Пол Эриксон - Воббит

— Только не передержите их, — сказала третья паучиха. — Они, наверное, плохо в последнее время питались, бедняжки. Кроме, разве что, вон того, жирного.

Паучиха подбежала к ветке, на которой висела дюжина больших коконов, из которых кое-где торчали клочья бороды. Над самым большим коконом висела отдельная, изящно сплетенная табличка из паутины:

ОСОБО КРУПНЫЙ

Толстяк, по всей видимости, представлялся им лакомым кусочком.

Паучиха пристально посмотрела на нос гнома, выглядывающий из кокона. Ко всеобщему удивлению, торчащая нога лягнула паучиху, и та не удержалась и упала на ветку чуть ниже, но тут же полезла обратно.

— Мило! — сказала она кокону. — Так ты лягаться вздумал?

Бульбо понял, что настало время действовать. Беда только, что весь его план заканчивался на том, чтобы найти гномов. Дальнейших шагов он не продумывал. Воббит был в растерянности, жалея о том, что так критично относился к планированию Брендальфа.

Он знал, что ему не добраться до гномов прежде, чем их успеют ужалить пауки. Сами пауки были далеко, и напасть на них с ножом тоже было проблематично. Бульбо, конечно, горел желанием воспользоваться своим эльфийским армейским ножом, будучи невидимым. Это бы посеяло настоящую панику среди паучих. Но сейчас это было невозможно.

Он мог попробовать запустить в них чем-нибудь. Бульбо неплохо метал камни, что не очень характерно для Дорков, которые вообще-то не отличаются швырятельными способностями. Но Бульбо Банкинс действительно недурно играл в боулинг, дартс, петанк и прочие игры метательного характера, особенно если они сопровождались выпивкой. Эти игры были основной его физической нагрузкой, за исключением разделывания омаров.

Бульбо подобрал с земли камень. К счастью, логово паучих располагалось рядом с карьером, в котором раньше добывали гравий. Воббит швырнул камень в паучиху, которая собиралась вот-вот укусить Толстяка. Он надеялся тем самым отвлечь ее внимание, но — о чудо! — этот один-единственный удар убил гигантскую паучиху наповал! Бульбо поразился тому, что такое большое и страшное чудовище можно так легко убить. Бороться с обычными пауками в своей воббитоновской квартире было куда сложнее.

Воодушевленный успехом, Бульбо продолжил метать камни. Вскоре на полянке было много мертвых паучих, но еще больше живых и разъяренных. Рано или поздно одна из них поймает Бульбо в свою сеть. Или же они из вредности решат убить гномов.

Пораскинув мозгами, Бульбо решил увести паучих подальше от гномов. С кольцом на пальце он конечно же был невидим. Но, примечая, откуда летят камни, паучихи могли определить его местоположение. Для того, чтобы заставить паучих следовать за ним, Бульбо решил подразнить их песенкой.

Дразнилка получилась не очень складная, ведь Бульбо придумал ее впопыхах. Но самое главное — она сработала. Паучихи помчались на голос, отчасти из злости, а отчасти из любопытства узнать, что такое «кровососки» и «членистоногие».

Паучихи (а их было около пятидесяти) пытались загнать невидимого Бульбо в угол, со всех сторон окружая его паутиной. Он это предвидел и сумел вовремя ускользнуть от них, бесшумно и быстро, как обычно покидают нудное застолье по поводу проводов коллеги на пенсию.

Для того чтобы осуществить вторую часть плана, которая только что пришла ему в голову, нужно было заманить паучих еще дальше. Бульбо быстро придумал другую песенку, от которой придет в бешенство любой уважающий себя паук:

Бульбо безмерно гордился тем, что ему удалось включить в свой поэтический экспромт столь детальное описание предстоящего сражения. Кроме того, он чувствовал, что слово «глупые» — более подходящий эпитет для этих тварей, чем «кровососки» или «членистоногие».

Паучихи действительно были глуповаты. Они со всех сторон окружали Бульбо, и их становилось все больше и больше. Он все еще не мог распознать ураган страстей, который бушевал в комплекте из семи глаз, но судя по языку жестов, паучихи были в ярости. Они настолько рассвирепели, что начали совершать ошибки, пытаясь поймать Бульбо.

Паучихи забрасывали нити во все стороны, но в порыве гнева никто из них не проявил инициативу и не сплел нормальную паутину, которая накрыла бы невидимого мучителя. Только так можно было бы загнать Бульбо в угол. Так часто бывает, когда эмоции одерживают верх — правильное решение не приходит в голову.

Бульбо легко прорывался через отдельные нити паутины, орудуя кусачками для проволоки и ногтей своего эльфийского армейского ножа. Если бы это был нож модели «Стюарт», то там имелось бы специальное лезвие для разрубания паутины, но воббиту досталась более простая модель. Еще бы подошла зубочистка, сделанная из настоящего бивня олифанта, однако он давно ее потерял.

Тактика паучих не поражала своей изобретательностью. Они были слишком возбуждены, чтобы догадаться поставить стражу возле пленных. Первый пункт плана, который был озвучен во втором куплете дерзкой песенки Бульбо, предполагал освобождение гномов, однако, одурманенный жаждой крови и поэтическим вдохновением, он уже практически забыл об этом.

Подбегая к висящим гномам, он вдруг понял, что кольцо делало невидимым только его, а не Вонючку. Точнее говоря, кольцо не действовало на оружие в тот момент, когда его пускали в ход. Бульбо немного расстроился из-за этого, поскольку сражаться, будучи полностью невидимым, гораздо удобнее в такой напряженной ситуации.

Жаль, что у него не было времени как следует протестировать кольцо. Почему Вонючка оставался невидимым, когда лежал сложенный в кармане? Всякое ли оружие будет видно, или есть исключения? Может, это должно быть оружие из дерева, а не из металла? Например, бита или заостренная палка? А как насчет его собственного тела? Если, например, он будет наносить удар кулаком или пяткой, то они тоже будут видны? Исходя из того, что его одежда оставалась невидимой, может, имеет смысл придумать такое оружие, которое было бы частью одежды? Например, острый, как бритва, галстук-бабочка или армированные мокасины?