Татьяна Андрианова - За что не берутся даже джинны

Спуститься на следующий меч не составило труда. Не знаю, в чем там было дело. Может, просто повезло. Трясущимися руками попыталась вытащить предыдущий меч из скалы, но без толку. Дернула пару раз — безрезультатно. С досадой сплюнула на землю:

— Не очень-то и хотелось таскать за собой такую ехидну. Вот и торчи здесь как дурак.

То ли меч проникся моими словами, то ли представил, сколько лет ему придется провести в пустыне прежде, чем на него наткнется незадачливый путешественник вроде меня, то ли он просто не любил одиночество… но при следующем рывке вышел из скалы, словно намазанный маслом. Чего-чего, а такого подвоха я не ожидала, поэтому полетела вниз с воплями и бранью под ехидный хохот наглой железяки. Ну все, он меня достал!

Спина встретилась с песком. Подобное приземление не назвал бы мягким даже законченный оптимист. Просто поразительно, что глубокий и рыхлый песок на поверку оказался жестким и выбил из легких остаток воздуха. Пока я пыталась надышаться быстро раскалявшимся воздухом пустыни, тигр метался рядом, как примерная клуша возле единственного цыпленка, совершенно не понимая, чем помочь, но живо переживая все случившееся.

Я осторожно пошевелила руками, затем ногами. Вроде бы все цело, хотя без УЗИ и рентгена делать положительные прогнозы несколько преждевременно. Может, у меня лопнул какой-нибудь диск в позвоночнике и в результате грозит парализация, инвалидность и, как следствие, вообще кома. Пока я подумывала, не всплакнуть ли над горькой своей судьбиной, Тиграш осторожно опустился рядом и нежно лизнул лицо. Нет, ну просто само очарование. Пришлось вставать. Правда, сначала на четвереньки, и уж потом, когда выяснилось, что руки-ноги меня все еще слушаются, решилась принять вертикальное положение.

Меч лежал тут же, в песке. Сверкающее голубоватое лезвие с непонятными иероглифами или письменами было прекрасно и вызывало во мне противоречивые чувства. Одновременно хотелось и любоваться произведением неизвестного мастера, и сломать его о колено. Кряхтя, как столетняя бабка, придерживаясь рукой за ноющую после падения с высоты поясницу, я подошла к ехидному куску железа. Мне показалось или он насторожился? «Бред, — тут же одернула я себя. — Это всего лишь железка! У нее не может быть эмоций в принципе!»

Рука сомкнулась на шершавой кожаной рукояти. Я обиженно шмыгнула носом и под гомерический хохот клинка раскрутила его вокруг себя и метнула подальше в пустыню:

— Развлекай дурацкими шуточками выползней, придурок несчастный!

Меч просвистел, как бумеранг, но в отличие от оружия австралийских аборигенов не вернулся, а шлепнулся в песок, подняв облачко песчаной пыли. Не зная, как еще выразить всю полноту своего возмущения, я сердито топнула ногой и чихнула.

Над пустошью разгорался новый день. Жара горячей ладонью гладила по голове, ощутимо давила на плечи, знойным маревом колыхалась над барханами. Созерцая бескрайнюю равнину песка, я внезапно почувствовала, что жутко устала и к тому же хочу есть. Я покосилась на тигра. Тот жмурился на солнце и посматривал на окружающий ландшафт с истинным безразличием хищника. Он широко зевнул, розовый язык пробежался по клыкам и носу. На меня уставились янтарные глаза. Тиграш ожидал дальнейших решений. Он устал, но готов был двигаться дальше. Осталось только узнать… куда.

Ежу понятно, караван прямо сейчас ни за что не догнать. Повторить безумную скачку на бис да еще по такой жаре не в наших силах, а значит, путешественники уйдут еще дальше. Ну, Ника, ты просто превзошла саму себя. Это ж надо умудриться потеряться в параллельном мире… Хотя меня ведь будут искать… Или нет? Интересно, сколько шансов у одинокой девушки с тигром выжить в богом забытой пустоши без еды? Дайте-ка прикину… Ноль целых ноль десятых… Или здесь можно применять и отрицательные величины? Хорошо хоть смерть от обезвоживания мне не грозит благодаря замечательной фляжке дриады. Я кусала губы и нервно чесала лобастую голову тигра, когда второй клинок легким покашливанием привлек мое внимание.

— Что?! — рявкнула я так, что Тиграш подпрыгнул от неожиданности и вперил в меня взгляд ошеломленных глаз.

Ну да, я немного не в себе. Вон уже и сама с собой разговариваю.

«Леди, прошу вас, поднимите Кумивара. Он вспыльчив и горд, поэтому не совсем понимает, что мы необходимы друг другу. Вы так элегантно запустили им во-о-он в тот бархан, но это слишком поспешное решение».

«Это с какой стати я должна его поднимать? — нахмурилась я. — Не уверена, что стоит таскать этого зануду за собой. Только зря место занимает».

«Вы неправы. Вместе мы — пара смертоносных клинков, а по отдельности — лишь ущербная половина той мощи, которую вы можете использовать в той непростой ситуации, в которой оказались».

Надо же, как красиво завернул. И даже ни полунамека на то, что очутилась я здесь благодаря собственному упрямству. Зачем, спрашивается, было гоняться за несчастной псиной, которая умыкнула сумку? К слову сказать, в ней и продуктов-то не было… А жаль.

«Стесняюсь спросить… А чем мне может помочь пара мечей в пустоши, где, по словам Джумхада, водится целая прорва всяких кусачих тварей, к тому же вряд ли съедобных?»

От воспоминания о песчаных выползнях стало дурно. Действительно сомнительно, что найдется желающий отобедать этими существами.

«Вынужден с вами не согласиться, прекрасная леди. Пара клинков, выкованных истинным знатоком своего дела, может многому обучить того, кто способен их услышать. Предлагаю вам вернуть моего брата. Затем мы расположимся там, где скала дает хоть немного тени, и приступим к занятиям».

Я не особо верила, что из предложенных занятий будет прок хотя бы размером с кончик ногтя на мизинце, но до вечера делать было нечего. Кроме тигра, охранять меня совершенно некому и уснуть я не смогу. Не то чтобы я не доверяла своему лохматому стражу, но все равно буду нервничать. В желудке громко заурчало.

— Какие могут быть занятия, когда так хочется кушать? — пробормотала я, бредя за брошенным мечом.

«Не скажите, леди, — тут же откликнулась эта вредина. — Тема нашего первого урока — контроль и самодисциплина. Это основа основ любого воинского искусства».

«Кажется, мне хана», — с тоской подумала я.

Денек обещал быть долгим.

Ночь спустилась на пустыню черным бархатом, укутала ее темным покрывалом, засветилась многозвездно. Откуда-то из-за барханов стыдливо появился ущербный месяц. Я оседлала тигра. В последний раз проверила, хорошо ли все прикреплено, не отстегнутся ли ненароком седельные сумки. Из пещеры наверху за последними приготовлениями наблюдала виновница моего пребывания у подножия скал, ее глаза мерцали красным в сгустившихся сумерках, словно две горящие сигареты. Перед тем как сесть в седло, я погрозила ей кулаком на прощанье. Разумеется, собака даже не поморщилась от моего жеста. Хотя… В темноте с такого расстояния разглядеть выражение собачьей морды нереально, но не думаю, что она как-то переживала, скорее нетерпеливо ожидала, когда я отчалю наконец, чтобы отправиться по своим собачьим делам. Прежде чем уехать, я не удержалась и показала мерзавке язык. За что удостоилась осуждения со стороны клинков.