Пол Эриксон - Воббит

Бульбо никогда не видал ничего подобного. От страха он спрятался под густой бородой Блевойна. Выглянув украдкой из-под засаленных кос, он увидел, как на другой стороне долины, куда они собственно направлялись, появились каменные великаны. Они встали в круг и начали играть в мяч. Только вместо мячей у них были тролли. Воббит зажмурился, но все равно до его ушей доносился громкий хохот и крики великанов, а время от времени — звуки расквасившихся о землю троллей.

— Э-э, так дело не пойдет! — воскликнул Нудин. — Скоро у них закончатся тролли и вместо мячей они захотят использовать нас!

— Ну, если ты знаешь другую дорогу, веди! — обиделся Брендальф, который болезненно воспринимал критику.

Решили послать на разведку Чики и Пики, чтобы те подыскали какую-нибудь пещеру или мотель. Они были молоды и знали все хорошие места для отдыха и развлечений. На худой конец, их было не жалко потерять. Воббитом тоже можно было пожертвовать, но чтобы вытащить его из бороды Блевойна потребовались бы усилия четырех гномов. Кроме того, гномы полагали, что их соплеменники справятся с поставленной задачей наиболее квалифицированно. Нудин самого себя считал высококвалифицированным специалистом, несмотря на то что итогом его деятельности был провал семейного бизнеса.

Чики и Пики вернулись подозрительно скоро.

— Мы нашли сухую пещеру, — сказали они хором. — За тем поворотом, между старым темным домом и заброшенным летним лагерем.

— Вы произвели полную проверку ее надежности? — спросил Нудин. — Выполнили анализ возможных рисков? Убедились, что там нет гоблинов? — Нудин отличался дотошностью во всем, что не касалось работы.

Чики и Пики отвели взгляд в сторону, но тут вмешался Брендальф:

— Да какая разница?! Я уверен, что они все сделали как надо, несмотря на то что они так быстро управились. Видите, как нам везет! Точнее сказать, мне везет! Недаром мой инстинкт мне подсказывал, что это лучшая дорога через эти горы!

На самом деле, про эту дорогу ему рассказал Эроген, но гномы решили не затевать разбирательств и поторопились к пещере. Войдя, они принялись пристраивать свои тяжелые, обитые железом спальные мешки вдоль стен. В глубину пещера расширялась, даже хватило места для их пони. Стремясь показать свою преданность коллективу, Брендальф зажег свой посох. На конце жезла загорелся голубоватый огонек, один из тех, которые продаются в магазинах «Все товары по одному доллару». С большим пафосом он обошел всю пещеру, думая все это время о том, как будет выглядеть его кожаная шляпа, после того как высохнет.

Вскоре все задымили своими жуткими трубками. Бульбо тоже достал трубку, приобретенную в табачной лавке в Последнем Вафельном Домике, и присоединился ко всей остальной компании. Он не изменил свого отношения к запаху табака, но осознание того, что у него появилось хоть какое-то хобби, грело ему душу. Психологическое давление гномов — штука серьезная.

Брендальф слегка развлек их небольшими фокусами, заставляя исчезать мелкие личные вещи из карманов. Они долго разговаривали, пока наконец не заснули один за другим. Первым караульным был назначен Брендальф, и ему пришлось держаться, чтобы не заснуть до тех пор, пока не убедился, что все остальные крепко спят. Это была последняя ночь, когда гномы пользовались своими личными вещами, а также портфелями, сумками для гольфа, рекламными брошюрами, сувенирной продукцией и пони.

У всех сложилось стойкое впечатление, что Брендальф нанял Бульбо только для того, чтобы на его фоне выглядеть на высоте. Но именно эта ночевка в пещере положила начало хорошей репутации Бульбо. Он долго не мог уснуть, а когда наконец у него это получилось, ему приснились крайне неприятные сны. Ему приснилось, что он снова в школе и сдает экзамен по предмету, который он ни разу не посещал. Сидит, конечно же, голышом. После этого ему приснилось, что он поедает гигантский, отвратительный на вкус зефир.

Бульбо в ужасе проснулся и обнаружил, что подушка куда-то исчезла, а его рот полон каких-то перьев. Но хуже всего то, что он увидел, как в темном разломе в дальнем углу пещеры исчезают хвосты последних пони. «Кто-то, должно быть, обследовал эту пещеру более тщательно, чем мы», — подумал Бульбо, и тут до него наконец-то дошла вся серьезность сложившейся ситуации. И тогда он истошно заорал.

Откуда ни возьмись появились гоблины. Довольно крупные. Больше, чем Бульбо, ростом почти что с Нудина, но намного меньше Брендальфа. Выглядели они отвратительно: сломанные носы, зализанные назад волосы и кольца на мизинцах. Выскочили они так неожиданно, что никто даже не успел крикнуть «Тихо! Папа спит!». Их было по двое на каждого гнома, хотя в последующих рассказах гномы увеличивали их количество до шести на одного. На Бульбо пришелся один недоразвитый гоблин. Не успел Бульбо попросить чашечку кофе, как всех их уже схватили и потащили к разлому в скале. Всех, кроме Брендальфа. Когда гоблины подбежали к нему, чтобы схватить, он взмахнул своим посохом, после чего раздался оглушительный треск, сопровождаемый сладко-соленым маслянистым запахом. Несколько гоблинов упали замертво, будучи превращенными в попкорн. А самого Брендальфа и след простыл.

Гномов и Бульбо протащили сквозь проем в стене, после чего послышался щелчок, и каменная дверь за ними закрылась. Бульбо поразило, каким образом тяжелая с виду каменная дверь может закрываться так легко. Затем ему пришла в голову другая мысль. Куда подевался Брендальф? Бульбо не особо удивился тому, что маг снова оставил их на произвол судьбы. На самом деле воббит давно подозревал, что в скором времени это случится. Разочарование в Брендальфе сменилось страхом перед длинным извилистым коридором и перед самими гоблинами, ведь всем было известно, что они всегда порабощают или убивают своих пленников.

Гоблины вели себя предельно грубо: немилосердно щипались, что, по мнению Бульбо, было подло, а также потчевали их щелбанами, делали «крапивку» и тыкали слюнявыми пальцами в уши. Бандиты заливались жутким хохотом, прерываясь только затем, чтобы сказать что-то вроде «Ну все, парни, вам хана» или «Скоро будете кормить рыб». Бульбо чувствовал себя еще более несчастным, чем когда впервые встретил Нудина, и его снова (и далеко не в последний раз) охватила тоска по привычному коктейлю в любимом кресле.

Вскоре впереди показался красный огонек. Гоблины начали петь, и, на удивление, у них оказались неплохие голоса, как и у гномов. Их пение напомнило воббиту времена, когда он пел в мужском квартете, а капелла — излюбленное место для времяпрепровождения Дорков, надо сказать. На музыку милой песенки «Спокойной ночи, дамы», гоблины положили леденящий душу текст: