Александр Данковсеий - Папа волшебницы

Тропа давно кончилась, перли напрямик сквозь густой и царапучий подлесок. А на склоне оврага колонна превратилась едва ли не в цепь - каждый пытался съехать, где ему казалось удобнее. Была бы это группа нашенских туристов - и весь лес уже наполнился бы руганью. "Мать-мать-мать", по привычке откликнулось эхо". Все же мокрая глина, на которой растут колючие, не ухватишься, деревца - это удовольствие значительно ниже среднего. А черные упрямо сохраняли тишину.

Ну мне-то их уставы не указ. Поэтому я с удовольствием и без всякого притворства оглашала округу возгласами вроде "Ой, мама" и "Вот черт!". Когда на русском, а когда и на местном. Конвоир пытался было призвать меня к тишине - знаками. Но, во-первых, жестикулировать на скользком склоне - занятие то еще. Во-вторых, я в ответ набросилась на него, упоенно играя тупую блондинку:

-- Чего "тихо"-то, чего тихо! Затащили меня черт знает куда, ни помыться, ни поесть, прем без дороги через колючки, так еще и молчи! Фиг тебе, болван черномазый!

Черномазым я его зря обозвала. Большинство ребят, которые меня волокли, были и впрямь смуглыми, как арабы. Но пара-тройка, в том числе и этот, могли похвастаться вполне европеоидной внешностью с примесью чуди белоглазой.

А отрываясь таким образом, я рисковала нарваться минимум на подзатыльник. Особенно за "болвана". Но обошлось. Кажется, солдат решил не обращать внимания на мои крики, тем более, услышать их было явно некому.

В итоге я а)выяснила, что на языке Криимэ конвой не знал ни слова и б) получила возможность хоть как-то общаться с Дриком. Он быстро понял мою задумку и тоже стал ругаться, спотыкаться и отвечать мне соответствующим тоном. Благо, спуск обещал затянуться надолго: по дну оврага мы шли все вниз и вниз. Ноги вязли в коричневой мокрой почве, то и дело приходилось обходить бочажки - а для этого сперва подниматься по склону, а потом опять скатываться вниз. Нам с Дриком еще ничего было, а вояки тащили вьюки, которые назвать рюкзаками язык не поворачивался. Какие-то свертки, увязанные веревками, и, как по мне, жутко неудобные. Широкие, шире плеч, тяжелые - поди с такими попетляй между стволов, каждый второй из которых так и норовит ухватить тебя то за одежду, то за ношу.

-- Как ты думаешь, нас уже ищут?

-- Искать-то, конечно, ищут, -- попытался он меня обнадежить.

-- Только как нас тут найдешь? Лес вон какой здоровенный.

-- Надо бы знак какой подать.

-- Какой? Даже если лесной пожар устроить, его все равно никто не увидит. Да и мокро кругом.

-- А каким-нибудь магическим способом?

-- Каким?

-- Не знаю, ты дольше меня учился.

-- И я пока не знаю.

-- А какого-нибудь вестника послать? Или наши - они не смогут нас найти с помощью магического сканирования?

-- Ты еще яблочко с блюдечком вспомни! - в школе я, как папа и предсказывал, развлекала иногда Дрика и остальных сказками из нашего мира, не объясняя их происхождение. В основном, реакцией был хохот, но иногда слушатели "чухали потылыци" и говорили, что идея неплоха и стоит попробовать. Сейчас примерно то же проделал Дрик, из-за чего его шевелюра украсилась комочками глины и мелкими листочками.

-- А над вестником стоит подумать. Птицу там послать... Вдруг мы с тобой осилим. Дело сложное, но выхода-то у нас нет. А пока буду ветки заламывать.

-- Брось, уж ветки точно никто не найдет.

-- Найдет, -- сказал он мне с непонятной убежденностью. - Мой папа найдет. Он еще и не на такое способен. Да ты его знаешь.

-- Я?

-- Ну да. Он же вас с твоим папой все время охранял.

Я так и села на попу. Без посторонней помощи.

***

Да, кончилась прогулочка. Начались обещанные трудности. Шоб ты, Бержи, был жив-здоров три раза - "сможете пройти, часть пути пронесете вилсипеды на себе". Вот и получается, что велик уже который час едет на мне. А не я на нем. И до соплей жалко оставленного под обломками флигеля "Сандаля". Гномы, конечно, мастера великолепные, честь им и хвала, но ни алюминиевых сплавов, ни композитных материалов еще не придумали. Так что "вилсипед" их выделки потяжелее прообраза вышел килограмма на три-четыре. Пока ты на нем едешь, это не так чувствуется. А вот когда ты его тащишь...

А кроме велика, еще килограммов 40 груза. Причем двужильный Сайни, видя мои старания, с меня еще пяток снял. Если не всю десяточку. К этому времени я уже так вымотался, что на вежливые возражения сил не было, только кивнул благодарно. А что вы хотите? Два часа по скользкой глине, перемешанной с древесными обломками. Велосипед даже в поводу по этой каше не идет - колеса то вязнут, то останавливаются, наехав на невидимое сквозь толстый-толстый слой несъедобного шоколада препятствие. Хорошо, когда можно еще скакать с кочки на кочку. Хотя какое там "скакать" с эдаким грузом? Переступать тяжело, балансируя всеми двухколесными килограммами. Раз я таки сверзился с осклизлой лесины, да задницей в болото, причем пригрязился весьма неудачно - велик пришел сверху. Голень ободрал сквозь штанину, что в условиях нынешней антисанитарии не радовало. Причем ту же голень, что пострадала во время налета. И что ж так не везет-то?!

А местами кочек для скачек нет. Приходится просто топать "навпростець", волоча пудовые от налипшей грязи ноги и тяжело переставляя лисапед, как своеобразный посох - третья, она же четвертая точка опоры.

Плюс низко нависающие ветки, с которых мы благополучно собирали на одежду влагу, а также разных мелких ползучек - насекомых, пауков, улиток, слизней и даже мелких лягушек. Кусаться они не кусались (пока), что даже странно. Но щекотались, попав за шиворот, в рукава и вообще куда угодно.

Может, и проходила здесь когда-то тропа. Но уж очень "когда-то", так что принцип "здесь не дороги, а направления" моему спутнику был хорошо знаком. Именно по направлению мы и перли. А задавала его география местности. Желающие могли уйти в сторону. Всего-то делов - вскарабкаться на скользкий и липкий склон, густо поросший всякой непроходимой мерзостью и усыпанный опадом, перевалить через гребень - и очутиться ровно в таком же овраге. Может быть, он и окажется чуть посуше собрата. А может, наоборот. Честно говоря, пробовать не хотелось. Одной попытки хватило за глаза.

Думаю, скорость у нас была километра два в час, не более. А с учетом извивов и обходов, а то и возвратов... Эх, лучше не считать, одно расстройство получается.

Сайни уверял, что болотистая местность - это ненадолго. Мол, по карте низины здесь небольшие. То ли картографы в прошлом были халтурщиками, то ли с тех пор местная территория поднамокла, а только "ненадолго" это затянулось уже на день. И просвета не видно.

Там, где ветки плотно закрывали дно низины, казалось, будто идешь в погребе и что солнце здесь не бывало сроду. В этих местах стволы - и лежачие, и стоячие - обильно устилал мох густо-зеленого цвета, на ощупь напоминавший мокрую мочалку. И скользкий до безобразия. А кое-где деревья расступались, давая место лучам светила, и те выжимали из окружающего сырого безобразия густые и столь вонючие испарения, что слезу вышибало - тут тебе и тленье, и какие-то тропические цветочки, и классическая болотная вонь имени серого водорода... Та еще банька. Причем даже раздеться, чтобы дать какой-то отдых распаренному телу, было нельзя - некоторые здешние представители растительного царства жалили позлее крапивы, да и среди падающих с веток сюрпризов могли попасться весьма неприятные. Мне, например, встретилась сороконожка с челюстями такими, что впору гвозди выдирать. Правда, сразу пускать их в дело она не стала, а просто вцепилась всеми своими сорока коготками в ткань сумки на руле. Я попытался сбить ее щелбаном - не тут-то было. В ответ она клацнула своими жуткими жвалами, как кастаньетами. Ладно, покатайся, пока не надоест...