лице? — удивлению прозорливости названного отца не было меры.

— Почти, Кевин. Я бы тоже задумался об этом, на твоём месте. Да и сам хотел бы, что бы всё сложилось по-другому, но мои, желания и чувства, не должны влиять на принимаемые решения. Понимаешь, от моих решений зависит не только моя жизнь. Единственным правильным, в данной ситуации, было решение, которое уже принял. И, так как нам придётся долго жить вместе, не хочу начинать строить наши отношения таким образом, что бы потом, кто-то использовал тебя против меня или герцогства. Нам нужно стать семьёй, мой мальчик, одной дружной семьёй. Семьёй де Сента. Мы ещё, наверное, не раз вернёмся к данному разговору. Но это будет позже.

Да! Такой расклад мне и в голову не приходил. Он отнёсся к смене сына, как к смене носков. Блин! Вот пришла же на ум аналогия. Мне его не понять. Ещё, чего не мог осознать, это то, как он решил вопрос с купцом. Может мне и симпатичен данный делец, но после таких закидонов, ну, ни за что не продолжил бы с ним работать. Как по мне, таких доброхотов, как этот, двенадцать на дюжину.

Самое неприятное для меня сейчас, это то, что не понимаю этого странного феодала. Его отношение ко мне — тайна за семью печатями. Нет, вы не подумайте, я ничего не имею против таких взглядов, но это слишком. Ещё допускаю, если бы, например, во мне что-то осталось от его сына, а так — сплошные непонятки. Кроме того он знает, что я из более технологически развитого мира, но об этом у нас был только один разговор на стене замка, и после него молчок. Блин, я тут попаданец или кто? И я должен создавать эти изгибы реальности! А их создают для меня, и притом в огромном количестве. Надо это обдумать, и позже, наверное, всё-таки выяснить данные вопросы.

Мы ещё немного поговорили о завтрашней поездке в банк города Меримор. Но это будет завтра.

Утро началось рано. Нет, вы не поняли, оно началось очень рано, можно сказать ещё затемно. Меня разбудили, как говориться, ни свет ни заря. Просыпаться не хотелось категорически. Вероятно, если бы на столе стоял будильник, он бы показывал часа три ночи.

Дальнейшее происходило на автомате. Умыться, одеться, позавтракать, выйти во двор, погрузиться в коляску, или бричку, и снова заснуть.

Следующий раз проснулся, когда уже было светло. Мы ехали по грунтовой дороге. Её состояние говорило о том, что ей часто пользовались. Вокруг раскинулись поля, засеянные чем-то полезным, наверное. Больше всего меня поразил воздух. Свежий, сладкий, вкусный и надышаться им было невозможно.