Анна Алмазная - Лоза Шерена

Боль. Пронзают Бранше огненные нити, как бусинку вплетают в невидимый глазу узор... убивают. Такое нельзя пережить...

Вот тебе и простой лесник...

Когда Бранше очнулся, дождя не было. Он лежал на кровати в комнате Рэми, а хозяин стоял у распахнутого настежь окна, любуясь на восходящее над лесом солнце.

- Красиво, - сказал Рэми, будто почувствовав, что гость проснулся. - Но ненадолго. Ночью будет буря.

- Что ты со мной сделал?

Бранше с трудом сел на кровати, не веря своим глазам. Рэми сильно изменился за эту ночь: сила его возросла настолько, что слепила внутреннее зрение оборотня.

Синее сияние, знак судьбы. Опасная сила, которой Бранше больше не обуздать. И тень покровителя, что овивала теперь Рэми коконом - важен для кого-то мальчишка. И этот кто-то не враг и не друг - младший бог. А с младшими богами играть не стоит... Зря все же Бранше зелье Рид ослабил.

- Ничего, - пожал плечами лесник. - Я принял тебя в свой род, подарив тебе татуировку. И только. Теперь я могу дать тебе это.

Бранше долго не осмеливался поверить в то, что услышал. А Рэми никуда и не спешил. Все так же стоял он у окна, черной тенью на фоне кровавого рассветного неба.

Что это за страна? Что это за люди? Недомерки? Какие уж тут недомерки, если с такой легкостью ломают судьбы. А ведь сделал же оборотня кассийцем. Сделал?

Золотые нити окутывали запястье Бранше частой сеткой. Сияния не было, а нити мирно спали, сплетая золотистый рисунок. Именно так видят нити недомерки. И именно так будет их видеть теперь Бранше.

Рэми обернулся. Глаза его были задумчивы, слегка печальны. Такие бывают у недомерков от наблюдения за чем-то по их мнению красивым, "магическим".

Бранше не понимал, что магического в рассвете, но его друг-недомерок из школы говорил, что рассвет завораживает. "Делает чуточку умнее, придает силы". Может, кому-то и придает. Но у Бранше - отнимает.

- Это лунный свет, - Рэми подал Бранше необработанный черный камушек, висящий на кожаном ремешке. - Камень колдунов. Он впитает в себя твою силу. И ты пройдешь мимо дозора.

- Не надо впитывать, - прошептал Бранше.

И вновь охватил Бранше панический ужас. Такой силы, как у Рэми, нельзя не бояться. Ее не осилить, против не пойти. Это все равно, как пойти против бури или урагана. С таким пусть высшие маги играются, Бранше лесник не по силам.

- Тогда до первого дозора, - недобро улыбнулся мальчишка.

- Мне все равно.

- Так ли?

Рэми взял в ладонь амулет удачи, и вероломная игрушка чуть засветилась, кокетливо заиграла огнями, почуяла сильного хозяина. Только Рэми теперь ни к чему глупые амулеты.

Теперь он маг и немаг одновременно... Бранше похолодел - Рэми и сам не понимает, как опасен. Не видит своей силы. Не знает своего покровителя... не умеет защищаться.

И тут Бранше почувствовал то, чего не чувствовал никогда - желание остаться. Броситься к ногам мальчишки и служить ему до конца своей никчемной жизни. Зачем ему эта жизнь? К чему чьи-то приказы, интриги? Перед ним стоит некто, кто творит судьбы этого мира. Некто слепой. А слепого так легко... убить?

- Я передумал! - выдохнул Бранше. - Я... помоги мне...

Властвуй надо мной!

Рэми сел на кровати. Глаза его на этот раз не были грозными, скорее - печальными. Изучающими. Мягко засветился лунный камень.

Бранше упал на подушки. Несмотря на раскрытое настежь окно, ему стало нестерпимо душно. Он видел только камень, чувствовал его - черный сгусток около своей груди, что втягивал в себя нечто, Бранше очень дорогое...

- Нет, - прошептал он.

- Главе рода не отказывают, - ответило вероломное тело.

Рэми был прав, к вечеру разыгралась буря. Она билась в плотно закрытые ставни, ломилась в стены, пыталась заглянуть в дверь, и иногда казалось, что лесной домик не выдержит. Лесник и Бранше сидели на скамье у пышущего жаром камина. Оба молчали. Рэми задумчиво смотрел в огонь, Бранше точил нож, мысленно готовясь к путешествию.

Быть немагом оказалось нелегко. Без чутья оборотня Бранше чувствовал себя внезапно ослепшим, заблудившимся в темноте. Успокаивали лишь заверения Рэми, что силу можно пробудить в любое мгновение, стоит только мысленно обратиться к висящему на шее камню.

Бранше даже пару раз попробовал. Получилось. Но тотчас глаза Рэми меняли оттенок с черного на глубоко-фиолетовый, и Бранше вздрагивал от страха, загоняя магию обратно в амулет.

Сила Рэми росла с каждым мгновением. И чувствовал то не только гость. Судя по озабоченным взглядам Рид, она тоже была обеспокоена. Да и Лия вдруг перестала по поводу и без прыскать смехом, то и дело тревожно поглядывая на брата.

Бранше краем глаза наблюдал, как Рид подала сыну чашу. Рэми чашу принял, все так же не отрывая взгляда от огня, и стоило Рид отвернуться, как с пальцев мальчишки посыпались в зелье зеленые искры. Вот она, истинная сила мальчишки - меняет питье Рид даже без ведома мага. С таким действительно лучше не связываться.

"Вечно я лезу не в свое дело, - подумал Бранше, пробуя пальцем лезвие ножа. - Убираться отсюда надо и поскорее. Но и полезное в этом есть - теперь меня никто не отличит от настоящего недомерка!"

Бранше покосился на свои запястья и вздохнул. Он уже смирился с татуировкой и лишь изредка чувствовал на руках жжение, беспокойство, как от неудобной, колючей одежды. Чувствовал, как под кожей что-то движется, будто пытается выбраться наружу, но боли не было - было лишь ощущение легкой щекотки и покалывания.

- Злишься? - спросил Рэми, когда молчание стало невыносимым.

- Нет, - мрачно ответил Бранше, пряча клинок в ножны. - Не такой дурак я, чтобы злиться. Понимаю - ты для меня старался. Понимаю, что теперь ты за меня ответственен.

- Рад, что понимаешь, - улыбнулся Рэми, прислонив кочергу к стенке и внимательно изучая Бранше. - Только знай, когда приедешь в столицу, лучше тебе сменить татуировку на знаки своей родни.

- Зачем ты мне помогаешь?

- Зачем? - медленно переспросил Рэми, наливая домашнего вина в две чаши. Одну чашу он забрал себе, а вторую протянул гостю. И при этом так тепло улыбнулся, что Бранше растаял.

И все же вовсе неплох этот недомерок. Странный он, это да, но кто же не странный? Бранше взял чашу и вздрогнул, когда взвыла с новой силой буря, зло швырнула горсть капель в ставни и вновь затихла, жалобно поскуливая. Бранше вдруг стало удобно и хорошо в лесном доме. Как когда-то в доме родителей... До того, как их унесла война с соседним кланом.

В Кассии, наверное, нет вечных войн. И кассийцы даже не знают не имеют, насколько они счастливы.

Вспыхнул и вновь погас огонь в камине. Подмигивали оранжевым угольки. Кисловато пахло вином, отдавало травами и малиной.

- Не знаю, - ответил Рэми на полузабытый вопрос. - Наверное, ты мне просто нравишься.